«Ты уцелела, душенька моя! – подумал Кирилл. – Слава Единому, ты все-таки уцелела!»
Это могло бы считаться победой, полной и окончательной…
Но ТА тревога не исчезала.
Кирилл прислушался к себе и вдруг понял, что это за чувство. На самом деле это вовсе не тревога, а ощущение присутствия зла.
Как же он не мог понять раньше?!
– Неужели все? – спросила Светлана, глядя на Кирилла сияющими глазами. – Мы, кажется, победили, Кирочка.
Однако уверенности в ее голосе не прозвучало.
– Нет, – сказал Кирилл. – Не все! По-моему, кто-то на поле боя еще даже и не появлялся.
– Почему ты так решил?
Кирилл пожал плечами.
Как ей объяснить необъяснимое? Как рассказать о том, для чего и слов-то в человеческом языке не придумано?…
И он крикнул в запятнанное многочисленными светилами небо:
– Где ты? Выходи! Один на один!
И поле боя исчезло.
54
Было утро.
Оранжевое солнце торчало низко над горизонтом, будто приклеенный к голубому холсту апельсин. Старбола не наблюдалось – планета выглядела настолько землеподобной, что второе солнышко попросту не требовалось.
Да и пейзаж вокруг расстилался почти земной – холмы, заросшие высокой зеленой травой, между которыми извивалась узкая речка с черной водой.
Кирилл и глазом не моргнул: картинка нарисовалась настолько знакомой, что он, наоборот, удивился бы, не окажись именно здесь.
Зато изумилась Светлана.
– Где это мы? – спросила она.
Как будто никогда здесь не бывала…
– Ты тут?
– А где же мне быть? Я там, где и ты!
Ну нет, тебе здесь делать нечего, душенька моя! Это не твой бой, хватит с меня потерь.
– Уходи!
Светочка удивилась еще больше:
– Что значит «уходи»? Ты уверен? Я с тобой.
– Абсолютно уверен! Уходи! Прошу тебя! Я буду с ним. Один на один! – Он не выдержал и заорал: – Убирайся, кол тебе в дюзу!
– Хорошо, милый! – кротко сказала Светочка. И исчезла.
Кирилл глянул на свои руки и на пояс: оружия привычно не имелось.
Что ж, раз все тут прежнее, то и вести себя будем по-прежнему.
Он поднялся на соседний холм.
Холмистая равнина расстилалась перед ним зелено-однообразная. Трава, трава, трава… А над нею голубое небо, оранжевое солнце и черная река…
Кирилл привычно взялся оглядывать окрестности, приставив ладонь ко лбу козырьком.
Как и прежде, тишина и ожидание.
Наконец в небе над южным горизонтом появилась точка.
Неужели снова ангелы? Или, не дай Единый, уцелевшие змеи горынычи со своим напалмом?
Точка приближалась, росла. Однако в мешанину из множества тел не превращалась. На сей раз гость был один-одинешенек.
Ну, в случае чего с одним-то мы справимся. И не таким рога обламывали!
Тем не менее инстинктивно шевельнулись пальцы правой руки, отыскивая кнопку выстрела; следом те же движения проделали пальцы левой.
Оружие по-прежнему не появилось.
А ангел привычно захлопал крыльями, гася скорость, и приземлился.
К кому он прилетел – к Светлане или к ее спутнику?…
Впрочем, сомнений у полковника Кентаринова не оставалось – к кому может прилететь ангел с твоим лицом?
– Ну, здравствуй, милый мой, – гость сложил крылья и превратился в точную копию Кирилла.
Та же полевая форма, то же отсутствие оружия… Только с крыльями за спиной…
– Здравия не желаю, – сказал галакт.
– Понятное дело, – сказал гость спокойно. – Кабы желал, то я бы зря с тобой встретился. Впрочем, мне твое здравие тоже до фомальгаута!
Кирилл стерег каждое его движение.
Оружие оружием, а удар в промежность схлопотать – раз плюнуть… Одно радует – ромбообразными зрачками этот тип меня наградить не может. Иначе бы и встреча не понадобилась!
– Значит, с моей армией ты справился. Посмотрим, как справишься со мной. – Ангел переступил с ноги на ногу. – Или может, сговоримся.
– А что ты можешь предложить?
– Да весь мир! Вы же существа, стремящиеся к экспансии. И я таков же. Нам сама наша сущность велит быть вместе.
– И против кого дружить станем?
– Против тех, кому наша экспансия поперек горла.
Кирилл фыркнул.
– Договор подпишем? «Две высокие договаривающиеся стороны декларируют то-то и обязуются то-то…»?
– Зачем договор? Достаточно одного твоего желания… Но если хочешь соблюсти формальности…
Рядом появился стол, старинный, фундаментальный, тяжелый. На столе лежал лист пластбумаги и стило.
– Это что же? Я один за все человечество решаю?
– А человечество твое никуда не денется.
Кирилл снова фыркнул:
– Заманчиво… Но очень боюсь продешевить. Да и не уполномачивал меня никто.
– То есть отказываешься?
– Отказываюсь.
– А если еще раз подумать?
– Тем более откажусь. Есть у меня подозрение, что верить тебе нельзя… Как у нас говорят, никогда не верь политику и торговцу. Оба ради своей выгоды готовы на любой обман.
– А я политик?
– Про политика не знаю. Но торговец – точно. Иначе бы не пытался меня купить.
Стол исчез.
– Я не торговец и не политик, – сказал ангел. – Я – воин. Как и ты. Что ж, значит, придется сражаться… – В голосе его прозвучало сожаление.
– Боишься?
– Опасаюсь. Соперника всегда надо опасаться. Самоуверенность до добра не доводит. Кабы на твоем месте был какой-нибудь контр-адмирал Самсонов, то и проблем бы не существовало.
– Знаешь контр-адмирала Самсонова?
– Знаю все, что знаешь ты. Хоть в этом у меня преимущество.
«Может, тебе известно и то, что я попытаюсь сделать? – подумал Кирилл. – Ну-ка, проверим… Вот я сейчас попытаюсь пройти тебе в ноги!»
Ангел и глазом не моргнул. Хотя, кабы ожидал, должна была сработать моторика, и нога бы его хоть чуть, но дернулась… Ладно, значит, схватка будет в равных условиях.
– Какой вид оружия предпочитаешь? На чем будем драться?
Ангел пожал плечами:
– Да на чем пожелаешь. Хочешь, на мечах. Хочешь, на мотыгах. Можем даже на этих штуках, которые вы называете колами…
