Он внезапно остановился и, окатив купца яростным взглядом, отчего тот почти прилип к своей лавке, заявил:
— Ганнибал жив! И никто не смеет утверждать обратное. Я немедленно приступаю к подготовке восстания.
Немного успокоившись, он вновь сел на свое место и, перешел к делу.
— Итак, мне нужны новые надежные убежища, в которых я смогу просуществовать дней десять, прежде чем их придется сменить.
Впечатленный его речами Шагар, достал из специальной шкатулки карту города, — вычерченную подробнейшим образом, — и указал одно за другим несколько таких мест.
— Вот это, дом, где живут кожевники. Здесь можно организовать первое убежище. Там у меня есть несколько верных людей, они примут вас под видом работников.
— Это рядом с Форумом, — одобрил Чайка, присмотревшись к линиям на карте, — хорошо. Людное место.
— Да, — подтвердил Шагар, — там всегда много народа, а из цеховых помещений есть достаточно выходов, в том числе потайных. Рядом рынок с бойкой торговлей. При случае легче всего затеряться в толпе и не вызывают вопросов постоянные посетители.
Шагар ненадолго оторвался от карты, посмотрев на Чайку.
— Конечно, там плохо пахнет. Но ведь ты же хочешь где-то встречаться со своими новыми солдатами?
— Да, там удобно будет принимать гостей, — согласился Федор, — ради освобождения Карфагена неприятные запахи мы переживем. Где там можно разговаривать, не привлекая внимания остальных?
— Мой человек покажет. Там много цехов, некоторые используются редко, там и можно устраивать собрания.
— Подойдет, — согласился Федор, — где еще я могу разместить своих людей?
— Вот здесь, здесь и здесь, — Шагар опять склонился над картой, водя по ней тощим пальцем, словно указкой.
Вторая секретная точка находилась на складах у порта, буквально в квартале от того места, что облюбовал себе Федор в первую же ночь, после проникновения за стены. «Значит, нюх меня не подвел, — похвалил себя Чайка, — место там подходящее».
Еще одна — у небольшого канала, по которому можно быстро добраться до гавани. Следующая база, в отличие от предыдущих, располагалась на удалении от центральных районов, почти на самом краю Мегары, за парком и огородами.
— Что там за место? — уточнил Федор.
— Особняк одного купца, — просто ответил Шагар, — он мне должен, поэтому оказывает кое-какие услуги.
Было еще несколько конспиративных «квартир», где Чайка мог, в крайнем случае, прятать своих людей, предъявив соответствующий пароль, которым была все та же монета.
— На что мы будем питаться, как с деньгами на новых бойцов и подкуп нужных людей? — деловито осведомился начальник западного крыла фронта.
Услышав о деньгах, Шагар немного поморщился, затем встал и вышел из комнаты. Вернувшись, он бросил на стол увесистый кошель, развязав который Чайка обнаружил столько золотых монет, что можно было купить целую квинкерему. На подрывную деятельность против сената Баркиды денег не жалели.
— Это на первое время, — пояснил Шагар, — если не хватит, сообщи. А насчет питания и воды не беспокойся, на местах есть нужные люди, они все организуют.
Услышав это, Федор ощутил себя уже не диверсантом, а настоящим революционером-подпольщиком. Он и не подозревал насколько разветвленная сеть «нужных людей» и «секретных точек» существует в Карфагене. Впрочем, судя по всему, никто из них был не в состоянии поднять восстание и организовать массовые выступления в городе. Только подготовку. А Федор мог. Для того здесь и появился.
Не прошло и десяти дней, как Федор находился в Карфагене, а ситуация уже сильно изменилась. Обосновавшись на новых местах, Чайка развернул бурную вербовочную деятельность по всему городу, не жалея на это денег, сил и времени. Поначалу осторожно, но затем со всевозрастающей дерзостью, он набирал новых солдат из народа, подмастерьев, разорившихся купцов и всех недовольных существующей властью. А таких оказалось немало. К растущему на глазах сопротивлению примыкали даже купцы с хорошим достатком, которых притесняли сенаторы. Они тайно становились добровольными «спонсорами» боевых отрядов. Средств на боевые действия вскоре стало так много, что революция показалась Чайке прибыльным делом. Он даже перестал заходить к Шагару за деньгами, лишь отправлял ему вести о том, как набирают обороты дела.
За первую неделю он сумел «поставить под ружье» почти две сотни человек, из которых его лично смогли увидеть лишь пятеро, ставшие командирами боевых отрядов, а остальные лишь слышали, что сопротивление сенату, римлянам и войскам Эндимиона возглавляет легендарный военачальник Ганнибала сам Федор Чайка. Как ни хотел Шагар этого делать, но он все же выполнил просьбу Чайки, — пустил слух о том, кто именно возглавляет бойцов, не дающих сенату спокойно жить. А Федор, выждав необходимое время после первого налета на резервуары с водой, постарался, чтобы его слова не остались пустыми угрозами.
Вскоре он перешел от подготовки к действиям, и осуществил налет на зернохранилище, примыкавшее к торговому порту, где находился большой запас зерна для солдат. В этом первом бою, — а Федор без преувеличения мог назвать это столкновение боем, — участвовало почти восемьдесят вооруженных повстанцев, ведомых Ксенбалом.
Они смогли разоружить мощную охрану и поджечь два амбара из восьми, пока не подоспело подкрепление из римских легионеров. Драка была жестокой, и половина повстанцев погибла, — римляне свое дело знали, но и Чайка добился своей цели. Пожар разгорелся не шуточный, два амбара выгорели полностью, а третий наполовину, уничтожив все хранившееся там зерно. Огонь перекинулся на соседнюю улицу, где стояли казармы тех же римлян, и, пока его успели потушить, сожрал половину строений.
— Молодцы, — похвалил своих «налетчиков» Федор, после этого события, — теперь римлянам придется урезать рацион и подыскать себе новые казармы. Вряд ли это добавит им решимости стоять до победы.
Следующий удар Чайка нанес по самому порту. Торговому. Он с большим удовольствием, конечно, уничтожил бы военные корабли римлян и сената, но они прятались за высокими стенами военной гавани Карфагена, которая была неприступна. Поэтому Чайка изготовил несколько горшков с зажигательной смесью — нашлись умельцы в Карфагене — и заслал их под видом купцов в гавань. Пятерым удалось пробраться вместе с искусно спрятанным «товаром» в торговый порт и поджечь несколько кораблей. В этом деле нужны были опытные бойцы, поэтому пришлось не только руководство, но и исполнение поручить Ураду с помощниками. Впрочем, и «добровольцы» пригодились. Около двадцати бойцов, отвлекая внимание на себя, устроили драку на набережной с патрулем сената, в которой смогли уничтожить не меньше дюжины солдат. А бойцы Урада тем временем запалили подряд три торговых зерновоза. Разбушевавшийся пожар превратил в обугленные останки еще пять купеческих кораблей и через них смог добраться даже до римских бирем, пришвартованных в этой части. Именно они и были главной целью. Сгорело четыре биремы охранения, но за этот успех пришлось заплатить жизнями диверсантов. Пробиваясь из окружения, Урад был убит римлянами, как и все его люди.
