— Да, я не в лучшей форме. Есть пара проблем, которые нужно решить. И мне жаль, если я встала между тобой и твоей дочерью. Надо утрясти кое-какие проблемы. — Шан вставила английское словечко в поток вес'харской речи. Местин и сама пробовала употреблять кое-какие слова из ее необычного лексикона, но Шан сказала, что это не очень хорошая идея. — Я поговорю с ней сама, если хочешь.
— Невиан восхищается тобой. Она смотрит на мир почти так же, как ты, не как я. Она считает, что Прежний Мир не так уж плох, и что Таргассат бежала от ответственности и пряталась за невмешательством.
— Я читала про Прежний Мир. Не очень-то много сведений, не так ли?
— Может, у юссисси их больше. Спроси у Виджисси.
— Этот кроха меня боится.
— Тогда спроси у его самки.
— Если твои родственницы таковы, какими ты их считаешь, то подумай еще раз: может, и вправду стоит с ними поговорить?
— За это придется заплатить высокую цену — вмешаться в их политику.
— Возможно, эта цена справедлива и ее стоит заплатить. Не вы одни проиграете от вторжения людей.
Шан поднялась на ноги, неуверенно улыбнулась и пошла вниз по террасе. Местин проводила ее взглядом, отметив четкость человеческой походки. Для гефес Шан производила потрясающее впечатление, сдержанная и целеустремленная, и она не теряла уверенности в себе даже в окружении женщин выше и сильнее ее.
Местин подумала, что Шан ей нравится. Она осознает свою ответственность. Местин беспокоило, что ее собственная дочь стремится во всем подражать Шан, но среди исан'ве есть много худшие образцы для подражания…
В конце концов, возможно, она — это все, что отделяет Вес'едж от гефес.
Боль была адская.
Но с каждым разом болело все меньше, и Шан надеялась, что с'наатат уже понял, что она будет делать это и дальше, пока он не перестроит ее тело должным образом.
Она поднялась, опираясь на локоть и стараясь не думать о клейкой лужице крови, которая растекалась под ней. На этот раз гораздо меньше, правда. Но судьба матраса сильно ее беспокоила.
— Я снова тебя поранил, — сказал Арас. — Прости меня.
— Я же от этого не умру. — Ей не хотелось лишний раз его расстраивать, но Арас выглядел так, будто ожидал пощечины. Он отвернулся, и на мгновение Шан показалось, что он плачет, вот только у вес'хар, даже перекроенных вес'хар, слезных протоков нет.
Некоторое время она изучала его спину. Мускулы не совсем повторяли форму человеческих, и вдоль позвоночного столба шла темная полоска, от которой в обе стороны расходились другие, потоньше. Все равно красивая спина, черт подери.
— Будет тебе, не вешай нос. — Она нажала на его плечо, стараясь развернуть лицом к себе. Его кожа на ощупь напоминала тонкую замшу и была чуть прохладнее, чем ее собственная. — Мелочи это все.
Арас бросил на нее взгляд, полный обиды и разочарования, как родитель, заставший любимое чадо за воровством.
— Я знаю, насколько это больно.
— Иногда я слишком остро реагирую.
— Моя нервная система соединена с твоей. Я чувствую то же, что и ты. Не лги мне.
Она сжала его руку своей.
— Помнишь, что говорил Эд Беннетт? Это всего лишь боль.
На лице Араса отразилось сомнение — то же самое выражение Она видела на лице сержанта Беннетта в самых разных ситуациях.
— Это неправильно, — согласился он наконец.
— Послушай, мы все-таки из разных видов. Чудо, что мы смогли зайти так далеко и у нас есть соответствующий инструментарий. И становится все лучше и лучше. — Шан вовсе не собиралась сдаваться. Перед ней стояла задача, и задачу эту нужно было выполнить. — Кроме того, раз ты что-то чувствуешь, значит, у меня тоже теперь есть клетки аурсана?
— Ты пытаешься шутить, но ситуация более чем серьезная. С'наатат не нуждается в аурсане. Наше здоровье от этого не зависит.
— Хочешь еще пятьсот лет просидеть в холодном душе? — Арас лишился всего, что делало его вес'хар. Шан твердо вознамерилась вернуть ему хотя бы часть этого. Она — единственная женщина, которой такое под силу, и значит — она обязана. — Лично я — нет. Плохая идея.
Он буравил ее взглядом, будто ждал, что она скажет: забудь, это слишком больно, давай будем просто друзьями.
— Я должен кое-что тебе сказать, — проговорил он наконец. — Есть вещи, которые меня угнетают.
— Слушаю. — Шан и сама многого ему еще не сказала. Биологическое оружие. — Что?
— Когда я рассказал тебе о с'наатате — там, на Безер'едже, я был готов тебя убить, если бы ты предала меня.
Шан пожала плечами.
— А что тут удивительного? Я бы на твоем месте поступила точно так же.
— Ты не обижаешься?
— А чего обижаться-то? Я сама тебе это предлагала, помнишь? Давай дальше.
Арас помолчал, будто бы ожидал от нее какой-то другой реакции и теперь собирался с мыслями.
— Я бы хотел, чтобы ты меня целовала, — выговорил он. Этого она точно не ожидала.
— Целовала? — Да уж, справедливый упрек ее бесчувственной технике. — Ты серьезно?
— Я несколько раз видел, как Джош и Дебора целуются, когда думают, что их никто не видит. Наверное, это очень интимное. Вес'хар не целуются.
Шан убедилась, что не ослышалась. Поразительная в своей наивности просьба о чем-то сексуальном. Нескольким мужчинам она в свое время указала на дверь, потому что у них были превратные представления о высоких, сильных девушках с наручниками и их пристрастиях.
Его невинность и отчаяние тронули ее настолько, что она чуть не расплакалась. Ему на самом деле нужен кто-то нежный. И она сделает свое дело настолько хорошо, насколько это только возможно. Похоже, чуткость и ласки нужны ему гораздо больше, чем фрикции.
— Нет проблем, — смущенно пробормотала она. Через некоторое время она отключилась. Шан все еще засыпала в темное время суток, хотя вес'харские гены уже влияли на характер ее сна. Вес'хар не спали циклами, как люди, и часто Шан не спала вместе с ними: Ф'нар представлял собой естественный амфитеатр, и звуки вес'харской жизни и гулкое вибрато матриархов, оглашающих границы своей территории, не давали ей спать.
Шан пробудилась мгновенно. Она уже давно не просыпалась с затекшим плечом и тяжелой головой, не помня, выходной сегодня или нет. Она проснулась мгновенно, готовая действовать. Рассвет еще не наступил. Арас сидел в темноте, положив подбородок на сложенные руки, и читал что-то с экрана размером с дверь, который висел на стене.
— Взгляни на это, — сказал он, не поворачиваясь. Шан встала у него за спиной и начала читать. Речь шла о беспокойстве юссисси во Ф'наре и другом городе вес'хар, Паджатисе. Нелинейная структура схемы казалась Шан уже вполне естественной, хотя ей до сих пор приходилось старательно переводить каждое слово, в то время как при беглом взгляде на английский текст ключевые слова сами бросались бы в глаза.
