Даня опустился на стул и какое-то время сидел потупившись. В конце концов логопед виновато посмотрел на него.
– Ладно, – вздохнул он. – Овелевская ее фамилия, Любовь Феодосиевна Овелевская.
– Любовь Федосиевна… – повторил Даня одухотворенно.
* * *
Искали три дня, но безуспешно. Проверены были все возможные справочные источники. Вконец отчаявшись, Даня стал слоняться по сумеречному городу, расспрашивать призрачных прохожих и расклеивать объявления с ксерокопией фотографии с киевского теле-шоу.
Доктор Блюмкин же начал проводить независимое расследование. Пошел к юристу и выяснил, кто ведает учетом поступающих душ. В конторе ему посоветовали обратится к опекуну пропавшей души – уж тот-то наверняка знает, куда подевалась его госпожа Овелевская.
– И как прикажете разыскивать этого опекуна? – поинтересовался доктор Блюмкин.
– Ну, – насмешливо развел руками юрист, – это-то как раз просто. Езжайте в Белую Канцелярию, там есть информация обо всех изначальных, включая младших Предвечных – опекунов, там вам все и укажут.
Получив адрес канцелярии, доктор помчался в гостиницу.
– Даня, немедленно собирайся! – выпалил он, поднявшись в номер.
– Мы куда-то едем? – спросил тот, поспешно натягивая носки.
– Я знаю, кто нам поможет ее найти, – торжественно объявил доктор.
… Таксист остановился где-то в пригороде, у небольшой железнодорожной станции.
– В чем дело? – спросил Аркадий Эммануилович, выглядывая. – Я просил Белую Канцелярию.
– Увы, барин, – безразличным тоном сказал шофер. – В Белую Канцелярию можно добраться только на электропоезде. Это же другой город.
– Чего ж ты сразу не сказал?
– Думал, знаете, вот и свез на станцию.
– А как называется город?
– Белая Канцелярия, – добродушно улыбнулся таксист через зеркало заднего вида, – так, барин, и называется.
Недовольный доктор выбрался из машины, и они с Даней поднялись по узкой металлической лестнице, ведущей от шоссе к скромной кирпичной будочке с небольшим забранным решеткой окошечком. Даня и доктор подошли к нему как раз в тот момент, когда вдоль перрона шумно проносился ночной экспресс, громыхали вагоны и мелькали ярко освещенные окна.
– Когда будет поезд до Белой Канцелярии?
Женщина, прислонившись к отверстию в стекле окошка, что-то односложно крикнула в ответ, но разобрать, что, за грохотом экспресса было невозможно. Скорее всего, это было как раз «Что?!», ведь и она, наверное, не могла расслышать вопрос. Доктор плюнул, отвернулся и стал ждать, когда поезд пройдет. Но вот громыхание умчалось вдаль, и он вновь наклонился к окошечку:
– Я спрашиваю, когда будет поезд до Белой Канцелярии?
– Это касса, а не справочная, – сварливо ответила пожилая женщина, поднимая тонко выщипанные и подведенные брови.
– У вас что, проезд не бесплатный? – удивился Блюмкин, привыкший уже к местным реалиям.
– Бесплатно конечно, но без билета нельзя.
– Тьфу ты! Так дайте два билета до Белой Канцелярии!
– А какой это поезд?
Доктор плюнул еще раз, отошел на перрон, чтобы уточнить номер поезда в справочной, и остановился там в некотором отупении. Никакой справочной там не было. В это время из маленького краснокирпичного домика вышел дежурный по станции – дед в синей форме с квадратным фонарем в руках. Он, кряхтя, поднялся на платформу, щурясь от яркого света путевого прожектора, подошел к Блюмкину, поправил за козырек свою фуражку, прокашлялся и спросил:
– Чего это вы тут делаете, граждане?
– Простите? – опомнился доктор. – Что вы сказали?
– Я говорю, что вы тут делаете?
– Поезд ждем. А что еще можно делать на платформе?
– Какой поезд? – недоверчиво щурясь, отозвался старик.
– До Берлина! – обозлившись, пробурчал доктор.
– Вы чего-то напутали, гражданин, отсюда до Берлина ничего не ходит. Разве что из Берлина сюда, – сказал дежурный.
Доктор нахмурился. Дед усмехнулся, достал пачку «Беломора», вытащил папиросу, дунул в нее, смял бока гармошкой и закусил мундштук уголком рта.
– Вы, я вижу, новенький тут, – сказал он рассеянному интеллигенту. – Не расстраивайтесь. Здесь неплохо. В каком-то смысле почти как дома. Только времени нет. Его как бы и навалом, а на самом деле нет. А хотите поезд – нажмите на кнопку.
– На какую кнопку? – опомнился доктор.
– Да вот же она, – ткнул дедок пальцем в стоящий посреди перрона желтый столбик со щитком, на котором обнаружилась одна единственная красная кнопка. Доктор, не задумываясь, шагнул к щитку и нажал. Через считанные секунды к станции подлетел пустой серый электропоезд. Двери вагона отворились, и дикторский голос из динамика объявил: «Станция Дзержинская. Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Белоканцелярская».
И вот уже доктор Блюмкин и Даниил мчатся в бешено болтающемся вагоне через подземные туннели, изредка выскакивая на поверхность и продолжая путь по воздушным перегонам. Словно по небу, пролетают они то над темными безднами, то над горящими во мгле огнями городов-призраков…
* * *
– Ваше сиятельство, час назад в канцелярию прибыли двое – расстриженный иерей Аркадий и юноша Даниил с ним. Они разыскивают опекуна некой рабы Божией Любови Феодосьевны Овелевской. Как прикажете поступить?
– Она уже не раба Божия, и опекун ее печален. Им незачем его беспокоить.
– Так им и было сказано, но теперь они требуют «главного». Сколько им не втолковывали, что лично вы никого не принимаете, они никак не уймутся.
– Я приму их.
… Доктор Блюмкин и Даня стояли во мгле перед мощными крепостными вратами. Общались они все это время с привратниками через небольшое окошечко и уже почти потеряли надежду, что их пустят внутрь. Но вдруг в воротах отворилась небольшая дверца, и из нее выскочил сухонький седовласый служитель.
– Уважаемые гости, прошу следовать за мной, – пригласил старичок с окладистой белоснежной бородой и в золотом пенсне. – Его сиятельство Мараил Предвечный великодушно согласился принять вас и зовет в канцелярию.
– Простите, это он и есть опекун Любушкиной души? – спросил доктор, спеша за старичком по коврам дворцовых залов, коридоров и галерей.
– Нет-нет! – усмехнулся старичок, пряча руки в широких рукавах. – Предвечный Мараил – верховный привратник, с незапамятных пор блюдущий обитель мертвых.
– Значит, нам просто необходимо благословение Предвечного, чтобы встретиться с опекуном? – спросил доктор.
– Это великая честь – сподобиться аудиенции самого Мараила, – туманно ответил старичок. – Вам предстоит кое-что узнать о вашей отроковице.
