Светлана тем временем взяла сумку, переобулась (на ней были модельные туфельки, изящные, на тонкой шпильке, но она сняла их и сунула ноги в сандалии без каблука) и первой направилась к выходу. Назаров за ней. Походка у гражданки Зарубиной была стремительной. При ходьбе ее маленькая округлая попка так завлекательно ходила туда-сюда, что Леша глаз не мог отвести. Ему всегда нравились хрупкие девушки. Не болезненно худые, а именно хрупкие. Чтоб их стройность была естественной, гармоничной. Если же у миниатюрной девушки было миленькое, нежное личико, то Назаров мгновенно млел. Вот и при взгляде на Светлану он «поплыл». Давно ему не встречались столь очаровательные «дюймовочки». Пожалуй, с тех пор, как он потерял лучшую из них… Наташу.
– Можно я спрошу? – подала голос Света.
– Да, конечно.
– Откуда вы знаете Игоря?
– Мы из одного детдома.
– Так вы тоже?.. Как мы все?
– То есть и вы сирота?
– Да мы в «Семь Я» почти все детдомовские. Это первая «рекомендация» при приеме на работу. Милана сама проводит собеседования. И если выясняется, что кандидат детдомовский, Черемушкина отдает предпочтение именно ему.
– То есть ваш покойный муж тоже был?..
– Он нет. Валера Иванов тоже рос в семье. Правда, не полной.
– С матерью?
– Нет, с отцом. А вот Рамиль жил с матерью и отчимом. Но он сразу после школы уехал из родного городка в Москву учиться и больше с родными не виделся. Не очень, видно, дружными были, раз не навестил их ни разу. Хотя мне лично непонятно это. Как можно не хотеть повидаться с близкими людьми. Если б у меня был хоть кто-то, я бы…
И тяжкий вздох, последовавший за этим, был красноречивее слов.
– Вы в каком возрасте в детский дом попали? – спросил Леша.
– Я отказник. И потому с пеленок нахожусь на попечении государства.
– Я уверен, что вы были очаровательным ребенком. Почему вас никто не удочерил?
– Хворала часто. А поскольку всегда была очень маленькой и тощей, то казалась всем неизлечимо больной. Усыновители просто боялись связываться с чахлым ребенком. Один раз, правда, меня чуть иностранцы не удочерили. Они ведь любят ущербных детей осчастливливать. Но я не вовремя заболела, и они взяли другую девочку.
– Расстроилась?
– Не очень.
– Почему? Любой детдомовец на вашем месте локти бы кусал.
– Я хотела остаться в России, чтобы найти свою настоящую мать.
– И как? Нашли?
Светино лицо помрачнело.
– Давайте не будем об этом.
– Хорошо, как скажете.
– Тем более мы пришли.
Зарубина толкнула тяжелую дверь кафе с названием «Зефир», не дав Леше повести себя по-джентльменски и сделать это самому.
В заведении стоял полумрак. Приятно пахло. Но не сладостями, как ожидалось, а жареной рыбой. В панировке, похоже. Видя, как Леша поводит носом, Света с улыбкой сказала:
– Здесь удивительно готовят судака. Рекомендую.
– Я думал, тут кондитерская. Название такое… Сладкое.
– Нет, это рыбный ресторанчик. Открылся недавно. А вывеска осталась старая.
Они прошли к дальнему столику, сели у окна. К ним тут же подлетел приветливый официант, подал меню. Леша открыл его с некоторой опаской. Что, если цены в ресторане кусачие и он не сможет себе позволить ничего, кроме чая? Ясно, что это не свидание. И можно не бояться ударить лицом в грязь, но Леше почему-то не хотелось, чтобы Света посчитала его нищим или жадиной. Его зарплата, возможно, и не велика, но ее хватает на нормальную, без особых излишеств жизнь. Вон даже на машину смог наскрести! Хотя взяток не берет. Так что нормальная у него зарплата. А вот цены в некоторых кафе ненормальные! Где это видано, чтоб отбивная стоила, как футболка «Адидас»?
К облегчению Назарова, в «Зефире» все оказалось не так плохо. Да, блюда стоили недешево, но на фирменный салат и судака в кляре Леша деньги мог изыскать.
– Что выбрали? – поинтересовалась Света, Леша ответил. – Отличный выбор, – одобрила она. – Я буду то же самое. А еще картошку молодую со шкварками. И уху.
Леша не без удивления воззрился на Свету. По его мнению, такой обед был слишком обилен для столь хрупкой барышни.
– Да, да, я много ем! – рассмеялась она. – Можно сказать, прожираю всю зарплату. Другие ходят в другую кафешку, где бизнес-ланчи по сто пятьдесят рублей. А я сюда. Ничего не могу с собой поделать. Люблю вкусно и обильно покушать.
– По вам и не скажешь.
– Все так говорят.
Они сделали заказ. Пока ждали первого блюда, Леша задавал Свете вопросы:
– В каких отношениях вы были с бывшим мужем?
– Ни в каких.
– То есть?
– То и есть. Мы не общались. Только здоровались, если встречались на работе. К счастью, это было нечасто.
– Раз вы так говорите, значит, все же испытывали к экс-супругу неприязнь?
– Ничего я не испытывала, – буркнула она. – Просто не хотела его видеть.
– Почему?
– Вот вы были женаты?
– Нет.
– А я почему-то решила, что вы разведенный…
– Нет, мой паспорт чист, – улыбнулся Леша.
– Тогда вам меня не понять.
– Я постараюсь.
– Да нет, тот, кого не бросали из-за другого (другой), не поймет, что испытывает брошенный супруг. Это очень обидно, рождает комплексы. И не забывается до конца дней. Я избегала встреч с Рамилем, чтоб лишний раз душу не бередить. Восстановление равновесия и самооценки мне далось с большим трудом.
– Что ж… Понимаю. Но я вынужден уличить вас во лжи.
Зарубина нахмурилась.
– Да, да, Светлана Геннадьевна! Вы обманываете меня сейчас. Бывшего мужа вы именно ненавидели.
– С чего вы взяли?
– Есть свидетель, который утверждает, что вчера на стройке вы бросили Файзарову в лицо фразу: «Чтоб ты сдох!» Такое, согласитесь, не скажешь человеку, к которому не испытываешь ничего негативного…
– Черт, – выругалась Света. – Так и знала, что кто-нибудь да услышит… – И, прямо посмотрев на Лешу, сказала: – Да, я выплюнула Рамилю в лицо эту фразу. Так как узнала от коллеги о том, что он рассказывает про меня всякие гадости.
– Какие, например?
– Что я сплю со спонсорами. Типа раз машину новую купила, значит, заработала на нее передком. А я, между прочим, в кредит ее взяла! – Она скомкала салфетку, которую держала в руке, и в сердцах швырнула ее на стол. – В общем, меня так взбесило его поведение, что я не выдержала… И наговорила Рамилю кучу гадостей. Вот только я его не убивала. Одно дело желать человеку смерти на словах и совсем другое – на деле…
