– Мы куда-то поедем? – уточнил Тарас, кивнув на повозку, запряженную двумя лошадьми.
– Нет, просто прогуляемся, сегодня я уже насиделся в этой тряской повозке, – сообщил Поликарх и добавил, кивнув в сторону управляющего: – Не ругай его. Это я приказал ему не будить тебя, и он не смог выполнить твой приказ. Просто хотел посмотреть на тебя – во сне ты так похож на мать.
И голос мужественного геронта на секунду дрогнул.
– Пойдем, сын, – сказал он, устыдившись своих чувств, внезапно нахлынувших от известных только ему воспоминаний, и, положив руку на плечо Тарасу, отчего тот снова вздрогнул, увлек его по дороге в поле.
Они неспешно обошли дом и углубились в постройки. Вечерело. Жара уже начала спадать. Впереди несколько молодых илотов гнали стадо овец с одного края поля на другое, поближе к загону, который примыкал к самой большой из каменных построек.
– Я слышал, тебя хвалят надзиратели, – начал его «отец» разговор издалека, – ты преуспел в боевых науках.
Тарас помедлил мгновение, не будучи уверен, стоит ли говорить с отцом нормально или надо молчать, как при общении с учителями, чтобы не получить новую порцию розг. Поликарх показался ему с первого взгляда человеком не только рассудительным, но и властным, способным на решительные действия. К тому же он наверняка был хитер. «Да другой бы и не попал в герусию», – подумал Тарас, разглядывая «отца».
– Хвалят, – проговорил он наконец, – но не слишком часто. Ты же знаешь, я не очень воздержан на язык.
– Знаю, Гисандр, – кивнул геронт, – оттого тебя наказывают так же часто, как и хвалят. Даже чаще. Не далее как сегодня Менандр, а потом Хидрон и другие эфоры упрекали меня в этом. Ты, надеюсь, не забыл, как я тебя воспитывал вот этой самой рукой?
Тарас невольно посмотрел на руку. Она хоть и принадлежала человеку шестидесяти лет, но была крепка и могла держать увесистую палку.
– Не забыл, – соврал ради приличия Тарас.
– Так вот, помни, то, что ты проявляешь свой норов, это неплохо. В нашем роду все были гордые. И твой дед, и я. За это ты и получаешь свою заслуженную порку. Но если ты не выдержишь экзамен на звание гражданина, я сам убью тебя вот этой рукой! – И он снова предъявил Тарасу жилистую конечность.
Тарас опять промолчал. Воспитатели везде одинаковы.
– Я выдержу, – насупившись, заявил он, – чего бы мне это ни стоило.
– Слышу слова настоящего спартиата, – удовлетворенно заявил Поликарх, ухмыльнувшись, – и верю, ты сможешь. Но я с тобой хотел поговорить не об этом.
Оставив постройки за спиной, они вышли в поле и направились вдоль него по узкой тропинке, огибавший пастбище, за которым угадывалась небольшая речка или ручей. Тарас вдыхал полной грудью ароматы полей и лесов. Впервые за столько дней он мог передвигаться не спеша и не думая о том, что должен успеть выполнить задание к определенному времени. Впервые спецназовец расслабился.
На глаза им попались две девушки из илотов, несшие воду в кувшинах.
– Раньше у нас не было времени, да и ты был слишком мал для таких разговоров, а теперь его нельзя терять, – продолжил отец, проводив взглядом молодых рабынь, – ты знаешь, твоя мать умерла много лет назад, а у меня больше нет сыновей. Ты единственный ребенок.
«Значит, я все-таки единственный», – отметил про себя Тарас, обходя босыми ногами кучку овечьих кругляшков на тропе, которые заметил в последний момент.
– Я уже стар, – вдруг сообщил Поликарх, глядя на вершины кипарисов, – и скоро боги заберут меня к себе. Но прежде я должен быть уверен, что мой род не прервется. Я не заслужил такой кары.
И, обернувшись к Тарасу, остановился, посмотрел ему прямо в глаза.
– Ты должен жениться, Гисандр. И родить мне наследника или даже двух.
– Жениться? – оторопел Тарас.
О таком развитии событий он и подумать не мог всего пять минут назад. Все его мысли во время криптий или занятий в лагере эфебов были поглощены только одним – как освоить мастерство войны, чтобы выжить в минуту испытаний. Он и не подозревал о том, что спартанцы тоже женятся. А «отец» призывал его увидеть жизнь с другой стороны. С той, откуда Тарас на нее еще ни разу не смотрел. Ни в этой жизни, ни в прошлой. Не успел, да и лет еще было мало, чтобы заниматься такой ерундой.
«Зачем вешать себе хомут на шею, гуляй, пока молодой», – говорили многие из его армейских сослуживцев. Мать предоставила ему полную свободу выбора. А теперь его новый «отец» эту свободу отбирал, решив все за него. Это было то самое предложение, от которого, похоже, было невозможно отказаться.
– Но когда же я успею? – промямлил Тарас, собираясь с мыслями. – Ведь я должен постоянно находиться в лагере.
Он действительно не мог представить, где спартанцы знакомятся с девушками. С таким расписанием жизни это было трудновато, а вернее – невозможно. «А может, они и не с девушками вовсе знакомятся?» – испугался Тарас, но вспомнил о том, что «отец» приказывал ему не только жениться, но и произвести на свет наследника. Или двух. А при всяких извращенных связях, о которых он невольно подумал, такое было невозможно. Да и не собирался он становиться педиком, даже если ему родной отец прикажет или сам царь. Пусть лучше запорют до смерти.
– Это правда, – согласился Поликарх, продолжая идти по тропе, – но тебе осталось не долго. Скоро ты станешь полноправным спартиатом, а перед этим примешь участие в гипнопедиях в честь Аполлона. Там будет множество красивых гимнасток
[36]
, приглядись к ним получше. Возможно, одна из них тебе понравится, и после того, как станешь гражданином, ты продолжишь знакомство и женишься на ней. Или на любой другой спартанке, главное, пообещай мне, что сделаешь это в ближайшее время.
«Жениться на гимнастке, – подумал Тарас, – интересный поворот».
– Девочки – это хорошо, – проговорил он вслух и неосторожно добавил, пребывая в задумчивости: – А то я уже забыл, как это делается.
– Ну этому несложно помочь, – вдруг поддержал его отец, – в лагере ты лишен этого удовольствия плоти, поэтому можешь взять сегодня одну из молодых рабынь. Но обещай мне, что отныне будешь думать о женитьбе. У меня не так много времени для ожидания.
– Хорошо, отец, – ответил Тарас, посмотрев в лицо старику, – я женюсь. И обеспечу тебе наследников. Наш род продолжится.
А что было делать.
– Я рад, что ты меня услышал, – обнял его за плечи Поликарх, улыбнувшись, – а теперь пойдем, я покажу тебе рабынь, с одной из которых ты проведешь сегодняшнюю ночь. Они рабыни, но все молоды и еще прекрасны – я содержу их в порядке. И сам иногда позволяю себе… в минуты слабости.
