– Ты чего делаешь? – изумленно спросил Ник, с ужасом наблюдая, как та выворачивает наизнанку одну из панелей, казавшихся до этого единым целым с приборной доской.
– Автоматику отключаю, – меланхолично ответила та. – Ты же не хочешь, чтобы бортовые системы без твоего ведома отработали сигнал на остановку двигателей, возвращение или причаливание к патрульному катеру? А диспетчерский центр обязательно отдаст такой приказ, как только станет известно об угоне. В общем, один из нас пилот, второй – инженер, и пусть каждый занимается своим делом.
Ник пожал плечами и вернулся к проверке систем. Снаружи снова пошел дождь, по толстому, чуть желтоватому остеклению кабины забарабанили крупные капли.
– Запускаемся и взлетаем, – сообщил Ник. Макс, привыкший к грохоту и тряске в момент старта десантного бота, был изумлен тем, насколько плавно и беззвучно этот небольшой корабль оторвался от поверхности планеты: только капли дождя, заскользившие по стеклу вверх, а не вниз, говорили о том, что они уже летят.
– Значит, нашел «пад» на Эллоре? – переспросил сидевший в пилотском кресле мужчина.
– Ну да, – кивнул Макс. – Сначала я хотел отдать его нашему вахмистру, но как-то не получилось…
– И правильно сделал, что не отдал. В этом устройстве хранятся очень важные данные, которые могут изменить всю нашу историю. Если, конечно, удастся их расшифровать…
– Но вы же и есть Кристер Рутт! – воскликнул Макс. – Если вы однажды зашифровали эту информацию, то должны знать, как вернуть все обратно!
– В том-то и дело, что не знаю, – вздохнул мужчина. – Я, если честно, даже не представляю толком, кто я такой на самом деле. У меня нет прошлого, я понятия не имею, был ли я когда-то Кристером Руттом и почему стал потом Никитой Фадеевым…
– Ты – Крис, и точка, – резко оборвала его Эстер.
– Тогда почему я не помню своего прошлого? Ни детства, ни юности, ни родителей – ничего?
– Не знаю, – пожала плечами она, – может быть, мнемокоррекция? Это все объясняет. Послушай, когда все закончится, мы обратимся к специалистам, и они помогут разобраться с твоей памятью. Меня волнует другое: сейчас-то что будем делать?
– Полетим на Пангею, – откликнулся Ник-Крис, – разыщем человека по имени Фернандо Аррадо.
– Я знаю, кто это, – сказала Эстер, – Аррадо был университетским приятелем Рутта… То есть твоим, Крис. Вы вместе начинали работать над теорией внепространственных перемещений. Потом Аррадо занялся чем-то другим… Кажется, квантовыми системами. Ты не помнишь точно?
– Нет.
– До войны он работал в лаборатории «Индастриал Меканикс» на Пангее. Ты ведь сам рассказывал мне об этом.
– А вот мне вообще непонятно, зачем была нужна эта проклятая война, – подал голос со своего кресла Макс.
– Да никому не понятно, – хмыкнул Ник. – На самом деле там все сложно и запутанно. Международная Космическая Ассоциация – это очень крупная организация, обладающая триллионными капиталами. Однако большая часть ее денег ей самой не принадлежит. Если подсчитать, сколько вообще средств имеется в распоряжении Долтона и компании, мы получим суммы меньшие как минимум на несколько порядков. Все остальное – это различное имущество в виде тех же гейтов, орбитальных верфей, наземных баз и производственных предприятий, акций, иных ценных бумаг. Доход Ассоциация получает от эксплуатации гейтов, и косвенно – в виде отчислений различных мелких компаний, обслуживающих транспортную инфраструктуру. А затраты ее огромны: это и обеспечение работы самой сети, и поддержка собственного флота, ремонт зданий и сооружений, зарплата сотрудников, выплата пенсий и медицинских пособий, содержание собственной армии, наконец. Всего и не перечислишь. Это гигантская империя, Макс. И денег на текущие расходы ей постоянно не хватает. Каков выход?
– Взять в долг? – неуверенно предположил тот.
– Верно. Ассоциация обращается за помощью в международные банковские институты, и те дают ей ссуду под определенный процент в обмен на векселя, которые потом свободно продаются на рынке. Теоретически эти бумаги обеспечены имуществом Ассоциации, но ровно до тех пор, пока совокупная стоимость этого имущества не превышает размер долга с учетом процентов. И вот приходит срок платить по счетам. Ассоциация может погасить часть задолженности из своих доходов, но к этому моменту накапали еще и проценты, и итоговая сумма снова в разы превышает бюджет. Что делать?
– Не знаю…
– А я тебе отвечу, – хохотнул Ник, – занять снова. Взять в долг, чтобы отдать долг, выпустив на рынок еще одну порцию векселей. А теперь догадайся, кто у нас является самым крупным держателем этих бумажек?
– Кажется, я понял… – шепотом произнес Макс.
– Молодец. Если Ассоциация приберет к рукам или просто разрушит «Ю Эй», то можно будет никому ничего не платить. Получится, что она занимала сама у себя. А другого выхода для нее попросту не существует: уже сейчас совокупная стоимость всех имеющихся на рынке долговых обязательств выше, чем стоимость активов Долтона, даже если приплюсовать к этим активам его самого.
– То есть…
– Они банкроты, Макс. Единственный способ выжить для них – война. Есть тут и еще один фактор: перепроизводство. Многочисленные заводы Ассоциации непрерывно штампуют оружие, десантные боты, дронов, сьюты, батареи для излучателей, да хоть те же сухие пайки. Склады переполнены подобным барахлом. Все это нужно куда-то девать. Закроешь заводы, свернешь производство – и наступит безработица, нужно будет платить огромные пособия, куда-то пристраивать людей, вкладываться в конверсию, ведь на этой индустрии завязаны целые планеты. А денег, как ты понимаешь, нет. Поэтому проще употребить все накопленные ресурсы по назначению, достигнув сразу двух целей – и армию потренировать, и банкиров пугнуть, показав, кто в доме хозяин.
– И для этого они разрушают целые города и убивают людей…
– Верно. Только Долтону на это наплевать. Война – вообще поганая штука, Макс, только для некоторых это единственный способ выжить. Вот почему мы должны отдать стик Фернандо Аррадо, вот почему нужно, чтобы двигатель Рутта стал достоянием всего человечества, а не одной коммерческой организации, заинтересованной лишь в том, чтобы остаться на плаву и никогда не позволить людям строить корабли, которым не нужна их паршивая транспортная сеть. Понимаешь?
– Выходим на орбиту, – прервала его излияния Эстер. – А тут, похоже, и без нас никто не скучал…
Вокруг гигантского корпуса «Проклятия Галактики» плясали огненные всполохи, растекаясь призрачной паутиной вдоль палубных надстроек. Тут и там вились, словно мошкара, крошечные искорки дронов, стараясь проникнуть сквозь невидимую броню силовой защиты корабля. Помимо мелочи, гиперлинкор атаковало сразу четыре небольших фрегата, непрерывно поливая его огнем бортовых орудий.
– Сейчас шарахнет из этой своей штуки… – испуганно произнес Макс, вспомнив чудовищный фейерверк, устроенный «Проклятием Галактики» в небе Сайноры.
