Я еще раз попробовал обозреть окрестности с высоты проснувшегося надсознания и опять безуспешно. Ладно, отложим до лучших времен, а пока попытаемся воссоздать операцию по освобождению.
Здесь, правда, сразу возникли трудности. Сама операция, очевидно, прорабатывалась на компах аналитиков, доступ к которым из общекорабельной сети невозможен. Пришлось ограничиться просмотром записей, предшествовавших штурму.
На голограмме крейсер элиан, живой и здоровый, висел немного в стороне от станции. Согласно датировке, фрагмент снимался как раз перед высадкой. Некоторое время ничего не происходило. Отряд телепортировался внутрь – любопытно, а говорили, подобных технологий не существует, – внешне ничего не изменилось, и я быстренько промотал этот кусок на высокой скорости. Потом… потом элианский крейсер пришел в движение и понесся к станции. Наш тоже ожил и заскользил прочь. Засечь нас врагам не удалось, и они открыли огонь наугад. Без видимого результата… Вот! Элианский крейсер дал залп. Концентрированный, четкий, куда-то в пустоту, и пустота ожила…
Несколько раз прокрутив этот момент, я так ничего и не понял. Создавалось ощущение, что из ниоткуда вынырнула едва различимая тварь и хладнокровно перегрызла вражеский крейсер, несмотря на пальбу с его стороны. Черный слизняк, пришедший нам на помощь, менее всего напоминал корабль. М-да… А я уж думал, и вправду увижу творение рук или что там у них, Корректоров.
Дальнейшая запись интереса не представляла. Мы просто удалялись, половинки крейсера разлетались в разные стороны, и спустя какое-то время из улья станции вырвался рой серебристых пчел. Все. Вот и попробуй сопоставить факты и сделать какие-то выводы.
Очевидно, радорианам в миссии моего освобождения помогли. Очевидно, помощники обладали возможностями, далеко превосходящими возможности элиан. По общеизвестной информации, единственная раса, достигшая подобного уровня, – Корректоры. Вроде бы все просто как дважды два. Настолько просто, что не верится. Но других-то версий нет, если не предполагать наличие никому не известной дружественной нам силы.
Однако, по мнению Оккама, заниматься ерундой и пустопорожним умствованием не стоит. И не будем. Сначала спросим, что по этому поводу думает Кэлеон. Он тоже во всех событиях участвовал лично и наблюдал космическую мясорубку воочию. Хотя, может, и не наблюдал. Неизвестно, был ли он вообще в сознании, или его после штурма притащили на руках товарищи. В любом случае мнение координатора не лишнее. И черта с два он в этот раз сумеет что-то скрыть или соврать. Я с внутренним голосом и сверхвидением почище любого детектора лжи.
Воинственному настроению не дал развиться сигнал предупреждения. Красный код – скорее знак «будь настороже», нежели сигнал к выполнению каких-либо активных действий. У радориан хуже всего желтый. Дадут его – жди беды, а пока… Я вновь обратился к компу, пытаясь выяснить причину тревоги. Элиане! Четыре крейсера вышли из прыжка буквально полминуты назад. Если верить детекторам, вынырнули они от станции далековато, но уже успели сориентироваться и теперь неслись к ней на всех парах. Лететь им предстояло пару часов.
Я еще немного понаблюдал за корабликами – зрелище на самом деле безынтересное, – уточнил время, оставшееся до окончания лечения Кэлеона, после чего вернулся на койку и принялся изучать потолок, попутно оценивая внутрикорабельную психосферу. Тут никаких сложностей не возникло. Привитые мне пси-способности работали на ура и даже ощутимо обострились.
Ничего примечательного я не уловил. Кисель боли, выплескивавшийся из медицинского отсека, изрядно посветлел и потерял в густоте. Технологии будущего исправно штопали раненых. Экипаж тоже успокоился. Можно сказать, для нас все закончилось хорошо.
Я поднялся, налепил уником и поправил форму. Ну что же, координатор, хватит отлеживаться: пока свежи воспоминания, поговорим по душам.
К ставшей почти родной станции на Ааре мы прыгнули два дня спустя. Дни эти я провел в крайней озлобленности, огрызаясь на редкие реплики радориан.
Разговора с Кэлеоном не вышло. Пока я топтался в коридоре, ожидая окончания лечения, навалились липкие, мерзкие воспоминания, побудившие в конце концов прогуляться до ближайшего терминала. Быстро найдя и дважды просмотрев запись с камеры медостека, я чуть на пол не сел, разом растеряв весь задор и решимость.
С момента, как Корректоры вытащили меня в космос, я всякого насмотрелся, но вот видеть себя, выворачивающегося наизнанку, захлебывающегося кровавым криком, еще не приходилось. Я вспомнил первые мгновения после пробуждения в регенерационной капсуле. Когда мир запестрел иными красками и все предыдущее стало казаться детским кошмаром. А кошмар, как выяснилось, был на самом деле…
В итоге, пытаясь отвлечься, я невольно начал прокручивать мысленный диалог с Кэлом, расчувствовался и проникся к координатору глубокой признательностью. С таким настроением и пришел. Ну и получил соответствующий результат. Умеет эта скотина вывести из себя при желании.
По прибытии на аарианскую станцию меня засадили за нудный и подробнейший отчет обо всем виденном-слышанном на Эроне и у элиан.
Хотел отделаться быстрой и, на мой взгляд, куда более информативной мнемограммой – куда там, подавай доклад в письменном и звуковом виде. Мнемограмму, правда, тоже сняли.
Покончив с бюрократической волокитой, я твердо решил ближайшие дни полностью посвятить восстановлению психического здоровья. Тем более после боевых операций всегда полагался отпуск. Разбор самой операции, новые занятия – это все потом, по отдохновении.
Кроме того, подходил очередной срок, когда добрые Корректоры должны были взять меня под белы ручки и свозить на каникулы на Землю. А потому я морально готовился во время перелета побуянить, покричать в пространство с требованием объяснить происходящее. Однако на деле вышло иначе.
…Крик, выстрелы, чей-то горящий скаф. Ноги вязнут в ставшем мягким полу. Я падаю, и надо мной склоняется гигантская тараканья морда…
Я резко сел на койке. Врубил свет.
В порядке, все в порядке. Это просто сон. Первый в космосе сон. Я прилег посреди дня и задремал. Только и всего. Или…
Как сомнамбула я встал с кровати. Надел форму. Причесался.
Что-то надо было сделать. Ах да, сходить в элианскую столовую. Перекусить, посмотреть на звезды. Обязательно. И лучше сейчас, не откладывая в долгий ящик.
По-прежнему чувствуя себя не в своей тарелке, словно бы не до конца проснувшимся, я вышел в коридор.
С последнего посещения кафе не изменилось. Да и чего бы ему меняться? На моей памяти ни одно помещение станции не подвергалось реконструкции. Что действительно удивляло – непривычная пустота. Всего три посетителя. Двое элиан неторопливо составляли на поднос пустые миски, будто находились в заводской столовой, еще один сидел у окна… Н-да, забавный намек.
Я подошел к чужаку. Молча сел за столик.
Элианин оторвался от созерцания космических далей, посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся. Улыбка вышла почти земной. Комический эффект отсутствовал, будто чужак долго и старательно учился копировать нашу мимику. Хотя, возможно, так оно и было.
