– Не пришел еще. Надо ехать домой побыстрее, если он к
тому времени не явится, побегу в бассейн выяснять. Мне звонить-то не пора?
– Беги, звони.
Щелчок, запись закончилась. Гмыря открыл было рот, чтобы
прокомментировать услышанное, когда диктофон снова заговорил.
– Ну как?
– Никак. Занято все время, болтает с кем-то. Слава, ты
извини, мне пацана искать надо. Давай я ему попозже позвоню.
– Ладно, позвони. И сразу же мне перезвони, доложи, как
и что, понял?
– Есть, командир. Все, побежал.
Вот теперь запись действительно закончилась. Больше на
пленке не было ничего.
– И что это такое? – строго вопросил Гмыря.
– Это господин Зотов разговаривал с неустановленным
мужчиной, – ответила Настя.
– А в чем тут криминал, я что-то не пойму? Жена болеет,
сын из бассейна вовремя не пришел. И что дальше?
– А дальше, Борис Витальевич, встает интересный вопрос:
почему неустановленный мужчина ходил куда-то звонить, если у него под рукой
есть телефон. Вероятнее всего, мобильный телефон Зотова, коль он все время
спрашивал разрешения им воспользоваться, а дело, судя по шумам, происходило на
улице. В какое такое интересное место ему надо было звонить, куда нельзя
дозвониться с мобильника? И почему эта ситуация кого-то так заинтересовала, что
ее нужно было фиксировать на диктофон? И каким образом этот диктофон оказался в
квартире у Зотова?
– Вопросов у тебя, Каменская, как всегда, вагон и три
тележки. С ответами только плоховато. Идеи есть?
Настя не успела ответить, когда в комнату вошел Коротков.
– Нашел я Айвазова. Он сказал, что одолжил свой
диктофон Саше Барсукову и куда Саша его дел, он не знает.
– А зачем Барсуков брал диктофон? – спросила
Настя.
– Айвазов говорит, что не знает. Приятель попросил – он
дал, в подробности не вникал.
Гмыря недовольно молчал. Он понял, что убийство, которым ему
предстояло заниматься, как-то связано с другим убийством, дело по которому уже
ведет другой следователь. Теперь начнется волынка с объединением дел и их
передачей кому-то одному. И не дай Бог, если ему, Гмыре. Борис Витальевич
терпеть не мог доделывать работу, начатую другими. Но ничего не попишешь, он
здесь старший, он – процессуальное лицо, придется брать ответственность на
себя.
– Коротков, позвони на Петровку, пусть спросят у
задержанного Вильданова, когда и при каких обстоятельствах он в последний раз
общался с этим вашим Барсуковым. Вы же, как я понимаю, его об этом не
спрашивали?
– Мы не успели, Борис Витальевич, – оправдываясь,
произнес Юрий. – Мы только вчера поздно вечером узнали, что Барсуков был
знаком с Вильдановым, нам, кстати, Зотов же и сказал об этом. Встреча с
Вильдановым была назначена на сегодняшний вечер, Зотов предупредил, что в
первой половине дня Игорь дает интервью трем журналистам по очереди, там все
давно договорено и отменить трудно, а потом он нас допустит к телу гения. Я
должен был звонить около семи вечера. А в шесть уже стало известно об убийстве.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Гмыря, –
иди звони, а мы пока еще поищем.
Настя участия в поисках больше не принимала, ей вдруг стало
неинтересно, что еще можно найти в квартире Зотова. Главное они уже нашли, не
хватало только маленькой детальки, чтобы все встало на свои места. И эту
детальку сейчас пытается найти по телефону Юра Коротков. Если найдет – все
сойдется. Если не найдет – тогда опять полная темнота и никаких концов.
Ее охватила острая щемящая тоска по оперативной работе. Она
здесь чужая, не она занимается раскрытием убийства, ее позвали просто по
дружбе, и она даже не может подойти к следователю и предложить ему какие-то
свои соображения. Она теперь никто в этой вечной войне между преступниками и
сыщиками.
Коротков звонил с аппарата, стоящего на кухне, чтобы не
мешать тем, кто ведет поиски в кабинете и гостиной. Настя подошла к нему и села
напротив, пристально вслушиваясь в каждое его слово.
– Да, с Барсуковым… Когда, где, при каких
обстоятельствах… Все подробно. Срочно, Коля, и сразу же звони сюда. Ладно,
передам.
Он положил трубку и с улыбкой посмотрел на Настю.
– Тебе привет от Селуянова. Он жениться собрался.
– Правда? – обрадовалась Настя. – На
Валентине?
– На ней. Так что готовься, подруга, подарок покупай и
все такое. Чего ты невеселая-то? Вроде нормальная была недавно, а тут вдруг
скисла.
Она вздохнула, поправила волосы.
– Юр, я обратно хочу.
– Куда это обратно? – нахмурился Коротков.
– К вам, к Колобку.
– Ну вот, здрасьте! Только несколько дней назад, как
мне помнится, ты красочно и с горящими глазами живописала мне прелести
аналитической работы. Тебе же нравилось, Ася. Что произошло?
– Мне и сейчас нравится. Но я думала, что смогу прожить
без вас и без нашей работы. А оказалось, не могу. Прямо реветь хочется.
– Э-э-э, куда! – всполошился Коротков, который не
переносил женских слез и не умел обращаться с плачущими дамами. – Не смей
мокроту разводить. Ты что!
Настя рассмеялась, ей стало легко и тепло. Как хорошо, что
есть на свете друзья, такие, как Юрка. С ними можно быть открытой и не бояться,
что тебя неправильно поймут.
– Да не бойся ты, это я так. Образно выразилась. Но
если честно, то я только сейчас поняла, что затосковала. Наверное, это пройдет.
Как ты думаешь?
– Пройдет, обязательно пройдет, – уверенно
пообещал Коротков. – Ты сначала получи подполковника, потом будешь
тосковать дальше. Как ты думаешь, в этой хате есть пепельница или мне
по-плебейски стряхивать пепел в раковину?
– Пепельницу я видела в комнате, сходи возьми.
– Да ну, там Борька, он и так злой как черт. Любит он,
понимаешь, все с самого начала делать, а когда оказывается, что труп, на
который его вызвали, в какой-то другой комбинации завязан, прямо звереет. Он и
в следственных бригадах работать не любит поэтому. Ладно, будем в раковину
стряхивать, сейчас водичку включим – и все будет тип-топ. Мысль-то есть в
голове хоть какая-нибудь?
– Есть. Лежалая, – пошутила Настя. – До
чего-то Саша Барсуков все-таки докопался, если счел необходимым последить за
Зотовым и позаписывать его разговоры с другими людьми. Что-то с телефоном тут
неладное. Фокус какой-то.
Некоторое время они молча курили, пока наконец не позвонил
Селуянов. Игорь Вильданов сказал, что в последний раз общался с Барсуковым в
своем загородном доме. Барсуков приехал, задал какие-то вопросы относительно
той видеокассеты, которой Игоря шантажировали, и ушел. Но через очень короткое
время вернулся и спросил номер мобильного телефона Вильданова. В этот момент
приехал Зотов, и Игорь быстренько выпроводил Сашу, представив его Вячеславу
Олеговичу как своего фаната. В то время он еще пытался обойтись без помощи
наставника. Детали Игорь помнит плохо, потому что как раз перед возвращением
Барсукова опять звонил шантажист, и певец разнервничался. Вот, собственно, и
все.
