Айю почему-то всегда охватывало смущение за соседей, которых она встречала каждый день, с которыми здоровалась на лестнице и которые так непосредственно выставляли напоказ свою интимную жизнь.
Вот теперь Бобо и Момо. Константин и Сория. О Сории Айя ничего не знала, за исключением того, что она из богатой и знатной семьи Карвели. Но как долго она живет с Константином и как часто они ссорятся? Может быть, только когда планируют нечто грандиозное, вроде войны? При мысли об этом Айя усмехнулась и стала тереть шею.
Хлопнула дверь, и вслед за тем наступила тишина.
Айя вылила в ванну из высокого фарфорового кувшина нечто мыльно-душистое и погрузилась в воду с головой, оставив над поверхностью липа коленки. Ей вспомнилось, как в детстве она любила смотреть сквозь тонкий слой воды на потрескавшийся потолок. Здесь потолок выложен голубыми и белыми плитками. Их мозаичный рисунок образовал абстрактный сюжет, от рассматривания которого у Айи быстро закружилась голова.
Выбравшись из ванны, она сразу же закуталась в чудесный ворсистый халат с названием отеля на груди и принялась расчесывать волосы. Ее ничто не отвлекало, поскольку соседняя комната пребывала, судя по всему, в состоянии шока.
Айя стала внимательно рассматривать себя в зеркале. Что нового появилось в ее глазах? Оставили ли след соленый вкус моря, взгляд дельфина со странной улыбкой, радуга от брызг в свете прожектора? Заметно ли для постороннего, что она уже не та?
В дверь тихонько постучали. Она открыла. На пороге стоял Константин. Чувствовалось, он оделся по случаю предстоящего обеда. На нем черные брюки с галунами, безукоризненно белая рубашка, подтяжки, шелковые носки. На лице — смущенная улыбка, а в глазах — лукавые искорки. Вот и пойми его.
— Полагаю, вы слышали?..
— Не хотела, но…
— Сория уехала.
— Она вернется?
— Это уж ей решать.
Айя отошла от двери, давая возможность Константину пройти в комнату.
— Мы делаем дело, где нет инструкций и руководств, — произнес Константин. — Возможно, я никогда не узнаю, имеют ли какой-либо смысл мои контакты с Парком. Но отсутствие Сории плохо скажется на нашем деле, в этом нет сомнений.
Айя посмотрела на него:
— Речь идет о Каракии? Вы собираетесь свергнуть здесь правительство. Вот для чего вам нужны дельфины.
Улыбка на его лице померкла, лукавые искорки в глазах погасли. Айя оказалась теперь в фокусе его внимания, и он обрушил на нее всю свою энергию.
«А что произойдет, если он вдруг решит, что я не должна знать то, что знаю?» — с тревогой мысленно спросила себя Айя.
— Полагаю, что ваши выводы достаточно логичны, — произнес он.
— Если бы речь шла об учебном занятии, вы не стали бы вести переговоры с дельфинами, — сказала Айя. — По этим кабелям плазма поступает в Воздушный Дворец, не так ли?
Он молча кивнул, не сводя с нее пристального взгляда. Она замолкла. Его взгляд потеплел.
— Вы поможете мне? — спросил он. — Не думаю, что выдержу, если еще одна необычная женщина покинет меня сегодня.
У нее пересохло во рту.
— Конечно, я помогу…
Они стояли друг перед другом. Долго. Наверное, целую минуту. Ворсистый халат щекотал спину. Зеркальные стены отражали их фигуры. Внезапно Константин сделал шаг вперед. Это движение оказалось столь быстрым для человека его комплекции, что Айя едва успела поднять руку. Только что он стоял там, у столика и вот уже здесь. Какой же он все-таки сильный, большой… Нет, могучий. И вся эта сила и мощь в ее объятиях, и ей нужно что-то делать.
Айя обхватила его, прижалась к широкой, закрытой кружевами рубашки груди и подняла лицо навстречу его губам… Нельзя допустить, чтобы Константин считал, что все это целиком его идея.
Простыни — прекрасный мягкий перкаль, слегка пахнущий лавандой.
В любви он такой же страстный и энергичный, как и во всем остальном. Поначалу Айя робела и стеснялась, ей не хотелось, чтобы ее костлявое тело стало объектом наблюдения этих грозных всевидящих глаз. Но лотом она пришла к выводу, что единственный способ справиться с противостоящей ей силой — это быть под стать ей неукротимо дерзкой и ненасытно жадной…
Айя открыла глаза и посмотрела на него взглядом, который поощрял к новому приступу. И Константин охотно повиновался.
Сначала Константин обуздывал себя, словно опасался, что может повредить ее хрупкое тело. Такая заботливость доставляла ей удовольствие, но ее желание нарастало, требовало большего, требовало тяжести его тела, силы его рук. И она прижалась к нему, вдыхая его запах, касаясь языком его кожи, ощущая этот волнующий солоноватый привкус…
Она настроила свое сенсорное восприятие так, как будто поглощала плазму, которую источал каждый сантиметр его плоти, каждый импульс его эмоций.
Айя облизывала его грудь и сделала открытие, что от нее исходит запах моря.
— Не хочу, чтобы Парк видел тебя, — произнес Константин. — Геймард не продал бы тебя, хотя мог бы сообщить кому-то из тех, кто на это способен. А Парк продаст сам. И тебя, и меня, и весь мир, если только представится такая возможность.
Он невесело усмехнулся.
Константин стоял у зеркала и поправлял кружева рубашки. Ему только что сообщили, что Парк уже явился. Айя сидела на кровати, натянув одеяло до подбородка. В комнате было все же довольно прохладно.
— Но если на него нельзя положиться, то зачем ты вообще ведешь с ним какие-то дела? — недоуменно спросила она.
— Потому что он верховный жрец секты далавитов, — ответил Константин. — Вот почему он такой продажный. Честному человеку они эту роль не доверили бы. К тому же он контролирует единственную независимую в Каракии вещательную станцию.
Константин застегнул рубашку и посмотрел на Айю через плечо.
— Должен же кто-то сообщить народу Каракии о том, что у него появилось новое правительство, верно? — продолжал он.
Константин пересек комнату и сел рядом с Айей. Его ладонь мягко коснулась ее щеки. Он поправил браслет на ее руке.
— Ты не хочешь немного посмотреть на местные достопримечательности? — спросил он. — Пока мы с Парком будем совещаться, ты сможешь незаметно выскользнуть отсюда. Я дам тебе шофера и денег.
В ее воображении мгновенно возникли всевозможные соблазны: клубы, шоу, магазины, украшения, заваленный покупками лимузин, выполняющий все ее желания шофер… Что еще? Ах да, мопс на поводке, украшенном бриллиантами. Почему бы и нет — для полноты картины?
А Телла считала, что Айя уже находилась на содержании. Айя подтянула одеяло повыше и покачала головой.
— Нет, я лучше подожду тебя здесь.
— Совещание может затянуться на несколько часов. А ты вчера и без того всю вторую смену просидела в комнате.
