— Сэр, он невыносим, но очень полезен.
— А где «Джек»? Ему пора бы уже вернуться.
Маркус замер, прижимая рукой наушник, чтобы не пропустить радиосообщение.
— «Джеком» управляет лейтенант Штрауд. Она проверяет обратный маршрут. — Он немного помолчал. — Повсюду полно бродяг. Поступило два донесения о выходе Саранчи, но достаточно далеко от нашего маршрута. Беспокоиться пока не о чем.
— Это «пока» — твое заключение?
— Нет, полковник, лейтенанта Штрауд. Она всегда осторожна.
Дом взглянул на часы, затем поднял голову. Небо затянуто тучами, и скоро совсем стемнеет. Любой здравомыслящий солдат старался воздерживаться от передвижений в темноте как из-за самой Саранчи, так и из-за ночных хищников — криллов. Несмотря на то что после применения светомассовой бомбы криллов никто не видел, весь комплекс был освещен яркими дуговыми лампами, чтобы отпугнуть этих тварей. Иначе такое скопление живой плоти стало бы отличной приманкой для криллов. Бежать от их острых крыльев здесь некуда.
Писка цыплят уже не было слышно. Дом предположил, что птицы сговорились не высовываться из клеток, чтобы хищные люди не свернули им шеи.
Сержант Пэрри прошел вдоль ряда машин и направился в сторону солдат, нетерпеливо постукивая пальцем по запястью. Под конец он уже перешел на бег.
— Сколько еще осталось, сержант? — спросил Хоффман.
— Примерно полчаса, сэр. Мы уже выстраиваем первую группу машин на позиции перед выходом.
— Вы быстро управились.
— Погружено далеко не все. Выполнены приоритетные заявки, а потом мы заполнили все свободное пространство. Не думаю, что мы сможем вернуться позже и забрать все, что пришлось оставить.
— Хорошая работа, Пэрри. — Хоффман поднялся на ноги, хотя для этого ему пришлось ухватиться за дверцу «Броненосца» с такой силой, что побелели костяшки пальцев. — Феникс, выводи свой бэтээр.
Дом забрался на место водителя. Маркус уселся рядом и вздохнул. Он как будто без труда вновь стал солдатом, но Дому его возвращение не казалось чем-то обычным. Дому очень хотелось узнать, что произошло за те четыре года, что Маркус провел в тюрьме. Но за короткое время, минувшее после его освобождения, ни разу не выдалось подходящего момента, чтобы даже спросить Маркуса, получал ли он письма и насколько там все было ужасно. Дом, надоедая Берни просьбами рассказать о брате или рискуя нарушить внешнее спокойствие Маркуса, вновь ощутил себя капризным ребенком. Но нельзя же было провести четыре года в Глыбе, а потом, выйдя на свободу, делать вид, что ничего не произошло.
Самое худшее — это перерывы между боями. Хорошо, если эти промежутки времени были заполнены сном, едой или спорами; в противном случае возвращались погибшие и потерянные, и тогда возникал вопрос: почему надо продолжать борьбу?
"Почему?
Потому что она где-то там.
Потому что Карлос никогда не сдался бы.
Потому что Маркусу тоже нужна надежда. И Коулу, и Бэрду, и Таю".
— Мне кажется, я надоел Берни, — заговорил Дом, пока они поджидали Рохаса.
— Ей никто не надоедает. Кроме Бэрда.
— Я дважды спрашивал ее о Карлосе. — Дому даже не надо было объяснять, что именно он хотел узнать. Маркус никогда не проявлял желания говорить на эту тему. — Она обещала рассказать мне, что произошло.
— Да, я слышал. — Маркус еще несколько секунд глядел вперед, затем повернулся к Дому. — Ты думаешь, это кому-то из вас принесет пользу?
— Ты за все эти годы почти ничего мне не рассказал. И до недавнего времени я как-то не задумывался об этом. Но, знаешь, когда людям кажется, что их время заканчивается, они стараются встретиться с теми, кого не видели много лет, стараются привести свою жизнь в порядок.
— Знаю. Но твое время еще не заканчивается.
— Она была откровенной. Берни сказала, что ее рассказ меня огорчит.
Маркус снова отвернулся и устремил взгляд на дорогу:
— Он подорвался, Дом. Ради бога, не заставляй меня описывать все подробности. Его наградили Звездой Эмбри. Если бы не Саранча, о нем могли бы снять фильм…
Верхний люк задрожал под тяжелыми ботинками, и через секунду на заднее сиденье плюхнулся Рохас, так и горевший энтузиазмом. Его появление убило малейшую возможность продолжить разговор. Дом едва не заорал от досады: за несколько лет это был самый длинный разговор с Маркусом, касавшийся смерти Карлоса.
— Эй, прошу прощения. — Рохас просунул голову между передними сиденьями и взглянул на каждого из друзей. Он уже надел шлем и теперь еще больше напоминал брата Яна — не только своим видом, но и повадками. Их сходство очень расстраивало Дома. Неужели погибшие не оставят его сегодня в покое? — Я помогал Таю вывести его «Броненосец». Кто-то из штатских заблокировал ему дорогу, и я боялся, что Тай съест парня живьем.
Маркус мгновенно стал прежним сержантом Фениксом.
— На самом деле Тай гораздо выдержаннее. Он иногда болтает чепуху, но агрессию приберегает для червей.
Разговор перешел на совершенно другие темы. Дом, прислонившись головой к боковому люку, ждал приказа о выступлении и гадал, что может быть хуже той гибели Карлоса, которую он представлял себе все эти шестнадцать лет.
— Центр контроля вызывает «Дельту». — Голос Ани Штрауд заставил его очнуться. — «Дельта», зарегистрированы новые появления Саранчи. Я отслеживаю ситуацию. «Джек» скрытно проводит разведку. Будьте настороже, когда тронетесь в обратный путь, ладно?
— Есть, мэм, — механически ответил Дом.
— Прошел слух, что в столовой сегодня вечером готовят лапшу. Я хотела вас немного подбодрить. Думайте о мясных фрикадельках.
— Никакая Саранча не может задержать бойцов, если их ждут фрикадельки.
— Так держать. Центр контроля закончил.
Рохас снова наклонился вперед:
— А я и не знал, что у нее есть чувство юмора.
— Нам предстоит еще долгий обратный путь.
— Ох…
— Никаких «ох», договорились?
Дом не понимал никакого юмора, когда речь шла о женщинах. Для него существовала только Мария: всегда и везде одна Мария.
Минут через десять наушник Дома вновь ожил, и на сей раз послышался голос Хоффмана:
— Сантьяго, начинай движение. Водителям конвоя, поддерживайте интервалы. Не останавливаться.
В случае контакта с противником и нарушения порядка колонны будьте готовы изменить направление. При переговорах используйте свои позывные, держите каналы связи открытыми. Разговоры допускаются только в случае крайней необходимости. Хоффман закончил.
Дом завел «Броненосца» и двинулся к воротам. Небо уже стало багряно-пурпурным, и огни складского комплекса постепенно таяли в темноте. Вскоре Дом мог разглядеть только ряд покачивающихся позади фар.
