Картина дорожно-транспортного происшествия вышла на загляденье реалистичной. Тяжелый грузовик, врезавшись в трактор, начисто перегораживал проезжую часть и лишал транспорт с полицейскими возможности проехать мимо. Два трупа, живописно раскинувших руки на асфальте, идеально вписывались в общую концепцию и не позволили бы доблестным войнам бросить пострадавших в беде. Картину портил только старенький «ситроен», который Виноградов дотащил до места на стальном тросе, а затем отогнал на пару сотен метров вперед, чтобы автомобиль не особо бросался в глаза.
Времени до появления броневика как раз хватало на то, чтобы выбрать позицию, собрать винтовку и снарядить рожок бронебойными патронами.
Появления посторонних в зоне обстрела ветеран не опасался, так как заранее позаботился нанять двух местных лоботрясов арабов. Оба они прибыли в страну нелегально и потому не гнушались никакой работой. Приметив их, слонявшихся на бензоколонке около кафетерия, полковник поманил эмигрантов рукой и потряс толстой пачкой денег. Далее все было просто. Выдав не верящим в удачу подручным пятьдесят тысяч, снабдив жезлами и светоотражающими жилетами, он отправил их в разные стороны, к развилкам. В задачу парней входило фильтровать трафик и не препятствовать только проезду тяжелогруженых фургонов. Арабы удивились, но деньги приняли и, надев на себя предложенную амуницию, разъехались на велосипедах в указанных направлениях.
Ждать – основная задача любого снайпера. Во времена Второй мировой войны некоторые советские снайперы в ожидании крупных немецких офицерских чинов специально обливали рукава водой. Мороз плотно схватывал жидкость, форма примерзали к земле, и верный глаз вместе с зафиксированными конечностями делал свое дело.
Секунды сменялись минутами, минуты часами, и, когда глаза Виноградова уже начали слипаться, на пустынное шоссе вынырнул серый «форд» с низкой посадкой и амбразурами-щелями вместо окон.
Расчет полковника был прост: вывести из строя водителя, а затем вплотную заняться выскочившими на шум полицейскими. Все произошло именно так, как он и планировал. Заметив на дороге странное препятствие, водитель броневика начал сбавлять скорость, пока совсем не остановился. Некоторое время грузовик стоял, рыча двигателем и выбрасывая в воздух клубы сизого дыма. Очевидно, внутри броневика шли интенсивные переговоры по рации. И тут случилось неожиданное. Машина дернулась, тронулась с места и, завывая коробкой передач, начала уверенно сдавать назад.
Подобного Всеволод допустить не мог. Вычленив в прицел узкую щель, заменяющую водителю лобовое стекло, он выдохнул и плавно потянул спусковой крючок. Техника отработала как надо. Мягкий, но сильный удар в плечо, и вот уже кабина «форда» раскрашена изнутри в новые цвета. Всего, что происходило в кабине, полковник видеть не мог. Но в том, что он попал, наемник не сомневался. Мертвый водитель отпустил педаль газа, тяжелый бронефургон на передаче дернулся и затих, не подавая больше признаков жизни. Эта была первая, но, увы, единственная удача во всей тщательно спланированной операции.
Прицельный выстрел лишил противника подвижности. Все шло почти правильно, почти верно, вот только шестеро полицейских, прятавшихся в недрах заглохнувшей машины, выходить под пули не спешили.
– Подмогу вызывают, – скорчил брезгливую гримасу Виноградов и, перехватив поудобнее винтовку, начал методично обстреливать грузовик. Бронебойные лихо дырявили машину, делая борт похожим на ломтик местного пахучего сыра. Винтовка судорожно всхлипывала, дергаясь в руках ветерана, и с каждым нажатием на спусковой крючок посылала новый смертоносный заряд в лишенных подвижности людей. Рожок, за ним второй, теплые, пахнущие порохом гильзы ложились в мягкую возделанную землю.
Наконец задняя дверца шевельнулась, и из образовавшегося просвета показался ствол автомата. Дернувшись пару раз, он почти тут же затих. Из распахнутой двери на землю один за другим выпрыгнули люди в темно-синей форме и, упав на асфальт, залегли за колесами и моторным отсеком броневика.
Дернув затвор последний раз и убедившись, что патроны закончились, Виноградов перекатился на следующую позицию и, вытащив из кармана новый рожок, с сухим щелчком поставил его на место. В ту же секунду сразу две автоматные очереди полоснули по тюльпанам там, где еще секунду назад была голова полковника.
Вновь вскинув ствол винтовки, Виноградов выцелил первого темносинего, наивно выбравшего в качестве укрытия заднее колесо, и плавно потянул за курок. Крики раненого заставили одного из укрывшихся за передней частью грузовика дернуться и чуть приподняться над землей, из-за чего вторая бронебойная пуля начисто лишила его верхушки черепа.
– Ранения, с жизнью не совместимые-на… – усмехнулся ветеран, видя, как тело несчастного падает на землю.
Треск ответных автоматных очередей заставил его метнуться на новое место. Пули ложились совсем рядом, поднимая черные фонтанчики земли и не давая поднять головы. Третий и последний, покинувший броневик, явно не желал сдаваться просто так, решив во что бы то ни стало захватить с собой невидимого снайпера. Серия пробных выстрелов по колесам ни к чему не привела, сам броневик просто накренился на один борт и, плотно сев на диски, лишился даже теоретической возможности двигаться.
Выстрелы прекратились. Засевший за моторным отсеком полицейский не желал геройствовать и в данный момент довольно громко кричал что-то в рацию, переставляя магазин.
– De aanval op de politie. Onze verliezen worden op de dertigste kilometer route!
[10]
– орал он срывающимся голосом. – Centrale, dan kunt u te ondersteunen!
[11]
Рыскающий прицелом по искореженному остову грузовика полковник сморщился, услышав четкий ответ в эфире.
– Verblijf en heldendom, aan uw linkerkant is een speciale groep. Wat zijn het verlies van een agent?
[12]
– Vier doden, een gewonde. Ik was in het afvuren contact, vraag om hulp snel
[13]
.
Эти разговоры требовалось немедленно прервать. Всеволод мало понимал из несущейся с шоссе тарабарщины, но по обрывкам фраз, долетавших до него, сообразил, что единственный оставшийся в живых охранник связался по рации с группой поддержки и просит подкрепления. Новые фигуры в условия игры не входили. Одно дело – отщелкать как семечки шестерых олухов мнящих себя элитой, и совсем другое – вступить в огневой контакт с хорошо подготовленным, вооруженным и экипированным спецназом. То есть парнями, собаку съевшими на подобных операциях.
Закончившийся было дождь снова начал накрапывать, а ветеран все нажимал и нажимал на курок, будто запрограммированный на одно единственное действие робот. Под конец цинк начал показывать дно, а сдобренная утренним ливнем земля просохла от тепла отстрелянных гильз. Отложив оружие в сторону, Виноградов поднялся и, взяв в руку нож, кинулся к грузовику.
