— Что?
— Сюда пришёл бы линкор, рядом с которым мой красавец, — адмирал с любовью погладил переборку, — не более чем вспомогательный корабль. И он бы открыл огонь с предельной дистанции, главным калибром расковырял бы вашу оборону вдребезги, а потом уничтожил обороняющихся поголовно, ибо — не фиг. Имперские военнослужащие неприкосновенны. Вам, кстати, очень повезло, что с нашей стороны никто не погиб, мне пришлось бы сурово наказать здесь всех подряд.
— Жестоко…
— Это война, полковник. Впрочем, всё это теории, а сейчас давайте посмотрим, что у нас творилось во время боя. Кстати, насчёт разведчика вы, самое смешное, почти угадали, но на будущее запомните: имперские корабли в разведку в одиночку ходят только в крайнем случае. Вот и мы… Пошли в разведку. — Зажёгся экран тактического монитора, проецируя голограмму на центр кабинета. Ковалёв взял в руки указку и с интонациями старого доброго учителя начал: — Взгляните сюда, полковник. Корабли проходят через минное поле. В тот момент действовало только маскировочное поле, силовая защита не работала. Идеальный момент для атаки. Если вы нас видели, почему не атаковали?
— В тот момент мы вас не видели.
— Так, а в какой момент увидели? И как?
Полковник сказал. Лицо Ковалёва вытянулось.
— Похоже, придётся мне кое-кого натянуть за такие шутки. — Адмирал зло щёлкнул пальцами. — Впрочем, ладно, расследованием займёмся позже. Почему вы не атаковали сразу после того, как обнаружили нас?
Полковник объяснил. Ковалёв удовлетворённо кивнул:
— Ну что же, алгоритм действий вы выбрали правильно. А теперь посмотрим на ваши ошибки. Вот бога ради, объясните мне: какого чёрта вы расположили свои торпедоносцы на низких орбитах? Там они теряют своё главное преимущество — возможность внезапной массированной атаки на больших скоростях. Артиллерия тяжёлых кораблей в схватке лоб в лоб расстреливает их ещё на подходе, что в принципе и произошло.
— Приказ вышестоящего начальства, — скривился полковник. — Решили, что под прикрытием орбитальных крепостей безопаснее всего.
— Ну-ну, — скептически пожал плечами адмирал. — Безопасность в схватке с имперскими кораблями — понятие относительное и очень-очень сомнительное. Технически, если бы я поставил задачу не захватить базу, а уничтожить её, то накрыл бы планету с дистанции, на которой вы меня и засечь-то не смогли бы.
— Да знаю я, — раздражённо махнул рукой полковник. — Приказы, увы, обсуждать не положено. Конечно, это имеет свои плюсы, но иногда такие минусы… Будто сами не знаете: сидит иной раз перед тобой придурок, и хоть ты кол ему на голове теши, у него всё равно звёзд на погонах больше. Ты начальник — я дурак.
— Универсальная поговорка для всех миров, — кивнул Ковалёв. — Хорошо хоть, сейчас надо мной начальства нет.
— Везёт, — чуть завистливо кивнул полковник.
— Да уж, — в тон ему ответил адмирал. — Вам бы такое везение — зареклись бы вообще это слово произносить. Ну ладно, с дислокацией разобрались. Кстати, а откуда взялись резервные торпедоносцы? В смысле где база у них была, я уже знаю, но как они там оказались?
— А это мы с командиром группы торпов выбили разрешение на постоянное дежурство группы за пределами зоны ответственности. В целях повышения бдительности. Начальство это любит, а с учётом того, что здесь все изрядно обленились, звучало это вполне резонно.
— Хорошо. Теперь объясните: почему ваши торпедоносцы атаковали оба линкора? Атакуй вы один корабль, у вас была бы хорошая возможность раскидать гайки по всей системе, а так ваша атака завязла ещё на рубеже пассивной защиты.
— Не знаю. Решение принимал командир звена, на месте.
— Значит, он ошибся. Впрочем, незнание характеристик наших кораблей, похоже, такую ошибку объясняет. Как бы то ни было, они честно выполнили свой долг, а мёртвые сраму не имут.
— Там… все погибли?
— Не знаю. На двух кораблях точно все. Ещё с одного сняли экипаж, погибших там всего ничего, но остальные получили ранения разной степени тяжести, контузии, ну и облучились заодно. Жить будут, но только если ими займутся мои медики. Четвёртого мы пока не нашли, но в направлении его отхода зафиксированы взрывы, видать, ракеты его достали. Впрочем, видно будет, поищем.
Полковник задумчиво кивнул. Видимо, он начал замечать всю несуразность происходящего, и его уже глодал червячок сомнений. Ковалёв отметил это, улыбнулся и продолжил:
— Теперь смотрим дальше. Вы можете мне объяснить, почему ваш крейсер полз на орбиту, как беременная черепаха? Даже на этом старье планетарные двигатели обеспечивают куда более резвый старт, а в случае, когда кораблю грозит реальная угроза, можно и маршевыми воспользоваться. Конечно, атмосфере достанется, но лучше загаженная тучка, чем падающие с неба обломки. Или кто-то считал, что угроза нереальная? Ну так имейте в виду: успей ваш корабль к месту боя, он как минимум сорвал бы атаку эсминцев и дал торпедоносцам возможность добить мой линкор.
Полковник густо зарделся:
— Командир крейсера получил команду на немедленный старт, но он взлетал в строгом соответствии с инструкциями. Он всегда был на них помешан. А там чётко сказано, как взлетать и какой процент мощности двигателей задействовать. Вот он и взлетал, как учили, а остальное его не волновало.
— Идиот, — с чувством выдавил Ковалёв. — Где вы таких накопали? Хотя… Дайте подумаю. Он ни с кем из адмиралов в родственных связях не замечен?
— Есть такое дело.
— Тогда ясно. Впрочем, теперь уж что говорить, менять что-либо поздно. Осталось не допустить повторения ошибок.
Полковник вдруг резко встал, одёрнул мундир:
— Адмирал, зачем вы мне все это говорите? Хотите унизить?
Ковалёв внимательно посмотрел на собеседника. Высокий, по местным меркам даже очень — смешно, но на Земле он был бы заметно выше среднего роста. Худощавое, но не хрупкое сложение, жилистый, широкоплечий… Волосы чёрные, по-военному коротко остриженные, черты лица крупные. Вообще лицо открытое. Не красавец, но хороший образчик мужчины, а не тряпки половой.
— Полковник, ваше имя… Длинное такое, интересное, приставок много. Вы дворянин?
— Да.
— И сильно подозреваю, из старых семей, ещё имперского происхождения. Я прав?
— Ну да, — ответил сбитый с толку полковник. — Но у нас на планете дворянство ликвидировано законом.
— А зря. Я всегда считал, что дворянство — элита общества. Генетическая элита. Вот сами подумайте: кто основывал дворянские роды? Те, кто был сильнее, умнее, решительнее, в конце концов, храбрее остальных. Конечно, удача тут тоже роль играла, но удача — это лишь один из факторов. А потом эти сильные-умные-храбрые скрещивались между собой, и в результате постепенно выводилась фактически отдельная порода людей, превосходящих остальных. Правда, увы, параллельно наблюдались ещё несколько процессов. Во-первых, лучшие — они и гибли раньше остальных, за свою страну, как правило, а те, кто вышел откровенно неудачным, отсиживались за их спинами. А во-вторых, отсутствовал постоянный приток свежей крови, что рано или поздно приводило к вырождению. Но в вашем лице я вижу, что выродились не все.
