– Ох, Джонсон, клянусь, если ты решил подшутить над несчастным Эриком, гореть тебе в аду, – в сомнении покачал головой голландец. – Ну, а на что мы ее подменим, эту «Девушку»?
– Как на что? – поразился Кларк. – На точную ее копию.
– А где мы ее возьмем?
– Не мы, а ты. Времени состряпать подделку у тебя масса. Мое дело дать тебе билет в лучшую жизнь, а также незаметно вынести украденное из здания музея. Твое – не растеряться в нужный момент и скопировать Вермеера, и чем точнее, тем лучше.
– Боюсь я, Джонсон, очень боюсь.
– Не робей, Эрик. Не трусят только полные идиоты. Мыслящим людям бояться свойственно.
Российская Федерация. Баковский лесопарк. Сколково-2.
11 сентября 20… года.
– Это лучшее, что удалось найти.
На стол перед генералом легла новенькая СВД в камуфляжном чехле.
– К ней цинк бронебойных тридцать вторых. Томпак, свинцовая рубашка и твердосплавный наконечник вскроют твой грузовик, будто консервную банку. Лишних дырок не наделаешь?
– Что вы, Федор Кузьмич. – Рука ветерана с любовью погладила новенький чехол смертоносной игрушки.
– Больше взять ничего не получится, – поморщился генерал. – Любая снаряга – уже перевес. Тебе еще денег с собой брать, не забывай. Пока ждем отправки, разбери винтовку и вон в ту коробку укомплектуй. Уж больно чехол приметный.
– Сделаем, – улыбнулся Всеволод, извлекая СВД. – Пять минут дайте, никто в жизни не догадается.
– Ну и славно, – тяжело опустившись на стул, Трапезников достал большой клетчатый платок и принялся промокать испарину на лбу. – Вот так вот, дружок, попросишь об одолжении, а потом припомнят. И ведь не отказать же старому дураку. Дудки. Больно уж крутые игроки уселись за шахматную доску и двигают нас, как фигуры, из угла в угол. Откажешь – всю жизнь испоганят, и не одному мне. У меня сейчас внучка в Оксфорде учится, на втором курсе, второй внук скоро школу заканчивает. Как говаривал один мой знакомец: плох тот дед, что внука до пенсии не дотянул. Тебе, кстати, что пообещали-то?
– Дело свое, – хмыкнул отставник, принявшись за разбор винтовки. – Я как в отставку вышел, никому не сгодился. Мыкался, искал работу, перебивался случайными заработками, пока не засел в ЧОПе.
– Это да, – налив из стоявшего на столе графина стакан воды, генерал одни махом его опустошил. – Нам, силовикам, на «гражданке» делать нечего. Не ценят нас цивилы, пренебрегают, ставят себя выше нас, и все тут. Пока хвост на кулак не намотаешь, добрых слов понять не могут. Да, Виноградов, операцию, что ты затеял, исполнить сложно. Понимаешь, что людей положишь?
– Так то же понарошку, – повел широкими плечами Всеволод. – В реальной же жизни никто не пострадает.
– А ты что думаешь? Там, – генерал ткнул узловатым пальцем куда-то вверх, – жизнь игрушечная? Такие же люди, с такой же, как у тебя, кровью в жилах. Порежешь палец – польется. И самое главное, сложа руки стоять не станут. Ты в них пулю, они в тебя две.
– Откуда вы это знаете, господин Трапезников? Бывали там?
– Да что я, мешком пыльным по голове стукнутый? Из наших разве что яйцеголовые туда свои любопытные носы совали, а мне и тут хорошо. То, что в тебя средневековый булыжник может из катапульты попасть или птеродактиль в темечко клюнуть, это, думаю, ты понимаешь, да и процент невозвращения существует. Маленький, конечно, почти незаметный, но, проклятый, покоя не дает.
– Удача смелых любит, – поморщился Всеволод, укладывая разобранную винтовку в картонную коробку.
– Так то – смелых, – покачал головой Трапезников. – Ты смелость-то, полковник, с безрассудством не путай.
Виноградов с Васнецовым в приемном зале все-таки не разминулись. Встретившись в тамбуре, начбез и генеральный обменялись взглядами и попытались выяснить, чей клиент более привилегирован.
Под конец, когда все разумные аргументы были исчерпаны, а дело шло к рукопашной, Мороз предложил подкинуть монетку.
Орел – вперед идет разведчик, решка – дорога ветерану. Ударили по рукам, подкинули, выпала решка. Мороз удовлетворенно кивнул и, поправив пиджак, покинул зону ожидания, торопясь к клиенту, а довольно ухмыляющийся генерал заглянул в экипировочный зал и поманил за собой стоявшего там Виноградова.
– Топай давай, – пробасил он, подталкивая переодетого и укомплектованного Всеволода в спину. – Ты теперь что первый космонавт. Ни пуха.
– К черту, – кивнул Виноградов и ступил в зал с хронокамерой.
– Господин Виноградов, – от толпы белых халатов отделился мужчина с чеховской бородкой, в очках в тонкой золотой оправе, и направился в сторону вошедшего. – Добро пожаловать в хронозал. Я – Прохоров, оператор вашего прыжка. Все действия до и после перехода теперь будут происходить под моим контролем.
Последовавший за ним помощник вынес на подносе маленькую круглую таблетку хронокапсулы, и Всеволод, не раздумывая, отправил ее в рот.
– Куда мне вставать? – он с неприязнью оглядел ровные ряды пластиковых прямоугольников и высокий сводчатый потолок.
– В центр. После того как вы проглотили таблетку, хронокамера начнет действовать и разрушать ассоциации вашей личности с данным временным отрезком. С платой в капсуле она отработает переход, и через несколько секунд вы окажетесь в том месте, которое запрограммировано.
– И что, горошина, которую я проглотил, способна забросить меня на пятьдесят лет назад?
– Да хоть на пятьсот, – пожал плечами ученый. – Тут главное – желание клиента.
– А если я захочу вперед? – решил поиздеваться над Прохоровым военный.
– Можно и вперед, – усмехнулся ученый, включаясь в игру, – вот только целостность вашего организма мы не гарантируем. Есть опытный образец, в данный момент мы его испытываем на приматах. В последние три захода возвратилась ровно треть мартышки, две трети, очевидно, плотно связались с будущим и остались при переброске на своих местах.
– А с прошлым, – струхнул полковник, – с прошлым такое возможно?
– Слава богу, нет, – улыбнулся оператор. – Серия испытаний на приматах и свиньях, а также порядка тридцати пробных заходов наших испытателей, добровольно участвовавших в программе, позволили свести риск к допустимому уровню. Травм при обратном перемещении выявлено не было. Более того, сохраняя физическое здоровье, клиент не утрачивал и мыслительную активность. Множество видных бизнесменов и политиков, побывавших под сводами хронокамеры, до сих пор здравствуют и ведут свои дела так же хватко и цепко, как и до путешествия.
Не сомневайтесь, господин Виноградов, вы защищены на девяносто девять и девять десятых процента, и это существенно безопаснее, чем поездка на автомобиле или полет на самолете. Если бы хронопутешествие и вправду чем-то угрожало, у нас не было бы такого потока посетителей.
