Он все еще пытался разобраться в происходящем, когда столкнулся с одним из атакующих Защитников.
Защитник врезался в него с такой силой, что от удара Рейми перевернулся. Сильнейшая боль пронзила бок.
— Осторожнее, глупый Производитель! — рявкнул Защитник. Утратив из-за столкновения часть своей инерции, он пролетел мимо Рейми и врезался в клетку, не причинив ей никакого вреда. — Прочь с дороги!
Рейми и сам отдал бы что угодно, лишь бы это произошло. Но к своему ужасу обнаружил, что, круто развернувшись, мчится наперерез следующему Защитнику. Этот, впрочем, сумел увернуться от столкновения, лишь с силой процарапал живот Рейми и пронесся мимо. Однако и он в результате пролетел мимо цели, врезавшись в гибкую поверхность сетки.
— Что происходит? — закричал кто-то. — Уйди с дороги!
— Не могу, — дрожащим от нахлынувшей паники голосом ответил Рейми. — Не могу управлять…
Остальные слова застряли в горле, словно ему перекрыли саму возможность дышать. Тело рванулось вперед, навстречу еще одному Защитнику, с тем же результатом, что и в первых двух случаях. Взгляд затуманился, и Защитник, и зонд закачались…
— …прочь! — рявкнул кто-то прямо ему в ухо. Рейми снова пришел в себя, почувствовав удары по всему телу. Группа Защитников окружила его и теперь бесцеремонно оттесняла от клетки.
— Убирайся! — снова приказал Защитник.
— Я стараюсь, — задыхаясь, с трудом выговорил Рейми.
Он и правда старался, но без толку. Он все еще чувствовал свое тело; каждый удар отдавался в нем болью. Но что касается управления мышцами, тут он по-прежнему был бессилен.
— Что это ты вытворяешь? — взревел Защитник. Сейчас они уже довольно далеко отпихнули его от клетки, но тело Рейми по-прежнему рвалось обратно. — Поиграть, что ли, вздумал?
— Нет, конечно нет, — выпалил Рейми.
Ему страстно, отчаянно хотелось объяснить им, что происходит, но он знал, что его не поймут. Наверно, они приняли его за тупицу, не способного сообразить, что это вовсе не игра.
И разве мог он винить их за это? Ведь со стороны все выглядело так, как если бы он вдруг стал подыгрывать команде противника.
Внезапно он похолодел. Подыгрывать команде противника…
Люди.
И тут все части головоломки встали на свои места. Он вспомнил, как перед Песнью Перемен плавал во сне, той самой ночью, когда Фарадей открыл ему истинную цель его миссии. Тогда Рейми решил, будто это что-то вроде лунатизма, только в варианте джанска.
Но теперь он все понял. Озвучивающая система была не единственной, встроенной в его мозг перед отправкой сюда.
Они также поместили в него устройство дистанционного управления. И теперь, точно живую марионетку, использовали его против джанска.
В Зоне Контакта воцарилась тишина. Жесткие, прямые спины инженеров свидетельствовали о том, что, даже выполняя приказы Лайдоф, они ненавидят все, что приходится делать. Лайдоф тоже молчала, хотя ее молчание несло в себе совсем другие оттенки — сосредоточенности и предвкушения.
Что касается Фарадея, то его просто душили ярость и отчаяние.
Это же самое настоящее варварство, по-другому не скажешь! Растоптать достоинство и использовать тело… пусть не человека, неважно… мыслящего живого существа отвратительно уже само по себе. Но заставлять его действовать против тех, среди кого он вырос и прожил почти пять лет… Нет, это не имело никаких оправданий.
И отнимало у Рейми всякую надежду со временем стать полноправным членом сообщества джанска. Чем бы потуги Лайдоф ни закончились, Рейми, можно считать, был мертв.
Слишком высокая цена. Слишком высокая за звездолет, слишком высокая, даже если бы джанска было известно лекарство от какой-то ужасной болезни. Ничто не оправдывало того, что творила Лайдоф.
И сам Фарадей, дав свое молчаливое согласие, когда речь впервые зашла об использовании устройства Маккарти, помог ей обрести возможность делать это.
— Где он? — спросила Лайдоф, наклонившись вперед и быстро переводя взгляд с одного дисплея на другой и обратно. — Его не видно. Где он?
— Не беспокойтесь, он ничего не делает, — пробормотал Миллиган. — Защитники только что отпихнули его в сторону, за клетку и чуть ниже нее, где нет никаких камер.
— Я хочу его видеть, — сказала Лайдоф. — А где зонд-шпион, все время сопровождавший его?
— По вашему распоряжению он не приближался к Рейми, чтобы тот не заметил его, — напомнил ей Миллиган.
— Теперь это не имеет значения. Подведите к нему зонд. Я хочу видеть, что происходит. И заставьте Рейми вернуться. Я хочу, чтобы он и дальше мешал им.
— Они его не выпустят, — сказал Фарадей, изо всех сил стараясь, чтобы голос не выдал обуревающих его чувств. Чего она добивается? Чтобы на глазах у нее джанска забили Рейми до смерти? — Неужели вы не можете оставить его в покое?
— Я оставлю его в покое, когда он сделает свое дело, — отрезала Лайдоф. — В данный момент это дело состоит в том, чтобы убедить Защитников в бесполезности их усилий. Это укрепит нашу позицию в предстоящих переговорах с Лидерами.
— Почему бы вам просто не привести в движение «Омегу»? — спросил Фарадей. — На это уйдет не так уж много топлива. Заставьте зонд двигаться, и Защитники на ходу не смогут эффективно атаковать его.
— Не хочу тратить ни грамма топлива, пока мы не выясним, где они прячут звездолет, — ответила Лайдоф. — Мистер Бич, почему Рейми все еще в стороне от нападающих?
— Как пояснил полковник Фарадей, Защитники отогнали его прочь, — сказал Бич.
— И они по-прежнему удерживают его? Ну? Отвечайте!
— В данный момент нет, — с явной неохотой признался Бич. — По-моему, с ним собирается поговорить Драсни.
— Плевать на нее, — бросила Лайдоф. — Заставьте его двигаться.
Бич еле заметно вздохнул.
— Да, арбитр. — Он протянул руку к панели управления устройством Маккарти.
— И выведите их на громкоговоритель, — распорядилась Лайдоф. — Хочу послушать, о чем они будут разговаривать.
В конце концов, к облегчению Рейми, Защитники перестали его толкать. Он встряхнулся — на каждое движение тело отзывалось мучительной болью — и внимательно огляделся.
Они отпихнули его под самую клетку. Перевернувшись на спину, он посмотрел вверх.
Прямо над ним щетинился целый лес нацеленных в него пик. Чуть поодаль Защитники продолжали свою атаку, а те, что отталкивали Рейми, торопливо плыли в их сторону.
Он снова перевернулся на живот, и только тут смятенный разум осознал, что тело снова подчиняется управлению. По какой-то причине люди утратили контроль над ним.
А может, они просто решили, что толку от него нет, и отшвырнули его, точно надоевшую куклу.
