– Что здесь? – рявкнул Титу, с брезгливым любопытством разглядывая лежащую у его ног добычу.
– Агента Ассоциации поймали, сэм вахмистр! – доложил один из конвоиров. – Прятал чего-то возле периметра!
С этими словами он вывернул содержимое рюкзака прямо на землю. В траву посыпалась какая-то мелочь, а потом с гулким стуком выпало штук шесть небольших шарообразных предметов величиной с кулак.
– Так-так, любопытно, – произнес вахмистр, осторожно поднимая один из гладких блестящих шаров, – автономные маяки модели си-эм сто тридцать два, если не ошибаюсь? Что, сука, решил пометить территорию базы, чтобы поточнее навести на нее вражеские беспилотные аппараты?
– Я… Эм… Ы… А… – невнятно забормотал мужик, хлопая полными ужаса глазами. На его левой скуле медленно наливался синим свежий кровоподтек.
– Понятно, – кивнул Титу. – Вольтберг! Студенец! Филофеев!
Трое поименованных резво вскочили на ноги и вытянулись во фрунт.
– Возьмете в гараже бронемобиль – вывезите вот это дерьмо в город, – вахмистр брезгливо пнул один из лежащих в мятой траве маяков, – и аккуратно разложите в центре между домами так, чтобы никто не нашел. Места закладки пометите в планшете. Ковач! Бегом в штаб, найди там командира отдела пропаганды, пускай они подготовятся и хорошенько снимут со всех ракурсов, когда эти долдоны начнут бомбить жилые кварталы. Скажи, чтобы позицию для съемок выбрали получше. Дронов Ассоциации заснять крупным планом, чтобы потом сразу в новости. Задача ясна?
От услышанного у Макса пробежал по спине нехороший холодок. Война войной, но гражданское население…
– Выполнять! – крикнул в наступившей тишине Титу.
– Сэм вахмистр, а с этим что делать? – подал голос молчавший до сего момента боец, один из двух, сопровождавших задержанного.
Вместо ответа Титу расстегнул поясную кобуру и извлек оттуда короткоствольный излучатель.
– Н-н-не-не-не-не… – жалобно заскулил лежащий на земле человек, перевернулся на четвереньки, сделал в этом положении несколько неуклюжих шагов, выпучил огромные от страха глаза… Сверкнула короткая вспышка, в лицо мужичка плюнуло красной кляксой, что-то выметнулось из его затылка на землю, и, запрокинув голову, он грузно повалился в грязь. Макс отвернулся.
– Закопать! – коротко приказал вахмистр.
Стоявший в стороне Вартан харкнул себе под ноги и принялся расчехлять саперную лопатку.
Взвизгивая мотором, бронемобиль медленно полз по блестящему от луж шоссе в сторону города, очертания которого уже виднелись невдалеке. Редкие встречные машины боязливо прижимались к обочинам. Иссиня-черные облака на горизонте расступились, точно занавес, выпуская на сцену огромное предзакатное солнце, лившее вокруг яркий, но уже не слепящий свет. Вечера на Калорисе долгие, как и дни, – это солнце будет висеть и висеть над горизонтом, раскрашивая окружающий мир причудливыми красками и роняя на землю густые длинные тени.
Макс сидел на броне, свесив ноги вниз, и смотрел на проплывающие под опущенным стволом излучателя бескрайние синие поля. Все было не так, неправильно, не по-людски. И вся эта война тоже была неправильной, ненужной, только вот Макс ничего не мог с этим поделать. Все решали за него другие, большие люди, ничуть не интересуясь его мнением, а ему следовало лишь выполнять приказы, не задавая лишних вопросов. От этого ощущения беспомощности и бессилия, от невозможности что-либо изменить хотелось плакать. У Макса даже предательски защипало в носу. А может, ну это все? Жить проще, не думать ни о чем и просто делать то, что говорят. Просто жить. Правда, не будет ли потом стыдно за такое вот решение?
Колышащиеся под дуновениями ветра синие поля напоминали безбрежный океан, а бронемобиль был кораблем, рассекающим упругие волны. Глядеть на них непривычно, а еще непривычнее было смотреть на мирный пейзаж сквозь прицел излучателя. Приятная тяжесть райфл-гана в руках придавала Максу уверенность и хоть какую-то точку опоры, дарила ощущение эдакой мимолетной власти над мирозданием, когда грань между жизнью и смертью лежит под указательным пальцем на спусковой скобе. Наверное, такое ощущение знакомо каждому, кто хоть раз держал в руках боевое оружие.
Студенец пребывал в состоянии сильного возбуждения, он ерзал и подпрыгивал на месте, суетливо поглядывая по сторонам, и непрерывно тараторил. Похоже, его совершенно не заботило то, что он едет убивать ни в чем не повинных людей, он довольно улыбался от уха до уха, предвкушая интересное развлечение. Макс подумал было, а не спихнуть ли его на фиг с транспортера, но потом отогнал эту крамольную мысль как недостойную. А что если… Развязав вещмешок, он извлек оттуда подаренную Рунни флягу, с хрустом свернул пробку и, затаив дыхание, сделал жадный глоток. Слезы едва не брызнули из глаз, в носу защипало: напиток оказался и вправду ядреным. Макс крепко зажмурился, и, вновь открыв глаза, громко икнул.
– Хлебни еще, – посоветовал сидевший за рулем Филофеев, – тогда пройдет.
– Хоро… ик! Спа… ик!..сибо! – с трудом сдерживая икоту, отозвался Макс.
– Дай сюда! – протянул к фляге огромную лапу Филофеев и, придерживая левой рукой рычаг управления бронемобилем, жадно отхлебнул.
– А я? – жалобно проскулил Студенец.
– А ты и так дурак, – ответил ему Филофеев и громко загоготал.
Бронемобиль въехал в городок, чуть попетлял по окраинам и остановился в нескольких кварталах от центра – улицы здесь были слишком узкими, и тяжелая бронированная машина попросту не протиснулась бы меж обступившими ее со всех сторон стенами домов.
– Пошли, – скомандовал Филофеев.
Макс, безуспешно пытаясь побороть приступы неудержимой икоты, спрыгнул на землю и включил планшет. Немногочисленные прохожие с любопытством и интересом глядели на них, не зная, что им грозит сейчас смертельная опасность.
– Уходите! Ик! Прячьтесь! – крикнул Макс. – Скоро начнется – ик! – воздушный налет!
Вид громко икающего здорового детины в пауэрсьюте был наверняка смешон и комичен, и потому люди не спешили уходить прочь, вместо этого с улыбками поглядывая на троих вооруженных бойцов. Макс проклял про себя собственный организм, устроивший столь неподобающую диверсию в самый неподходящий момент. Он набрал полные легкие воздуха и задержал дыхание, но затем снова икнул. Тем временем Филофеев достал из подсумка первый маяк и активировал его, провернув верхнюю часть крышки против часовой стрелки.
– Неправильно, – обернулся он к Маску, – смотри, как надо.
С этими словами он поднял шар высоко над головой в вытянутой руке и, поглубже вдохнув, закричал что есть сил:
– Внимание! Это бомба! Сейчас она взорвется! Бегите сами и предупредите соседей! Прячьтесь в подвалах! Быстрей!
Теперь окружающих не пришлось упрашивать дважды: увидев в руках вояки непонятный блестящий предмет, несколько посетителей расположенного поблизости открытого уличного кафе вскочили на ноги и бросились врассыпную. Оглядевшись по сторонам, Филофеев уверенно направился к высившемуся на противоположной стороне улицы недостроенному зданию и швырнул маяк в стоящий перед ним контейнер со строительным мусором. Макс сделал первую пометку в тактическом планшете.
