– Я не полицейский. – Джед хотел заказать виски, но передумал и попросил содовую. Дора выбрала шампанское. – Почему он не любит полицейских?
– Он подрабатывал в клубе… вышибалой. Во время облавы полиция накрыла в задней комнате игроков в кости и загребла его. – Дора склонила голову, повела плечами и точно скопировала Индиго: – Дорогая, это было ужасно. Ты представляешь, кого они бросают в камеры?
– Преступников.
– Только не говори это ему. Именно я вносила за него залог, и поверь, у парня был нервный срыв. – Дора машинально поправила воротник сорочки Джеда. – Понимаю, что ты не стал бы ему сочувствовать, ведь ты смотришь на мир с другой стороны решетки.
– Я видел мир с обеих сторон решетки.
– Ах да. – Отработанным движением она откинула волосы с его лба. – Как-нибудь расскажешь мне об этом.
– Может, и расскажу. Ты закончила приводить меня в порядок?
– Да. Тебе очень идет черное. Ты похож на мятежника.
– У тебя богатое воображение, я более реалистичен.
– Большую часть своей жизни я питалась фантазиями. – Дора взяла с блюда редиску и захрустела ею. – Предпочитаю фантазии реальности.
– Естественно, ты ведь была актрисой.
Дора рассмеялась.
– Я и сейчас актриса, ведь я – Конрой. – Наклонившись, она шаловливо куснула его за мочку уха, и словно раскаленное копье пронзило его тело. – Если ты когда-нибудь решишь попробовать свои силы на сцене, может, и я вернусь.
– Почему бы нам не остаться теми, кем мы есть?
– И мир никогда не узнает, что потерял. – Дора уставилась на его бокал с содовой. – Знаешь, необязательно оставаться трезвым. Мы можем заказать такси.
Джед ухватил ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Я хочу заняться с тобой любовью на ясную голову.
– О… Хорошо.
Дора поднесла бокал к губам. Джед заметил, что ее рука дрожит, и усмехнулся.
– Забыла свою роль, Конрой?
– Я… ах…
– Айседора!
На них, как лавина, обрушилась высокая рыжеволосая женщина в зеленом платье. Сверкающая ткань обтекала стройное тело, вспениваясь жестким веером от колен до лодыжек. В целом создавалось впечатление рассвирепевшей русалки.
Трикси не могла бы появиться более своевременно. Дора с облегчением вздохнула и повернулась к матери:
– Проблемы?
– Этот поставщик – просто животное. Один бог знает, почему я продолжаю пользоваться его услугами. – Трикси бросила через плечо взгляд, который мог бы расплавить сталь. – Он наотрез отказывается слушать мои советы насчет анчоусовой пасты.
Дора огляделась, но брата не увидела. Она свою смену отстояла. Сейчас его очередь ограждать поставщика от матери. Ну, братишка, считай, что ты уже мертв.
– Где Уилл?
– О, он с этой прелестной девушкой, которую привез из Нью-Йорка. – Трикси вскинула руки. Стычка с поставщиком не оставила ей времени на запоминание имен. – С моделью.
– Мисс Январь, – тихо сказала Дора.
– Так вот, анчоусовая паста. – Трикси набрала в легкие побольше воздуха, готовясь произнести пламенную речь.
– Мама, ты еще незнакома с Джедом.
– Джед? – Трикси рассеянно пригладила волосы, посмотрела повнимательнее, и выражение ее лица изменилось. Чуть-чуть приподняв подбородок, она кокетливо взглянула на Джеда из-под густых ресниц. Трикси считала флирт особым видом искусства. – Я счастлива познакомиться с вами.
Джед понял, что от него ожидается, и поцеловал кончики пальцев протянутой руки.
– Я тоже счастлив, миссис Конрой.
– О, пожалуйста, Трикси, – проворковала она. – Иначе я буду чувствовать себя старой и заплесневелой.
– Уверен, что это невозможно. В прошлом году я видел вас в «Привет, Долли». Вы были великолепны.
Атласные щеки Трикси порозовели от удовольствия.
– О, как вы добры. Я обожаю Долли. Такая яркая личность.
– И вы прекрасно ухватили ее характер.
– Да. – Трикси вздохнула. – Дора, он мне нравится. Скажите мне, Джед… Боже, какие у вас огромные руки!
Поскольку Джед вел себя безукоризненно, Дора сжалилась над ним.
– Мама. Джед – тот жилец, которого папа нашел мне.
– Жилец… жилец! – Материнские инстинкты мгновенно возобладали над любовью к флирту. – О, мой дорогой, дорогой мальчик! – Преисполненная благодарности, Трикси обхватила Джеда за шею, и он отдал должное ее хватке. – Я в неоплатном долгу перед вами.
Джед бросил на Дору беспомощный взгляд, но она лишь облизнулась.
– Я не сделал ничего особенного, – пробормотал Джед, неловко поглаживая спину Трикси. – Просто откликнулся на объявление.
– Вы спасли мою дорогую Айседору от ужасного грабителя. – Чуть отстранившись, Трикси расцеловала Джеда в обе щеки. – Мы никогда не сможем отблагодарить вас за то, что вы прогнали его и не дали обокрасть нашу малышку.
Джед, прищурившись, уставился на Дору поверх вздрагивающих плеч ее матери, но она отвела взгляд.
– Я пригляжу за ней, – многозначительно сказал он. – Не волнуйтесь.
– Волнения – удел матери, дорогой. – Трикси печально улыбнулась и вздохнула.
– Вот ты где, цветок страсти! – воскликнул Квентин, неотразимый во фраке и белом галстуке. Даже доведя до изнеможения двух барменов, он подошел к жене очень твердой походкой. – Я пришел пригласить тебя на танец.
– С удовольствием, дорогой. – Трикси обняла мужа, и они заскользили в знойном танго.
– Ты познакомилась с молодым человеком, которого я нашел для Иззи?
– Да, только что. – При очередном повороте Трикси откинула голову и ослепительно улыбнулась Джеду. Он не удивился бы, если бы у нее в зубах неожиданно появилась роза. – У тебя отличный вкус.
– Иззи, покажи Джеду театр. В нашей скромной обители есть не только сцена.
Квентин подмигнул и увлек жену прочь.
– Цветок страсти? – переспросил Джед, когда они исчезли.
– У них срабатывает.
– Да, я видел.
Джед не мог вспомнить, чтобы его собственные родители хотя бы обнимались, не говоря уж о пылких поцелуях. Их чувства проявлялись, лишь когда они швырялись посудой и осыпали друг друга оскорблениями.
– Ты не говорил, что бывал здесь раньше.
– Что?
– В театре. «Привет, Долли»?
– Ты не спрашивала. – Джед увлек Дору подальше от толпы у бара. – Ты ничего не рассказала ей?
– Не хотела расстраивать. Не смотри на меня так, – огрызнулась Дора. – Ты же видел, как она отреагировала на простой взлом. Можешь вообразить, что случилось бы, если бы я рассказала ей о маньяке с пистолетом? – Джед не ответил, и Дора в гневе топнула ногой. – Я расскажу ей… когда сочту нужным.
