Командир базы на Омфале был гораздо менее сговорчив. Там пришлось даже немного покачать права по поводу «комнаты для релаксаций». А тут…
Нет, парни, такой командир как здешний подпол просто не может не нравиться…
– Майор Егоршин приказал мне действовать в связке с прапорщиком Ломанко из службы безопасности, господин подполковник.
Заворотов энергично рубанул правой рукой воздух:
– Вот и действуйте, они вас ждут. А должностные лица моей базы будут согласовывать с вами хозяйственно-финансовую отчетность.
Все было ясно.
Оформляй, дружище капрал, списываемые расходные материалы и продукты да амортизацию транспортных средств, вооружения и оборудования. Представители базы еще и руки погреть попытаются на таких прикомандированных. Все как всегда и везде…
Погоди-ка, подпол сказал «они». Что еще за они? Похоже, прапор Ломанко тут не один. Похоже, командование решило кого-то прицепить к моему отряду. За каким, интересно, дьяволом? На воспитание, что ли? Или на перевоспитание… Вот еще не хватало!
Когда Заворотов отпустил нового «подчиненного» прочь, Кирилл поинтересовался у дежурного, где можно разыскать прапорщика Ломанко.
– В учебном классе они, – был ответ. – Влево от здания штаба, помещение номер двадцать один.
Опять «они»!
Кирилл отправился к помещению номер двадцать один, постучал, не дожидаясь ответа, рванул дверь, вошел…
Все верно: «они»!
Прапор Ломанко оказался тут не один. Вернее не одна, потому что единственным офицером в учебном классе была женщина с погонами об одной звездочке. А вместе с нею, оторвавшись от триконки дисплея, на незваного гостя смотрели еще четыре девичьих глаза. Совершенно одинаковых, потому что принадлежали они близнецам. Вернее, близняшкам. Вернее, не совсем близняшкам, потому что и лица и фигуры у двух ефрейторов… ефрейторш… нет, ефрейторов… были совершенно одинаковые (формы под стать Громильше, Стибе и Вике Шиманской), а вот цвет стриженных ежиком волос – разным.
Слава Единому, хоть различать можно будет!
– Внимание! Встать! Смирно! – скомандовала Ломанко, вытянувшись. – Здравия желаю, господин капрал! Вы ведь капрал Кентаринов, не так ли?
Она определенно видела его изображение прежде.
– Верно, прапорщик, я – Кентаринов… Вольно!
– Вольно! Разрешите представиться… Прапорщик Оксана Ломанко, прикомандирована к вашему отряду штабом планетной обороны.
Кирилл тут же задал ей главный вопрос, который его интересовал в настоящее время.
– В чем заключается ваше прикомандирование, прапорщик? Как намерены работать с нами?
– Пока намерена принимать непосредственное участие во всех операциях отряда. И во всей его жизни – от столовой до санблока. – Прапорщик усмехнулась. – Правда, ходят слухи, что у «кентавров» для… э-э-э… релаксации существует специальное помещение.
Вот ведь зараза! Определенно интересовалась и отрядом, и порядками, царящими в нем. Впрочем, иное было бы даже странно.
– Понятно, – сказал Кирилл. – Принимайте участие! Правда, должен вас предупредить, что моя власть распространяется только на организацию этого, как вы сказали, специального помещения. А уж кто с кем туда захаживает релаксировать, зависит не от меня.
– Я вовсе не думаю, что последнее в вашей власти, – прапорщик снова усмехнулась. – Разберемся… А это… – Ломанко повернулась в сторону низших чинов, – ефрейтор Марина Гладышева…
Кириллу козырнула блондинка.
– …и ефрейтор Карина Гладышева.
Кириллу козырнула брюнетка.
Они были совсем юные, если подобное словечко можно применять к этаким слонихам. Наверное, только-только из учебного лагеря.
Слегка ошалевший Кирилл справился с собой (метелки сделали вид, будто не заметили его смятения) и рявкнул:
– Здравствуйте, бойцы!
– Здравия желаем, господин капрал! – отчеканили звонкие голоса.
Похоже, службу эти девицы знали. По крайней мере, ее внешнюю, представительскую сторону…
– Чем занимаетесь, прапорщик?
– Проводим учебное занятие по физиономистике. Как по выражению лица выделить в толпе человека, потенциально опасного для охраняемого…
Кирилл снова слегка ошалел:
– А кого вы собрались тут охранять?!
– Вас, господин капрал. То есть, не мы. То есть, не я… Вашими телохранителями приказано сделать ефрейторов Гладышевых. – Ломанко чуть усмехнулась. – Да вы не срывайте сопло попусту, они будут вас страховать только во время боевых операций. На базе донимать вас своим вниманием не станут, такого приказа не было.
– А если я не…
– Это приказ майора Егоршина, господин капрал!
– Но у меня есть свои люди, и они вполне меня устраивают! Я вообще набирал отряд только из тех, кто меня устраивает!
Пусть и грубовато сказано, зато сразу расставит все точки над «ё» во взаимоотношениях.
– Это не моя причуда! – сказала Ломанко. И повторила: – Таков приказ майора Егоршина! Вы можете связаться с ним и высказать ему все, что собираетесь высказать мне. Я всего лишь выполняю поставленную штабом планетной обороны задачу.
«Вот ведь дьявол! – чертыхнулся про себя Кирилл. – Совсем, видно, башни с курса свернуло у отцов-командиров! На кой дьявол мне эти мокрощелки! До сих пор я обходился без телохранителей и неплохо обходился! Что изменилось теперь?»
– Вы не срывайте сопло, господин капрал, девочки очень хорошо обучены, уверяю вас, – сказала прапорщик примирительным тоном. – Были лучшими не только во взводе, но и на всем курсе.
Хорошо обучены, видите ли… Да и дьявол с их обучением! Он, Кирилл, не нуждается в охране со стороны девиц! И даже не только в этом дело! В спаянный отряд добавляются сразу три бабы! От такой добавки не жди ничего, кроме обоймы ржавых пистонов. Причем, и снаружи, и изнутри… Впрочем, ладно, голубушки мои, сейчас мы проверим, как хорошо вы обучены. И вообще, если тебе грозят неприятности, нужно, чтобы они случились как можно раньше, когда еще есть время на устранение последствий. А может, и причин, если судьба позволит…
– Отставить, прапорщик, занятия по физиономистике! Выражение лица подождет! Вам предстоит выполнить совсем другую задачу, и немедленно. Все мои люди в настоящее время поселяются в казарме номер двенадцать. У нас в отряде принято, как у всех галактов: «кентавры» живут вместе, в одном помещении. И прикомандированные к отряду – тоже. Предлагаю вам немедленно переселиться в казарму номер двенадцать. Задача ясна?
– Так точно, господин капрал! – отозвались хором Ломанко и обе близняшки.
У новых громильш были серые глаза, а у прапора – темно-зеленые. И этот симпатичный (чего уж тут кривить душой!) разноцвет преданно поедал сейчас взглядами своего вновь испеченного командира.
