То, что произошло на Дэкте, его потрясло. Вместо прекрасной природы – оранжевая безжизненная пустыня, вместо больших, шумных городов – одинокое бронированное убежище. В один миг он потерял всех, кого любил. Занятый первые годы борьбой за выживание, он, стараясь заглушить тоску, с головой погрузился в работу, но все чаще и чаще задавал себе вопрос: а для чего все это? Перелом наступил на астероиде. Пытаясь перехватить Сквозника, захватившего с собой «Клонатор», он с одним из военных прибыл туда и, передав людям описание прибора, способного определить местонахождение похитителя, от нечего делать засел за экран, принимающий земные передачи. Увиденное его окончательно добило: Земля, как когда-то они, катилась в пропасть. И не последнюю роль в этом играли они, дэксты. Впервые он задумался, не являются ли его изобретения одной из причин гибели его близких; не использовали ли его ум и его талант на то, чтобы жителей цветущей планеты превратить в серую массу, послушную чужой воле. И хотя уже давно нет в живых Командора, теперь его место пытается занять Советник.
«Я обязан помочь людям, – решил Профессор. – И для начала нужно уменьшить широту захвата, чтобы они не попали под удар „Излучателя“.»
Он принялся крутить шкалу настроек локатора, пытаясь определить направление движения людей, и замер, увидев на экране синий огонек. Боясь ошибиться, он тщательно проверил настройки, однако сомнений не было: у появившихся на Дэкте людей находился похищенный прибор. Быстро выключив локатор, он посмотрел на соседа, но тот, похоже, ничего не заметил.
Сосредоточенно вытянув шею, дежурный чутко вслушивался в переговоры между людьми и перебирал виды кодировки определения языков. Переключившись в очередной раз, он рассмеялся:
– Заработал переводчик. Теперь мы будем в курсе всего, о чем они говорят.
Они шли уже больше двух часов. Кругом, насколько хватало глаз, расстилался однообразный пустынный пейзаж. Песок вяз под ногами, мешая идти. Температура, несмотря на тусклое светило, медленно, но неуклонно повышалась. Ни ветерка, и казалось, что находишься в пекле. От жары немного спасали снабженные системой терморегуляции комбинезоны, но все равно каждый шаг давался с большим трудом, и тяжелее всего приходилось Толяну, который становился все мрачнее и мрачнее.
– Я устал, – пропыхтел он, остановившись на месте.
– Кто тебе сказал? – повернулся к нему Максим.
– Мои бедные ноженьки. Они совершенно отказываются идти. Давайте хоть немножко отдохнем.
– Если мы будем отдыхать через каждые сто метров, так мы никогда не доберемся до места.
– Какие сто метров! – возмутился Толян. – Уже давно звездолет не видно.
– Вечно ты ноешь, – повернулся к нему Колян. – Это твое тело устало. Пинком его под зад. Кто, в конце концов, командует: ты им или оно тобой.
– Мы не решили. И поесть бы не помешало.
– И так не худенький.
– Я с голоду пухну.
– А ты представь, что у тебя разгрузочный день. Лечебное голодание.
– И рад бы, да не получается, – доставая фляжку, вздохнул Толян. – А в одной передаче по телевизору рассказывали, что при всех этих диетах пить надо чаще.
– Да больше, чем ты, пить просто невозможно, – ни с того ни с сего вспылил Колян. – Верблюд каракумский. У тебя воды сколько осталось?
– Не твое дело, – огрызнулся Толян, быстро пряча руку за спину.
– Учти, больше не получишь!
– Садист! Инквизитор! Воды пожалел! Ты бы мне еще с утра селедку подсунул!
– Тебе вечно все не так! Зря мы тебя взяли, от тебя одни неприятности!
– А я и не напрашивался! Сами сюда затащили, сидел бы сейчас дома и в ус не дул.
– Стойте! – вклинился между ними Максим. – Вы чего сцепились? Перегрелись?
– И то верно, – смущенно переглянулись друзья.
– Давайте пройдем тысячу шагов и сделаем привал. Согласны?
– Ладно, – без особого энтузиазма согласился Толян и, тяжко вздохнув, двинулся дальше.
Он шагал, сгибаясь под тяжестью рюкзака, и монотонно считал:
– …одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Господи, как далеко до тысячи. Четырнадцать, пятнадцать…
Вытирая заливающий глаза пот и меланхолично глядя себе под ноги, он зацепился взглядом за едва различимые, уходящие далеко вперед борозды.
«Все-таки тут у них ветер бывает, вишь, какие следы оставил», – безразлично подумал Толян. Словно загипнотизированный, он шел и глядел на эти линии —…семьсот тридцать четыре, семьсот тридцать пять, семьсот тридцать шесть… – опасаясь лишь одного – как бы ему не сбиться со счета.
Наконец он произнес заветное: «Тысяча», – и поднял глаза.
Ледяной страх сдавил его сердце. Он стоял один. Совершенно один посреди чужой враждебной пустыни. Не хватало заблудиться.
– А-а-а-а! Иваныч, Максим! Вы где?! Помогите! Спасите! – завопил он и, выхватив бластер, принялся стрелять в воздух, надеясь, что друзья его заметят.
Но судьба уготовила ему новое испытание: земля перед ним вздыбилась, и из образовавшегося конуса появилось остроносое веретенообразное существо, отливающее металлическим блеском. Неведомое хищное животное уставилось на Толяна свирепым взглядом, гнусно ухмыльнулось и разинуло пасть. Раздались оглушительный вой и лязг, словно одновременно включились тысячи электропил и замелькали, затрещали сотни острых зубов. Погрузившись так, что над поверхностью виднелись одни глаза, оно быстро двинулось к Толяну, фонтаном разбрасывая по сторонам землю и оставляя за собой широкую канаву.
Взвизгнув, он выпалил несколько раз по жуткой образине, но руки его тряслись и заряды прошли мимо, не причинив мерзкому созданию никакого вреда, а через минуту замигал индикатор разрядки. Толян попятился, споткнулся о брошенный рюкзак и упал. До кровожадной уродины оставалось какие-нибудь три-четыре метра, когда он пришел в себя. Он швырнул бесполезное оружие в ужасную морду, затем рюкзак, от которого во все стороны полетели клочья, и, вскочив, бросился наутек. Он мчался как угорелый, сердце, казалось, разорвется от напряжения. Вихрем взлетев на небольшой бугор, он запнулся и кубарем покатился вниз. Ужасающий лязг приближался.
«Это конец», – подумал он и втянул голову в плечи.
– Ты с ума сошел?? – раздался над его головой знакомый голос. – Совсем очумел, несешься как угорелый, стрельбу затеял. Ты зачем в сторону свернул?
Толян поднял голову и увидел Коляна.
– Там! Монстр! Непробиваемый! – задыхаясь, прохрипел он.
– Где? – встревожился Максим.
– За бугром. Но туда нельзя. Его даже бластер не берет.
– Сейчас посмотрим.
– Не ходи! – в отчаянии закричал Толян, но поздно, тот уже стоял на горке.
– Ну и где твое чудовище? – недоуменно спросил Ильин, озираясь по сторонам. – Никого не вижу.
