Лязг уже слышался в доме, за которым прятался стрелок. Окно было затянуто бычьим пузырем, край которого оторвался, поэтому имелась возможность осторожно рассмотреть, что происходит в доме.
Происходило ожидаемое. Латник, ворвавшись в дом, схватил за руку дородную тетку лет сорока и потащил ее к выходу. Тетка принялась упираться, хотя и ежу понятно, что от ее сопротивления толку будет немного. Ну и получила по макушке кулаком в кольчужной перчатке.
От такого удара тетка охнула и мешком повалилась на пол. Тут же из-за печки повыскакивали дети и принялись верещать на все лады:
— Отпусти мамку! Мамку отпусти!
— Молчать! — взревел латник, отвешивая увесистого пинка ближайшему мальцу. — Все на выход, кутрубово семя…
Когда здоровый мужик, поднявший руку на женщину и ребенка, стоит к тебе спиной и орет, словно буйвол, это есть самое милое дело. Потому что он слышит только себя, а шагов за своей спиной — точно нет. Так что тренированному человеку не особо сложно подойти и левой рукой прикрыть рот горлопана, одновременно нажимая основанием указательного пальца на корень его носа. При этом от весьма незначительного усилия голова орущего запрокидывается назад, вне зависимости от его физической силы и толщины шеи. После чего остается лишь воткнуть ему нож под ухо и резануть вперед, после чего необходимо сместиться в сторону, противоположную разрезу, иначе собственная одежда будет безнадежно запачкана хлынувшей кровищей.
— Бить женщин — это неправильно, — тихо сказал Снайпер, вытирая клинок «сталкера» об штаны латника, защищенные доспехами лишь наполовину. — Ну, чего уставились, дети подземелья? Марш обратно за печку, и чтоб ни звука. Ясно?
Детишки в Средневековье сообразительные плюс привычные беспрекословно слушаться старших. Снайпер еще не договорил, а кучка спиногрызов возрастом примерно от четырех до восьми лет уже молчаливо и организованно сваливала в указанном направлении. Вот и ладушки.
Стрелок пощупал пульс на шее тетки, лежащей на полу. Нормально, жить будет. Итак, мастеров воевать с бабами да ребятишками осталось четверо плюс их шеф, которого тоже не стоит сбрасывать со счетов. Судя по его действиям, это опытный каратель, от которого, несмотря на его ранение, вполне можно ждать неприятных сюрпризов.
Второму подчиненному усатого Снайпер по отработанной схеме перерезал горло, когда латник, пятясь спиной к выходу из соседней избы, волок по полу за волосы какую-то девку. Может, у них тут принято так с женщинами обращаться, но, по мнению стрелка, мужик, позволяющий себе такое, просто не должен жить. Мусор это, который следует убирать без сожаления. Что Снайпер и сделал.
Девка молча поднялась с пола, так же молча кивнула своему спасителю, ухватила нелегкий труп за ногу и зачем-то поперла его в дом. Может, в погребе решила спрятать про запас? Фиг их, деревенских, знает, может, у них тут употреблять в пищу служителей закона — в порядке вещей. Латник-то мясистый, если засолить, надолго хватит, н-да. А как она его потащила-то! Не всякое лицо мужского пола из мира Снайпера смогло бы так, не говоря уж о женском. Ай да девушки в местных селеньях! Слона на скаку остановят и хобот ему оторвут…
Все это Снайпер думал, следя за мечником, который, заподозрив неладное, остановился меж двумя домами и принялся напряженно озираться, пытаясь понять, с чего это звон лат и вопли жертв внезапно стали вполовину менее громкими…
Из-за угла вышел какой-то согнутый оборванец, протягивая вперед руки, словно хотел вручить латнику нечто ценное. Может, эти скоты одумались и решили отдать деньги по-хорошему? Только вряд ли их это спасет. За свою рану господин Сомерт по-любому повесит каждого пятого из этого гадюшника, чтоб впредь неповадно было. Так бы только, как обычно, каждого десятого повесил для острастки, а так… Но что там в руках у проклятого оборванца? Нет, не кошель с деньгами, а какой-то странный предмет, похожий на молоток для отбивания мяса с короткой ручкой. Что за бред? Горбун решил поиздеваться? Так пусть получит по заслугам!!!
Мечник взмахнул своим оружием, не обращая внимания на то, что делает селянин со своим сломанным молотком… но опустить клинок на голову наглеца не успел. Окружающий мир внезапно погрузился во мрак, будто кто-то неизмеримо могущественный задул солнце, словно простую свечу…
— Четыре, — негромко произнес Снайпер, глядя, как сползает латник по стене дома, пачкая ее своими мозгами. Привычка считать оставшиеся патроны у любого вояки неистребима, как инстинкт выживания и умение маскироваться. В данном случае оказалось достаточно сгорбиться, изображая из себя прибитого жизнью селянина, и протянуть воину свой пистолет. То есть разорвать шаблон. Кто ж будет орать и звать на помощь, видя безоружного, который к тому же что-то хочет добровольно сдать властям? Правильно, никто. А сейчас кричать уже и не получится — с выбитыми мозгами оно несколько проблематично.
Но оказалось, что проблемы настигли не только меченосного любителя халявы.
— Я его вижу! — раздался вопль слева. — Он убил Трига! Все ко мне! Этот сын кутруба за крайней избой!!!
«Плохо», — подумал Снайпер, уворачиваясь от дротика, пущенного в него голосистым латником. Который, кстати, оказался еще и проворным. Ответный выстрел пропал впустую — несмотря на вес доспехов, латник, наученный горьким опытом сотоварища, успел довольно шустро нырнуть за колодезный сруб.
— Три, — выдохнул стрелок, невольно морщась от боли. От резких движений корка, стягивающая лицо, лопнула еще и на лбу. Теплый гной полился по бровям… Как же не вовремя! Так бы, глядишь, успел подстрелить арбалетчика, появившегося между домами, а вместо этого пришлось нырнуть за угол, чтобы утереть лицо рукавом.
Плохо… Изба, за которой скрылся Снайпер, и вправду стояла на отшибе. Впереди крошечный огород и плетень, который вряд ли даже от коз защитит. А за ним — поле с наполовину выкошенной травой и скирдами на краю нетронутой зеленой полосы. То есть до ближайшего укрытия надо пробежать метров двести, представляя собой идеальную цель для двух арбалетчиков…
— Мы его обложили, — раздался со стороны деревни торжествующий голос господина Сомерта. — Лимс, Кронг, обходите эту развалюху с двух сторон и стреляйте одновременно по моей команде. Тид, видишь лестницу? Лезь на крышу. Как я скажу «три», арбалетчики выстрелят, после чего ты сразу спрыгнешь сверху и добьешь его мечом. Всем все ясно?
— Да, господин Сомерт! — рявкнула латная пристяжь. — Мы его за вашу руку и за наших парней на куски порвем!
— Отлично, — прорычал командир латников. — Приготовились! Раз! Два…
* * *
В просторном зале не было ничего, кроме четырех стоящих по углам больших светильников из тяжелого металла, утыканных чадящими свечами, массивного стола, стула с очень высокой спинкой и человека в черном балахоне, сильно напоминавшем сутану слуги Высших. Человек сидел стуле, положив на стол руки, слишком мускулистые для обычного Сенсита или Посвященного. Отчего-то казалось, что это не части тела живого человека, а абсолютно посторонние, неживые предметы.
