– Дети здоровы, спасибо, – сдержанно ответил
Вячеслав Олегович.
– Прелестные были ангелочки. – Левченко
прикончил-таки лобстера-гиганта и тщательно вытер пальцы салфеткой. – Я
вам всегда слегка завидовал, ибо мои сыновья приносят мне, увы, мало радости.
Даже когда они были еще в нежном возрасте, от них были одни неприятности. Не
успевал вытаскивать их из милиции за разные шалости. А уж когда выросли…
Впрочем, неизвестно еще, что из ваших ангелочков получится. Сколько вашей старшей
девочке? Насколько я помню, должно быть лет пятнадцать?
– Весной будет шестнадцать, – кивнул Зотов.
– А мальчику?
– Одиннадцать.
– Смотрите не упустите, – назидательно произнес
Николай Степанович. – Возраст опасный, всякое может случиться. Да что я
вам рассказываю, будто сами не знаете.
Слова прозвучали для Зотова как пощечина, нанесенная
вымазанной в дерьме ладонью. Интересно, может ли он вообще о чем-нибудь
разговаривать с Левченко, не испытывая отвращения и брезгливости? Казалось бы,
нейтральная тема – дети, ан нет, и тут мерзкий старикашка ухитрился сказать
нечто такое, от чего Зотова аж передергивает.
В целом обед прошел достаточно мирно, Левченко не давил и не
запугивал, но, впрочем, справедливости ради следует сказать, что он этого, как
правило, никогда и не делал. Он был непоколебим в уверенности, что его никто не
осмелится ослушаться, а если кто-то чего-то не делает, то не по нахальству или
бесстрашию, а лишь по нерадивости и забывчивости. Ну напомнить, ну пожурить – и
достаточно. И что самое неприятное – он был прав. Его действительно не смели
ослушаться.
Под конец, когда подали кофе, Зотов все-таки спросил:
– Николай Степанович, вы настаиваете, чтобы материал
был именно этот, или вам подойдет любой, с помощью которого можно достичь той
же цели?
Левченко зыркнул недоверчиво из-под кустистых бровей и
хмыкнул:
– Меня устроит любой материал, лишь бы он был
действенным. Не предполагал, Славочка, что вы обладаете столь обширными
возможностями и связями, чтобы доставать разноплановый материал. Вы меня приятно
удивили. Значит, мои уроки много лет назад не прошли даром. Дерзайте, мой
нежный любвеобильный друг, ищите и несите мне в клювике. Я приму все. Но в
первую очередь я хочу знать, где ТОТ материал и что с ним случилось, ибо деньги
можно зарабатывать, как вам известно, не только на использовании материалов, но
и на их неиспользовании. Многие обеспеченные люди сегодня много заплатили бы за
достоверное знание о том, что материала больше нет на этом свете. А что
касается других материалов, то, пожалуйста, проявляйте инициативу, работайте. Я
вам в этом направлении рук не связываю. Вы довольны?
– В известном смысле. Если я не буду ограничен жесткими
рамками, то, надеюсь, смогу вам помочь.
Левченко медленно поставил на блюдце миниатюрную чашечку, с
трудом выдернув толстый палец из маленького фигурного отверстия изящной ручки.
Глаза его перестали сверкать, словно перед лицом поставили матовый экран,
гасящий блеск.
– Славочка, не надо себя обманывать, – сказал он с
недоброй улыбкой. – Не надо надеяться, что вы сможете мне помочь. Это я
вам помог когда-то, причем помогал неоднократно и серьезно, а теперь вы просто
возвращаете мне долг. И вам не следует задаваться никчемным вопросом, сможете
ли вы это сделать. Вы просто должны помнить, что вы должны. Вот и все. Вы должны
сделать то, что я велю. Спасибо, голубчик, обед был восхитительным.
Он легко, несмотря на грузную фигуру, поднялся из-за стола и
направился через зал к выходу. Зотов обернулся ему вслед, с неудовольствием
поймав себя на мысли, что ведет себя как маленький нашкодивший пацаненок,
который смотрит на отчитавшего его взрослого дядю в надежде, что тот сейчас
улыбнется и приветливо махнет рукой, мол, все в порядке, забыли и проехали. Но
Левченко ушел, не оглянувшись.
* * *
Лера Немчинова лежала на диване в своей комнате, слушая
записи Игоря Вильданова, когда зазвонил телефон. Она торопливо схватила трубку.
А вдруг это Игорь?
Это действительно был он.
– Привет, Киска! Все в порядке?
– Конечно, – счастливо улыбнулась она. – А у
тебя?
– А у меня бардак, – весело сообщил Игорь. –
Приходи, надо прибраться, у меня вечером гости.
– Конечно, – повторила Лера, – сейчас приеду.
– Значит, так, – голос его стал деловым, – я
через десять минут убегаю, ты придешь, наведешь здесь порядок. И купи там
чего-нибудь, чтобы было чем гостей кормить. Закуски, салатики, ну сама знаешь.
Все, Киска, пока, я помчался.
– Подожди! – торопливо воскликнула девушка. –
А ключи? У меня же нет ключей, а ты уходишь…
– Ах да, забыл. Но я не могу тебя ждать, у меня дела. Позвони
Церберу-Славке, договорись с ним, лады, Киска? Целую страстно.
Лера сбросила теплую пижаму, в которой ходила дома, и начала
одеваться. Конечно, можно особенно не напрягаться, выбирая туалеты, ее ведь
позвали не на свидание, а для уборки. Игоря не будет дома, придет он, вероятно,
не скоро и не один, ее на вечеринку не пригласили даже в качестве прислуги,
поэтому сгодится одежда попроще. Джинсы и свитер, например. И макияж можно не
делать. Но вдруг… Вдруг он забежит домой среди дня или позвонит, пока она будет
приводить его квартиру в божеский вид, и попросит остаться, чтобы помочь с
приемом гостей. Надо быть в форме, для Игоря надо всегда быть привлекательной и
соблазнительной.
Она достала из шкафа узкие кожаные брюки и ярко-алую
шифоновую блузку с удлиненными полами, которые завязывались на животе, оставляя
неприкрытой полоску кожи на талии. Лера знала, ее возлюбленному такой наряд
нравится. Сочетание черного и красного, кусочек обнаженного тела, тонкая ткань,
облегающая высокую грудь. И перед гостями появиться не стыдно. Уборку делать,
правда, в таком виде не очень-то здорово, но она может снять все это и надеть
какую-нибудь старую майку Игоря.
Тщательно накрасившись, Лера вышла в прихожую и стала
надевать сапоги. Тут же из своей комнаты выполз ненавистный дед.
– Ты скоро вернешься? – спросил он.
– Не твое дело, – буркнула девушка, застегивая
«молнию».
– Я спрашиваю, чтобы насчет обеда… Ты будешь дома
обедать?
– Нет.
– А ужинать?
– Не знаю.
– Так ты хотя бы позвони, чтобы я знал, когда ужин
готовить.
– Посмотрим, – неопределенно ответила она,
запахнула шубку, схватила сумку и захлопнула дверь.
Шел мелкий мокрый снег, и Лера сразу же пожалела, что не
выглянула в окно, прежде чем выходить из дома. Надо было взять очки, чтобы
защитить глаза, вся косметика сейчас поплывет от снега. На такой случай у Леры
были специально заказанные очки со слегка тонированными стеклами без диоптрий.
Но не возвращаться же… Опять этот дед пристанет: почему вернулась да что
случилось. И вообще, возвращаться нельзя – дороги не будет. Правда, говорят,
эта примета не срабатывает, если посмотреть в зеркало, когда вернешься. Но она
не будет рисковать.
