Тарас замолчал, предаваясь размышлениям, и вдруг заметил своего отца, спешившего к нему от обоза. Позади него следовало шестеро периеков.
– Леонид пока не отдал никакого приказа? – уточнил вдруг Тарас.
– Пока нет, – ответил Архелон, проследив за его взглядом, – мы стоим на месте и ждем его воли. Быть может, твой отец, который привез ему какие-то новости из Спарты, знает лучше?
– Тогда я хочу поговорить с отцом, – заявил Тарас, вставая, – а затем, если царь найдет время, то и с ним.
– Рад, что ты снова в строю, – ответил Архелон на прощание. После чего они оба отправились в лагерь, оставив Тараса наедине с отцом.
Когда геронт достиг того места, где отдыхал Тарас, то немедленно сжал его в своих объятиях, проявив неумеренность в отеческих чувствах. Отцы редко позволяли себе такое, особенно в присутствии других спартанцев.
– Ты жив, Гисандр, – промолвил отец, все же отступая спустя мгновение.
– Да, отец, я жив, – ответил Тарас, немного поморщившись от боли в плече, возникшей после объятий, – несмотря на эту проклятую персидскую стрелу.
– Ты жив, – повторил Поликарх с жаром, разглядывая Тараса, – и ты победил персов! Твое оружие низвергло скалы на головы наших врагов. Все, о чем ты мечтал эти два года, сбылось! Прости, что я, глупый старик, не верил тебе с самого начала.
– О чем ты, отец, – немного размяк Тарас, – если бы не ты, у меня ничего бы не вышло. Так что это скорее твоя победа.
– Нет-нет, – отмахнулся геронт, отводя Тараса в сторонку, поскольку их слишком громкий разговор привлек внимание нескольких воинов, – царь Леонид считает так же. Мы уже обсудили с ним твой подвиг. Он гордится таким воином и я тоже! Ты остановил персов своим оружием, ты убил самого Гидарна, любимца персидского царя. Вся Спарта и вся Греция теперь вновь будет воспевать твои подвиги!
«И откуда они все знают про этого Гидарна, – немного расстроился Тарас, – впрочем, какая разница. Дело уже сделано».
– Это уже слишком, – отмахнулся Тарас, – я совсем не желаю, чтобы обо мне судачили по всей Элладе.
– Скромность украшает спартанца, – согласился геронт, которому такие слова пришлись по сердцу. – Но царь Леонид уже послал весть домой и получил ответ. Тебя хотят видеть эфоры после возвращения в Спарту.
– Зачем? – насторожился Тарас. Внимание эфоров не всегда заканчивалось наградой. Уж об этом было известно всем.
– Я не знаю, – слегка нахмурился геронт, – но уверен, чтобы достойно наградить. Ведь ты отразил персов.
– Это я сделал не один, отец. Не забывай, ведь у Фермопил погибла почти вся гвардия царя, – напомнил Тарас и продолжил прежнюю мысль. – А еще эфоры наверняка захотят расспросить о нашем оружии. И я пока не знаю, что им сказать.
– У тебя еще будет время поразмыслить об этом, – неожиданно успокоил его Поликарх, – ведь в Спарту ты вернешься еще не скоро.
– Почему? – удивился Тарас. – Если персы остановлены, то наверняка царь отведет войско в Спарту, решив, что «всадники» выполнили свое дело.
– Оглянись вокруг, Гисандр, – Поликарх обвел взглядом море палаток, заполонившее узкую долину, – неужели ты думаешь, что эфоры прислали сюда это войско просто так, чтобы продемонстрировать силу Лакедемона и уйти обратно?
Тарас умолк, вновь осматривая лагерь, и еще не понимая, к чему клонит отец, а тот, внезапно став серьезным, добавил:
– Персы остановлены, хвала богам и твоему новому оружию, – проговорил он, – однако они не разбиты. А кроме того, убив Гидарна, ты унизил персов и самого царя царей, а такое владыки не умеют прощать. Ведь богоподобный Ксеркс пришел сюда из такой дали и привел с собой несметные полчища совсем не ради того, чтобы отступить после первого же поражения. А теперь он еще и разъярен, ведь греки не сдались, а преподали ему урок стойкости.
Геронт помолчал, остановившись у огромного валуна.
– Я уверен, Ксеркс будет искать другие пути. И найдет их. Так что битва еще не окончена. Войско остается здесь и твое оружие еще не раз поможет Греции. Остальное тебе расскажет сам царь.
– У тебя ведь остались еще баллисты? – поинтересовался Тарас, когда они приблизились к обозу, вспоминая давний разговор. – Кроме тех, что я уже использовал.
Геронт остановился у одной из телег, которую охраняло двое вооруженных периеков и слегка приподнял мешковину, накрывавшую какие-то бесформенные конструкции. Тарас заглянул внутрь. Несколько минут он с удовольствием главного конструктора разглядывал и даже поглаживал обтесанные балки с отверстиями, из которых за пару часов возникало грозное оружие. При некотором умении, конечно. Ни один здешний мастер не догадался бы, для чего нужны все эти балки, блоки и канаты, намотанные на барабаны. А тем более горшки странной вытянутой формы, с узким, запечатанным смоляной смесью горлышком.
– Двенадцать штук, – сообщил Поликарх, – как мы и договаривались. Перед боем ты так торопился, что взял четыре штуки и не захотел даже осмотреть остальные.
– Больше бы там не поместилось, – отмахнулся Тарас, вновь умолкая.
– Я привел, если ты помнишь, всех твоих бойцов, – добавил геронт, слегка понизив голос, чтобы его не услышали проходившие мимо спартанцы, – трех илотов и пятнадцать периеков.
– А гастрафеты? – уточнил Тарас, разглядывая накачанные плечи периеков. Бойцы были отменные, он сам тренировал.
– Тридцать пять штук, – не задержался с ответом геронт. – Их ты тоже не успел осмотреть.
– Это больше, чем у меня солдат, умеющих пользоваться таким оружием, – пробормотал Тарас, закрывая мешковину и переходя к телеге с гастрафетами, – придется обучить еще добровольцев.
– Думаю, с солдатами не будет никаких трудностей, – уверенно заявил геронт. – Леонид говорил мне, что его очень заинтересовали твои мощные луки, способные поражать врага издалека. И, несмотря на то, что лук, это не оружие для спартанца, царь разрешит тебе использовать их во вспомогательных отрядах.
– Ну, что же, – не очень расстроился Тарас, – обучим периеков. Среди них иногда тоже толковые бойцы попадаются. Хвала богам, что царь вообще не запрещает мне их использовать.
– А вот и он сам, – заметил геронт, поворачивая голову в сторону скал, отделявших дорогу от берега моря.
Тарас проследил за его взглядом и увидел Леонида. Царь Спарты, облаченный в изрядно потрепанные доспехи, приближался к лагерю в сопровождении десятка телохранителей из своей гвардии, среди которых Тарас заметил Креонта, Алкмена и Офриада. Поравнявшись с повозками, Леонид увидел стоявших неподалеку отца и сына.
– Ты выздоровел, Гисандр? – спросил царь, остановившись и разглядывая стоявшего перед ним воина. Геронту он привычно кивнул, как старому знакомому. – Хвала Аполлону, который спас тебя!
– Я уже могу держать оружие, мой царь, – похвалился Тарас, которого еще качало от слабости. На самом деле он даже не пытался еще взяться за копье или одеться в доспехи, и стоял перед царем в одной застиранной тунике. Но какой же ты спартанец, если признаешь себя слабым.
