Данная последовательность действий может доходить до бесконечности. Можно бесчисленное количество раз изменять историю мира, уводя его русло все дальше и дальше, и вот для этого мы с вами и собрались. Прежде всего, хочу сообщить интересную новость. Путешествия во времени возможны. Данную весть до меня донесли «те, кто пришли позже», хронопутешественники, оказавшиеся в нашем мертвом мире. Найти их челнок получилось у меня случайно. Мы как раз достраивали цитадель, вторая база была разгромлена, а выживальщики окончательно покинули свои норы и перебрались на поверхность.
Потерпевших крушение оказалось двое. Мальчик лет десяти и средних лет мужчина. Их хронокапсула была безнадежно испорчена, но чтобы перебросить одного человека с грузом в десять килограмм на три вехи в прошлое, мощности еще хватало. Именно они и поведали о проекте «Заря» и двух других, проводимых в их мире, готовившемся к взрыву пульсара. Они, конечно, могли попытаться починить свой аппарат, и даже попытались это сделать, но ресурсов было недостаточно, а вот возможность спасти наш мир появилась, и была на этот раз вполне выполнима. Псионический щит не уничтожает, а сглаживает действие электромагнитного удара из космоса. За долгие годы мы, думаю, сможем увеличить воздействие вышек и их активность, и ты, попав в прошлое, обязан культивировать эту технологию под любым благовидным предлогом. Чем совершеннее щит, тем меньше ущерб, чем меньше ущерб, тем более вероятна последующая модернизация.
Ты понимаешь, к чему я веду? Ведь это можно продолжать до бесконечности. Тебе лишь нужно не упустить челнок и вытрясти из путешественников нужные материалы, а они, уж поверь мне, пойдут на сотрудничество, когда жарко станет.
Недалек тот день, когда очередной я, попав в прошлое, изменю его настолько, что Земля даже не почувствует удара, и цивилизация останется прежней. Миллионы людей сохранят жизни, накопленные тысячелетиями знания не канут в Лету. Матери не потеряют сыновей, жены мужей, люди свою человечность. Всё. Думай, решай. Выбор перед тобой стоит не из простых. На одной чаше весов твои личные интересы, на другой — возможность сделать из ада цветущий сад, пусть и достаточно сложным, извращенным и порой аморальным способом.
Каждый раз, переступая, в ходе эксперимента через собственные моральные принципы, я вспоминал, ради чего все это. Надеюсь, и ты этого не забудешь. И, главное, чтобы ты уж мне до конца поверил. В ходе одного из испытаний ты попадешь в квартиру, твоей не являющуюся. Это воспоминания ложные, спроецированные. Подобному подвергались все участники проекта «Заря». Но одно там неизменно. Фотография тебя и некоей незнакомки, — которую зовут Василиса. Лично делал, кучу денег вбухал, чтобы в итоге эта фотка вошла в окончательный проект. Если ты ее нашел, значит, я говорю правду.
Да уж, дела. Не каждый день видишь себя на экране. Еще реже тебе сообщают, что на твои плечи легла миссия по спасению этого мира.
— Ну и что мне теперь делать? — хмуро поинтересовался я у сидевшего рядом Ханоя. Тот без устали прикладывался к фляге со спиртом и, кажется, от души веселился, следя за моей реакцией.
— Ну как что? — хохотнул комендант и протянул мне фляжку, но я отрицательно затряс головой. — Координаты у меня есть, ресурсов навалом. Ты никогда особо не распространялся о хронопутешественниках. Говорил, мол, что будут и все. Еще ты упоминал, что не стоит торопить события изменять что-то. Боялся, что история этого отрезка пойдет в новом направлении, так что придется нам ориентироваться на месте.
— И сразу в бой? — Нахмурился я. — Мне еще от прошлой заварушки не по себе, да и от последней новости надо еще отдышаться да попривыкнуть. Не часто такое услышишь.
— Соглашусь. — Кивнул Ханой. — Шок порядочный. Однако времени у нас наверняка еще предостаточно. Тебе сколько лет?
— Тридцать.
— Когда я тебя впервые встретил, тебе было сорок два. Часть из этого промежутка ты посвятил интеграции технологий, но какое-то время, безусловно, провел и здесь, в нашей реальности. Да и потом, наверху война. Базы вроде еще не до конца поделили город, хотя зачем они им сейчас? Был Ханой, была торговля. Теперь его больше нет. Есть только я, ты и неизвестность.
Многое встало на свои места, хоть я и не спешил верить кадрам киноленты. Скорее в то, что у тебя рога и копыта отрастут, или в загробную жизнь можно поверить, чем в путешествия во времени, твое предназначение спасти этот мир и прочую высокопарную фигню.
Стали понятны некоторые нюансы, когда, открывая техническое задание, я сталкивался с уже готовыми схемами, действия которых нужно было просто систематизировать, увеличить или стабилизировать согласно присланной из центрального НИИ таблицей. Раньше я недоумевал, откуда все это, но, если взять за чистую монету то, что вещал мой двойник с пленки, то ранее туманные подробности оказались очевидны и ясны. С другой стороны, передо мной вставала и вовсе непосильная задача. Проникнуть в прошлое, пускай это возможно, бог с ним, а главное — внедриться в закрытое тоталитарное сообщество того времени, да так, чтобы, заполучив в свои руки неслабые рычаги управления, выстраивать историю в нужном направлении. Задача колоссальная, на первый взгляд непосильная и заранее обреченная на провал, и, если не верить в то, что я услышал в лекционном зале, то так, наверное, и было бы. Жили бы себе под землей, доедали продукты, расходовали последние крупицы энергии и ждали, пока конец этого мира настанет окончательно.
Вздохнув, я поднялся с кресла и, развернувшись, направился к выходу.
— Ты куда? — вяло поинтересовался Мартов, по-хозяйски развалившись в кресле.
— На завтрак пойду, — честно признался я. — Надо все хорошенько обдумать, а на пустой желудок мысли в голову не идут. Одна белиберда.
— Ну иди, — охотно согласился полковник. — Как причешешь мозги, где найти меня, знаешь. Наружу все равно пока еще появляться рано. Даже мои бойцы не смогут выйти без потерь, а уж гражданские и подавно.
Выглянув в коридор, я отметил про себя, что комплекс постепенно просыпается и наполняется звуками. Хлопали двери, раздавались голоса. Кто-то врубил на полную катушку проигрыватель, и сквозь динамики устройства прорывался задорный голос неизвестного мне певца. Заработали лифты. Закрутив моторами, они принялись доставлять с этажа на этаж людей, спешивших по своим делам. Где-то, загрохотав штурмовыми ботинками, наверх отправился взвод охранения, сформированный вроде бы даже и из местных, вперемешку с людьми Ханоя. Как светлейшее одобрение, им даже были выданы автоматы и, судя по оттопырившимся карманом разгрузок, добрый запас патронов.
Мартов пришел и, в сущности, ничего не заменил, заменив одно неизбежное зло другим. Сумасшедшего ученого просто сменил спятивший военный, и, как ни странно, все нормализовалось и встало на свои рельсы настолько быстро, что многие и глазом моргнуть не успели.
Недовольство проявляли, но как-то вяло, а после парочки показательных казней, на которые полковник был большой мастак, сила его слова была признана безоговорочно. Впрочем, особо ретивым предложили покинуть помещение, и они, что неудивительно, отказались. Но всем этим событиям еще предстояло свершиться, а пока, выбравшись из темного зала, я шагал по коридору, ориентируясь на таблички на стенах. «Столовая — 250 метров», самое радостное событие за сегодняшнее утро. Как конь, почувствовавший приближение реки после долгого перехода, я втянул ноздрями повеявший из-за неплотно прикрытой двери кухни аппетитный запах яичницы и ускорил шаг.
