«Скорцени»… Все понятно. Но ничего не поделаешь, придется работать. В конце концов, у него преимущество — он на своей территории, есть несколько заготовок…
Наверное, ни один боец героического гарнизона «Амазонии» не смог бы объяснить, ради какой причины курилку технического уровня на авианесущем модуле назвали «Колумбией».
Любой искушенный и повидавший сразу возразит: все курилки техников на тяжелых вымпелах ВКС ЮАД назывались так. А почему?
У меня есть одна идея, но она не безупречна. Дело в том, что такого рода помещения (условно мирного назначения) на боевых кораблях ЮАД отделываются фирмой Colturn. Так что во время сдачи судна в эксплуатацию, или в ремонте, переборки обычно затянуты пленкой с логотипом Col. Col. Col. Ну а дальше понятно: быстрое мыслью южноамериканское туземство достроило навязчивое сокращение до полной, наиболее привычной формы.
Как всякая традиция, эта давно переместилась в область соматических реакций. То есть никто вдруг и случайно не станет обсуждать, с какой такой радости наша курилка столь нелепо прозвана.
Все сии обстоятельства выглядят невинно, по-домашнему, как положено бытоописательной стороне жизни. Но их умудрились использовать для крайне мрачных нужд.
«На Колумбии» сидело человек пять (а может, и шесть, нынче этого не выяснить).
Все увлеченно дымили, один предавался пассивному вдыханию отравы.
Накурено было крепко. Старый кондиционер сражение за свежесть явно проигрывал. И аромат весенней Долины Маринеров (Марс, Солнечная система, степное разнотравье, близкое море, много кислорода), который должен был царить в помещении по воле аппаратуры, здесь вовсе не царил.
Разговоры не отличались от точно таких же в разнообразных курилках за пятьсот лет до этого.
«А как сыграли наши? А что он? А она? Шеф-то ваш, какой, прости Господи, мудозвон! Ну ничего себе! Пять-ноль, трагедия, поверить не могу. А ведь еще в позапрошлом году… Ну и дурень, надо было ее послать. Я бы точно послал. А шеф все равно мудозвон».
Общение типичное, неинформативное, но необходимое для снятия трудового стресса и перезагрузки мозгов. Конкретно эти мозги нуждались в перезагрузке с витальной необходимостью — в курилке собрались инженеры-оружейники, секция боепитания, очень важные, словом, мозги.
Когда отворилась дверь, никто поначалу не обратил на это внимания. Народ сидел на банках, оперевшись спинами на Долину Маринеров (трехмерная панорама по переборке), новоприбывшего одарили парой взглядов да убавили громкость — вошел чужой человек в черном комбинезоне «Эрмандады», гость с «Тьерра Фуэга».
Смежники и коллеги по силовому воздействию бывали в крепости часто — обычное дело. Поэтому гостю без вопросов поднесли огоньку и забыли. Пусть покурит человек, да и невелика птица — какой-то пилот, судя по нашивкам.
— Прошу прощения, амиго, — прошептал пришелец, дотронувшись до рукава одного из курильщиков, — не подскажешь, кто здесь инженер Хесус Квартерон? Мне сказали, что он ушел на Колумбию, а Колумбия — это вроде здесь…
— Ну я Квартерон. — Курильщик повернулся к новенькому. — Чем могу?
— Очень хорошо! Удачно я вас нашел! — Пилот отчего-то стал говорить медленно, с расстановкой и почти без интонаций. — Вы не могли бы проконсультировать меня насчет программирования ракетных детонаторов «Шарль»? Французская техника, я слабо разбираюсь, а вы, как говорят, специалист.
Инженер Квартерон полностью развернулся в сторону собеседника, стряхнул пепел в бумажный кулек (до урны было далековато).
Он хотел просто и доходчиво разъяснить странному парню, что есть биос,
[3]
прошитый в электронику, который только и можно там программировать. Но в котором лучше вообще не рыться, так как есть операционная система, она управляется бортовым парсером, а для пилотских нужд больше и не надо. Стандартный набор команд…
Но он с удивлением понял, что губы произносят нечто совсем иное.
— Да, хорошо, конечно.
Вслед за удивлением пришел испуг. То есть пока еще не испуг, а нечто сырое и холодное в диафрагме. Тело и, что хуже всего, язык не слушались. Последнее, что он слышал, были слова, все такие же медленные, падающие крупным тяжелым градом.
Их хотелось слушать.
Их надо было слушать.
Это было важно.
Важнее всего. На. Свете.
— Прекрасно. А тогда, быть может, вы знаете, откуда такое забавное обыкновение, называть курилку «Колумбия»? И отчего так называются только курилки техслужб?
Больше он не слышал и не видел ничего.
Ни совершенно школьного, но очень смешного анекдота про то, как Данко Липич, Паскаль и Ньютон играли в прятки, ни фразы «Я пойду проконсультирую коллег», — которую сказал он сам, ничего.
Вслед за черным пилотом встало и ушло существо, которое лишь выглядело в точности как инженер Хесус Квартерон.
Сеньор Квартерон попал на флот в 2621 году.
Уроженец планеты Лючия, тридцати лет, окончил Ракетно-Артиллерийскую Академию имени Вернера фон Брауна (Манхейм, субдиректория Германия), факультет боеприпасов, специальность — монтаж и программирование боевых частей.
Отличный специалист, обеспеченное будущее, интересная работа.
Поразмыслив, на военную службу не пошел, оставаясь вольнонаемным сотрудником. Социальных преимуществ не так много, зато свобода, сам себе голова и так далее. Да и с презренным металлом вышло куда как чудно!
К двадцати восьми он изрядно помотался по нашему ломтю Галактики и накопил такой опыт, что разрядность зашкаливала, а его самого без звука принимали на любую работу с любым окладом. Предложений было столько, что Хесус мог позволить себе разные капризы, которые так любят кадровики.
Сеньор Квартерон отличался умом, завидной прагматичностью и ясными целями. Результирующий вектор этих качеств позволял ему переть по жизни, словно линкор через атмосферу — болтает и мотает, но с курса хрен собьешь!
Собственно, генеральная цель была одна — выйти на пенсию годам к тридцати пяти — тридцати шести. То есть выписать пенсию себе самому. Молодость, здоровье, куча денег и абсолютная свобода!
Иллюзий насчет Очень Больших Денег Хесус не питал. Но вот на Настоящие Деньги рассчитывал вполне обоснованно. В конце концов, человеку нужно не так много. Миллиард терро не потратить и за десять жизней, а в четырех особняках ты будешь жить точно так же, как и в одном. Его запросы были скромнее и разумнее.
