Дора перестала молоть кофе.
– Прости, что ты сказал?
– Этот мой приятель, он знает, что делает.
– Приятель, – повторила Дора, снова берясь за кофемолку. – Во-первых, удивительно, что у тебя вообще есть приятели. Во-вторых, ты, вероятно, ожидаешь от меня благодарности за свое неслыханное нахальство.
– Я тоже здесь живу. И я не люблю, когда в меня стреляют.
– Ты мог бы обсудить это со мной.
– Тебя не было поблизости. – Джед помолчал, пока Дора ставила чайник на плиту. – И тебе необходима пара настоящих замков. Я мог бы заглянуть в скобяную лавку.
Задумчиво поджав губы, Дора отмерила необходимое количество кофе и высыпала в воронку.
– Не знаю, то ли злиться, то ли благодарить за заботу.
– Я выставлю тебе счет за замки.
Это положило конец ее сомнениям, и она улыбнулась, затем расхохоталась.
– Ладно, Скиммерхорн. Сделай наш маленький мирок безопасным. Еще что-нибудь?
– Я мог бы промерить стены для твоих полок, если хочешь.
Облизнувшись, Дора обошла Джеда и взяла плетеную корзинку с апельсинами.
– Устал отдыхать? – спросила она, ловко разрезая апельсины на половинки большим острым ножом, но ответа не дождалась. – После завтрака я покажу тебе, что я задумала. Мы сегодня откроемся только во второй половине дня. – Разрезав полдюжины апельсинов, Дора сунула их в соковыжималку. – Может, накроешь стол?
– Для чего?
– Для завтрака. Уилл печет потрясающие оладьи.
Пронзительно засвистел чайник, и Дора залила кипятком молотый кофе. Перед подобным ароматом Джед не мог устоять.
– Где у тебя посуда?
– В крайнем шкафчике.
– Только, может, ты хочешь одеться, – предложил Джед, открывая дверцу шкафчика, и улыбнулся ей так, что у нее перехватило дыхание. – Вдруг вид твоего влажного, полуобнаженного тела пробудит во мне необузданную страсть.
Доре не понравилось, что он бросил ей в лицо ее собственные слова. Она молча налила себе чашку кофе и вышла.
– Здорово пахнет, – сказал Уилл, входя в кухню уже в черных джинсах и свитере. Его волосы, чуть светлее, чем у Доры, с помощью фена были приведены в художественный беспорядок. – Дора варит отличный кофе. Эй, включи, пожалуйста, телевизор. Можно Си-эн-эн. Я уже пару дней не слышал, что творится в мире.
Уилл налил себе и Джеду кофе и закатал рукава.
– Черт тебя подери, Уилл!
Уилл вздрогнул, затем ухмыльнулся.
– Я забыл вымыть раковину, – объяснил он Джеду. – Она терпеть не может хлопья пены от бритья.
– Запомню на всякий случай.
– А сама повсюду развешивает свое бельишко. – Уилл повысил голос, чтобы Дора услышала и через закрытую дверь ванной. – Я рос с двумя сестрами и, входя в ванную, вечно продирался сквозь джунгли колготок.
Разговаривая, Уилл ловко смешивал ингредиенты и взбивал тесто для оладий. Заметив, что Джед следит за его руками, он снова усмехнулся.
– Мы все – Ли, Дора и я – отличные повара. Это началось как самооборона против вечных бутербродов и замороженных полуфабрикатов. Теперь о взломе, – на одном дыхании продолжил Уилл. – Считаешь, что больше не о чем беспокоиться?
– Когда в меня стреляют, я всегда беспокоюсь. Так уж странно я устроен.
– Стреляют? – Рука Уилла замерла над краем миски, о который он только что разбил яйцо. – Что значит «стреляют»?
– Пистолет. Пули. – Джед отхлебнул кофе. – Выстрел.
– Господи Иисусе. Она ничего не сказала о стрельбе. – Не выпуская из руки скорлупу, из которой еще вытекало содержимое, Уилл бросился через гостиную в короткий коридорчик и распахнул дверь ванной.
Дора чуть не проткнула себе глаз карандашом.
– Иди к черту, Уилл.
– Дора, ты ничего не сказала о стрельбе, ты все представила как пустяк.
Дора вздохнула, положила карандаш на край раковины и осуждающе взглянула на Джеда поверх плеча брата. С одним накрашенным глазом она должна была выглядеть глупо, но, надутая и недокрашенная, она выглядела чертовски сексуально.
– Огромное спасибо, Скиммерхорн.
– Всегда рад услужить, Конрой.
– Не обвиняй его. – Уилл схватил сестру за плечи и встряхнул. – Я хочу узнать в деталях все, что произошло. И немедленно.
– Тогда спроси нашего важного полицейского. Я занята. – Она оттолкнула Уилла и, захлопнув перед его носом дверь ванной, демонстративно повернула задвижку.
Уилл забарабанил в дверь.
– Айседора! Мне нужны ответы. Или я позвоню маме.
– Звони. А я расскажу ей о твоем уик-энде со стриптизершей на Лонг-Айленде.
– С танцовщицей, – пробормотал Уилл, но повернулся к Джеду: – Ты. Ты все мне выложишь, пока я буду жарить оладьи.
– Особенно нечего рассказывать. – Его слегка замутило, но не от воспоминаний о событиях той ночи. Его потрясли гнев и тревога Уилла, явно вызванные искренней любовью.
– И все-таки? – подсказал Уилл.
– Что?
Джед с трудом заставил себя прислушаться.
– Выходит, какой-то шутник вламывается в магазин, переворачивает картотеку, выпускает наугад пару пуль и убегает?
– Примерно так.
– Почему?
– Полицейские выяснят. Именно за это им и платят. – Джед налил себе вторую чашку кофе. – Послушай, днем установят новую охранную сигнализацию и новые замки. Дора будет в безопасности.
– В каком подразделении ты работал? Патрульным, сыщиком или еще кем?
– Это к делу не относится. Я больше не полицейский.
– Да, но… – Уилл умолк и хмуро уставился на оладьи, которые сгреб со сковородки на расписанное голубыми цветами блюдо. – Скиммерхорн? Так она тебя назвала? Что-то припоминаю. Это было несколько месяцев назад. Видишь ли, я помешан на новостях. – Уилл мысленно полистал старые газеты, словно наяву увидел крупные заголовки. – Капитан, так? Капитан Джедидая Скиммерхорн. Тот, что пристрелил Донни Спека, наркобарона. «ПОЛИЦЕЙСКИЙ-МИЛЛИОНЕР В ПЕРЕСТРЕЛКЕ С НАРКОБАРОНОМ». О тебе кричали все газеты.
– Старыми газетами, в конце концов, выстилают птичьи клетки.
Уилл продолжал бы давить дальше, но он вспомнил еще кое-что. Убийство сестры капитана Скиммерхорна с помощью заложенной в автомобиль бомбы.
– Думаю, тот, кто сумел покончить с таким изворотливым подонком, как Спек, сумеет присмотреть и за моей сестрой.
– Она сама может присмотреть за собой. – Дора вошла в кухню, вынула из соковыжималки полный кувшин и подошла к затрезвонившему телефону.
– Алло? Да… Уилл здесь. Подождите минуточку. Это тебя… Марлен.
