Саперб задумался, затем произнес:
— Да. Будет. Определенно будет.
Пэмброуку явно стало легче. Он перестал дрожать, слабый румянец снова вернулся на его худое, невыразительное лицо.
— Вот и отлично. И я надеюсь, что вы не дезинформировали меня, доктор, потому что в противном случае я еще сумею сюда вернуться, чтобы бы ни случилось, и уничтожить вас.
Он тут же поднялся.
— Прощайте.
— Я… — робко произнес Саперб, — …теперь без работы?
— Разумеется. А как же иначе? — Пэмброук сдержанно улыбнулся. — Что толку от вас для кого бы то ни было? Вы прекрасно понимаете это, доктор.
Ваше время прошло.
— Предположим, я расскажу кому–нибудь еще о том, что вы только что мне поведали?
— О ради Бога! Вы лишь облегчите мне работу. Видите ли, доктор, я намерен сделать достоянием испов как раз именно эту тайну. А одновременно с этим «Карп унд Зоннен Верке» откроют другую.
— Какую другую?
— Придется вам подождать, — сказал Пэмброук, — пока Антон и Феликс Карпы не сочтут, что они уже готовы это сделать.
Он открыл дверь их кабинета.
— Мы вскоре снова встретимся, доктор. Благодарю вас за помощь.
Дверь за ним закрылась.
Вот я и узнал, понял д–р Саперб, самую наиглавнейшую государственную тайну. Я теперь принадлежу к наивысшему кругу общества, к гестам.
Но это для меня не имеет практически никакого значения. Ибо нет у меня какой–либо возможности воспользоваться этой информацией в качестве средства для продолжения своей врачебной карьеры. А это и есть для меня самое главное. Поскольку это касается лично меня, моего благополучия.
Его вдруг охватила страшная ненависть к Пэмброуку. Если бы я только мог убить его, я бы, не задумываясь, сделал это, понял он. Прямо сейчас.
Догнал бы его и…
— Доктор, — раздался голос Аманды в интеркоме, — мистер Пэмброук говорит, что нам необходимо закрывать кабинет, — голос ее дрожал. — Это правда? Я полагала, что они намерены разрешить вам поработать еще довольно долго.
— Правда, — признался Саперб. — Все кончено. Вы, пожалуйста, перезвоните всем моим пациентам, всем, кому я назначил прием, и расскажите о случившемся.
— Хорошо, доктор.
Аманда, вся в слезах, отключилась.
Черт бы его побрал, выругался про себя Саперб. И самое неприятное то, что я ничего не могу изменить. Абсолютно ничего.
Интерком снова включился, и Аманда произнесла нерешительно:
— И он сказал кое–что еще. Я не собиралась говорить об этом — это касается лично меня. Мне казалось, что это может вас рассердить.
— Что же он сказал?
— Он сказал, что он мог бы использовать меня. Он не сказал каким образом, но что бы это ни было, я чувствую… — Она помолчала на какое–то время. — Я чувствую себя очень плохо, доктор, — закончила она. — Так плохо мне еще никогда не было.
Встав из–за стола, Саперб прошел к двери кабинета, открыл ее.
Пэмброук, разумеется, уже ушел. А приемной он увидел только Аманду Коннерс за ее столом, она прикладывала к глазам бумажную салфетку. Саперб спустился по ступенькам и вышел из здания.
Он отпер багажник своего припаркованного здесь электромобиля, извлек из него монтировку и, держа ее в руке, двинулся по тротуару. Он искал взглядом комиссара Пэмброука.
Вдали он увидел показавшуюся ему совсем небольшой фигурку. Эффект перспективы, сообразил д–р Саперб. Расстояние делало комиссара на вид куда меньше, чем он был на самом деле. Подняв над головой монтировку, д–р Саперб кинулся вдогонку за полицейским.
Фигура Пэмброука стала расти в размерах.
Пэмброук не обращал на него никакого внимания. Он не видел приближавшегося к нему Саперба. Стоя в группе других прохожих, Пэмброук не сводил глаз с заголовков, демонстрировавшихся странствующей информационной машиной.
Заголовки эти были огромными, буквы, составлявшие их, казались зловеще черными. Подойдя поближе, д–р Саперб смог разобрать отдельные слова, прочесть эти заголовки. Он замедлил ход, опустил монтировку и в конце концов занял место рядом с другими прохожими.
— Карп разоблачает важнейшую государственную тайну! — пронзительно кричала информационная машина всем, кто только ни оказывался в пределах ее слышимости. — «Дер Альте» — сималакрум! Уже началось изготовление нового!
Информ–машина покатилась дальше в поисках новых клиентов. Никто ничего у нее не приобрел. Все замерли, не двигаясь. Сапербу все это показалось каким–то страшным сном; он зажмурил глаза. Очень трудно поверить этому. Ужасно трудно.
— Один из служащих Карпа выкрал план создания симулакрона — нового Дер Альте! — пронзительно визжала информ–машина, теперь уже почти в квартале отсюда.
Визг ее эхом гулял по улице. — Делал эти планы достоянием общественности!
Значит, все эти годы, размышлял д–р Саперб, мы поклонялись манекену.
Существу неодушевленному, лишенному даже каких–либо признаков жизни.
Открыв глаза, он увидел Уайлдера Пэмброука, странным образом согнувшегося, чтобы лучше разобрать пронзительные звуки, издаваемые удалявшейся информ–машиной. Пэмброук даже как загипнотизированный, сделал несколько шагов вдогонку за нею.
По мере того, как Пэмброук удалялся, он снова стал сокращаться в размерах. Мне нужно не отставать от него, понял д–р Саперб. Нужно, чтобы его размеры, восстановившись, снова стали нормальными и следовательно, реальными. Только тогда я смогу сделать то, что мне нужно, что он заслужил. Монтировка стала какой–то скользкой, он едва держал ее в руке.
— Пэмброук! — окликнул он комиссара полиции.
Фигура остановилась. Полицейский уныло улыбнулся.
— Вот теперь вам стали известны обе тайны. Вы теперь — необыкновенно осведомленный человек, Саперб.
Пэмброук резко развернулся и двигался по тротуару к нему навстречу.
— У меня для вас есть один совет. Я предлагаю вам подозвать к себе информ–машину и сообщить ей ту тайну, которой я поделился с вами. Вы боитесь это сделать?
— Слишком много на меня навалилось, — едва выдавил из себя Саперб. Притом все так сразу, так неожиданно. Мне необходимо подумать. Явно смущенный, он стал прислушиваться к вздору, который жалобно–визгливым тоном продолжала выплевывать информ–машина. Ее вопли все еще были слышны.
— Но ведь вы расскажете об этом, — настаивал Пэмброук. — И очень скоро.
— Продолжая улыбаться, он вытащил свой служебный пистолет и прицелился, очень умело (опыт, по–видимому, был богатый), прямо в висок д–ру Сапербу.
— Я приказываю вам, доктор.
— Он продолжал надвигаться на Саперба.
