— Пора уносить ноги, сейчас начнется столпотворение, — пробормотал майор и пошел к длинной стеклянной галерее, которая мигала надписями «Лифты».
Лифт унес его вниз — туда, где на террасах пирамиды стояли трехсотметровые «малые небоскребы», соединенные ажурной вязью виадуков, галерей и даже водных каналов, по которым бегали уютные речные трамвайчики.
Там жила и трудилась «чистая» публика. Остальные, кто поплоше, жили внутри пирамиды: среди улиц-коридоров, искусственного освещения и принудительного кондиционирования.
«Вот ведь традиционалисты! — думал майор, шагая по бесконечному бульвару седьмого уровня. — Ветряная электростанция на вершине! Башни эти монструозные! Ну как можно здесь жить?! На всей Земле населения не больше девяти миллиардов! И надо ютиться в этом вертикальном мирке?! Но не-ет! Как придумали лет четыреста назад, так и строят, так и живут! Хотя, конечно, виды впечатляющие».
Додумав, Ахилл Мария понял, что натурально заблудился. Времени было еще полчаса — не сказать чтобы хороший резерв. И куда это его занесло? Хотел срезать угол — и срезал! И ведь занесло же, как назло, в сектор с магазинами и пивными! Которые к девяти вечера почти все закрыты! И спросить не у кого, ч-черт…
Хотя?
Возле магазина готового платья сидели пятеро, судя по виду — типичные жители «утробы мира». Наверняка знают, как отсюда выбраться, а то ведь так и до клаустрофобии недолго!
— Простите за беспокойство, уважаемые, — обратился майор на самом чистом английском. — Не будете ли вы столь любезны, я никак не могу найти дорогу наружу. Мне нужна гостиница «Юнион Джек», это, если я не ошибаюсь, строение номер четыре…
— Опачки! — ответил молодой человек с банкой пива в руке и совершенно немыслимой одежде, состоявшей из одних карманов и молний.
— Что, простите? — Опять англичане чудят, что это за «опачки»…
— Не чухайся, незнакомый! Все путем! Чо куда, хрен пойми, ща между братвой затереть надо! Будь здесь!
Стало еще понятнее! А «братва затерла» между себя на такой дикой мешанине слов, что рафинированный оксфордский спасовал вместе с переводчиком «Сигурд». Скоротечное обсуждение сопровождалось разглядыванием фигуры «незнакомого» и закончилось взрывом хохота.
— Прикольно ты попал, незнакомый! Мы рады? Мы рады! — сказал обладатель чемпионского количества карманов. — Айда с нами, все покажем-расскажем!
Компания скоренько вскочила и с шутками-прибаутками повлекла путника в лабиринт переходов. Ровно через три минуты майор сообразил, что ведут его куда-то не туда — уж очень обшарпанным сделался пейзаж. Низкие потолки, голые стены, железные двери с надписями явно служебного характера: «Электрощитовая», «Монтаж» и какая-то непонятная «Натяжная».
Возле «Натяжной» Ахилл Мария остановился и спросил, правильно ли поняли уважаемые аборигены суть его просьбы. Профессиональное чувство опасности с запозданием напомнило о себе, и очень вовремя.
— Чо стоим? — поинтересовался некто в широких не то штанах, не то шортах, к которым крепились высокий грудной клапан и капюшон розового цвета. — Пиликать рядом, давай, ноги-ноги-ноги!
— Вы можете внятно объяснить, куда мы идем? — ответил вопросом майор, отступая так, чтобы видеть всю компанию.
— Во колесит, братва, чисто лорд Фонтлерой!
— Ага, гы-гы, хрен разбери что! — поддержали оратора его друзья.
Потом друзья попросили денег, коммуникатор, который называли «трубой», и «котлы», что бы это ни значило. Ахилл Мария уже сообразил, что нарвался на банальную шайку уличных хулиганов, и моментально успокоился. Тревожила его только перспектива опоздать на встречу. Эти люди без всякого понимания относились к нарушению пунктуальности.
— Вы здесь милостыню собираете?
— Борзеешь, fukin' cunt?!
[4]
— В руках у «кармана», как окрестил его майор, блеснул нож. — Бабули, трубу, котлы сюда, сам туда! Целый будешь! Чо в бардаке, планшетка? Клади на пол, а сам fuk aut of here!
[5]
При слове «бардак» он указал ножом на походную сумку майора. Острие опустилось вниз, что и требовалось.
Майор очень плавно извлек из кобуры пистолет и вмазал рукоятью в висок юного попрошайки, который закатил глаза и грохнулся навзничь. Голова соприкоснулась с бетоном, издав бильярдный звук.
На оставшихся глядел черный Х-образный зрак аргентинского стреломета «Чунчо».
— Кто хочет иглу в колено? — Майор обвел компанию взглядом, а заодно и стволом. Он пытался придать себе грозности адекватно моменту, но ничего не получалось, так как из-за подобных мелочей у него даже адреналин перестал выделяться, и довольно давно.
«Игла» — оперенная керамическая стрелка бритвенной остроты — гарантированно отправит в больницу на отделение протезирования: лечить сустав не получится из-за отсутствия такового. Парни это отлично понимали, поэтому как один принялись заверять, что «Попутали, авторитетный! Ни-ни, разбежались! Хрень случилась и непонятка, не шмаляй только!».
— Все бросили! Ножи, кастеты, цепи, что там у вас? Вот сюда, на пол. — О бетон прозвенела впечатляющая коллекция, как с витрины музея криминалистики. — Теперь вы трое подхватили пострадавшего и бегом отсюда. Ты, в капюшоне с подтяжками, сейчас быстро и с дружелюбным выражением лица отведешь меня к «Юнион Джеку», а то я из-за вас, мудачье малолетнее, уже опаздываю. Если будешь стараться, вместо пули получишь десятку. Договорились?
Гопники сообразили, что стрелять в них не будут, и радостно ретировались. Кооптированный в проводники так и вообще был счастлив перспективе заработка.
По дороге майор подбадривал своего знакомца стволом в поясницу и рассуждал о недостатках современного образования.
— Зря у вас в средней школе отменили телесные наказания, ой зря, — закончил он. — В приличных странах детей секут, так ничего кроме пользы!
— В школе-то я шесть годов отполировал, авторитетный, — грустно ответил «капюшон». — Теперь одна хань да работа, и хрустами обижают, суки!
— Если ты думаешь, что мне тебя жалко, то ты ошибаешься, — соврал Ахилл Мария, которого в это время как раз одолело невыносимо стыдное чувство сопереживания. — Сидишь на жопе — молодой, здоровый парень! В армию запишись, что ли! А то ведь сторчишься тут…
— Не! Я не хапаю! Я ж не совсем. — Он мучительно нахмурился, вспоминая русское слово, — не совсем му-у-удат-чиё. А вот мы на месте. Давай десятку!
В самом деле, за поворотом перед попутчиками выросла застекленная арка со швейцаром, турникетом и надписью «Юнион Джек. Эндрюс и Ко». За ней сверкал огнями и пафосом огромный, старомодный холл.
