При этих словах Фурдик резко ухватил меня за грудки и потянул к себе.
— Цыц! — зашипел он. — Про «Эрмандаду» вообще ни звука! Это не шутки! Здесь прослушки нет, зато в других местах — очень даже! Не задавай подобных вопросов! «Эрмандада», если что, тебя достанет, даже если ты в черную дыру нырнешь! Достанет и шлепнет!
Бармен отпустил меня, заулыбался и продолжил вполне дружеским тоном:
— Слушай, Андрэ, а ты не хочешь со мной поработать? Мы за тобой понаблюдали, парень ты хваткий и пилот от бога. Есть у меня пара тем в смысле левого заработка. Реальная халтура и деньги реальные. Не то что у наших крохоборов!
— Я подумаю, — ответил я, взяв на заметку это «мы понаблюдали».
— Нет вопросов, думай. — Фурдик широко улыбнулся. — А про пиратов и вообще про обстановку на наших космических пастбищах поговори лучше с Комачо.
— Комачо?
— Да вот он сидит. — Бармен ткнул пальцем в столик, над которым нависал тот самый колоритный брюнет, которого я заприметил в первое посещение бара. Одет он был против прошлого раза вполне конвенционально. Компанию ему составлял мой старый знакомец Данкан Тес.
— А кто такой Комачо?
— Ну ты даешь! Комачо Сантуш! Легенда Тремезианского пояса! «Дитерхази и Родригес» перекупили его три года назад за такую кучу терро, что выговорить боязно. Вице-директор Ферейра лично его уговаривал! Иди познакомься. Поставь ему текилы, и все будет тип-топ. Мужик он резкий, но душевный. Особенно когда напьется! — Фурдик, захихикав, выдал мне пол-литровую бутыль. — С тебя сорок терро. За текилу и приятную беседу, ха-ха-ха!
Н-да. Сеньор Фурдик — настоящий бармен. Напоит, накормит, развлечет, скажет пару умных слов, выдоит денег, заложив в счет свои чаевые, и так все ненавязчиво, так приятно! Если я научусь так по космосу летать, как он бухло толкает, жизнь будет прожита не зря.
Данкан и Комачо заметили мой маневр в их сторону. Оба прервали беседу и воззрились на вашего скромного рассказчика. Дан с обычным дружелюбием, а его товарищ, так сказать, бифокально. Одним глазом он глядел на емкость с текилой, выражая надежду, другим — на меня в комплексе, выражая явное неодобрение. Кто, мол, такой, зачем пришел?
Впрочем, как и предупреждал Фурдик, текила помогла. Сантуш сообразил, что отдельно от меня выпивки не будет, и сменил гнев на милость.
Мы познакомились и разговорились. Комачо, как и многие «зупер Штерне» локального значения, обладал выраженным комплексом сверхполноценности, а потому был словоохотлив, только успевай запоминать.
Данкан Тес, проработавший в концерне дольше моего, активно поддакивал. А я мотал на ус и непрерывно проклинал себя за снобизм и невнимательность.
Что же я раньше не поговорил-то с людьми? Просто не поговорил?
— «Синдикат», парень — это «Синдикат TRIX». Да-да, буквально «три икс». По первым буквам их политической программы: eXploitation, eXecration, eXtermination — Эксплуатация, Проклятие, Уничтожение.
— Что за язык такой? Латынь?
— Один из мертвых языков, верно. Но не латынь. Бритиш инглиш.
— Я и не слышал о таком.
— Не важно. В общем, про «Синдикат». Его возглавляет некто Иеремия Блад. Англичанин, бывший сотрудник корпорации «Уайткросс и Ко», вроде нашей «DiR». Корпорация разорилась, а этот ублюдок захватил технику и сколотил из оставшихся пилотов банду. Теперь в большой силе. Свои зовут его Кормчий — за то, что он написал книгу «Скрижали Праведных». По его мнению выходит, что мир грешен и его можно спасти только полным всесожжением. У «Синдиката» боевой клич: «Игнис санат!» Что по-нашему означает «огонь исцеляет». Как услышишь в эфире, не сомневайся насчет принадлежности гостей…
Так проповедовал Комачо между стопками текилы, которую он глушил чистоганом, безо всяких там «лизнул, опрокинул, куснул».
— «Огонь исцеляет»? Псих какой-то, — резюмировал я.
— Точно, псих, — согласился Дан.
— Очень опасный псих с задатками гения! Я его знаю. Мы работали на «Уайткросс» вместе, лет восемь назад… или десять, точно не помню. Я уволился, а он — он остался. Худой такой ублюдок. Чрезвычайно хитрый. Опасность чует, как лиса. И никаких понятий!
— Каких еще понятий? — Я недоуменно вздернул брови. С такими потоками многоязычного сленга, какие обрушились на меня в Тремезианском поясе, мне, ясное дело, никогда сталкиваться не доводилось.
— О морали и нравственности! Вообще без тормозов чувак! Это еще тогда было ясно, а уж теперь… «Алые Тигры» мне даже нравятся, не то что отморозки из «Синдиката». Зверье, живодеры! Главным у «Тигров» некто Гай Титанировая Шкура. Кто такой? Не знаю! Никто его в глаза не видел! Но умен! И стратег! За последнее время он здорово поднялся…
То, что «подняться» означает среди местных вовсе не «положительно прирастить свою координату по оси Z», а «заработать денег» и вообще «стать успешным», я уже успел усвоить и переспрашивать не стал.
— …Пять лет назад Иеремия начал войну с «Нефритовой Триадой», были такие подонки, базировались в системе Шао. Блад их вырезал под корень, но и у него сил поубавилось. А «Тигры» не ввязывались до последнего, ждали, чья возьмет, и захапали освободившиеся делянки. Вот тогда они здорово укрепились, а «Синдикату», считай, ничего не перепало. Блад с тех пор «Тигров» очень не любит.
Сантуш, как выяснилось, работал в Тремезианском поясе уже тринадцатый год. Выучился на пилота истребителя в родной субдиректории Бразилия, но из-за какой-то мутной истории из ВКС его выперли, совсем как меня. И совсем как я, он оказался вольным художником в Тремезианском поясе.
(Впрочем, позднее я слышал, как он рассказывал другому парню иную версию своей биографии. Дескать, он португалец из Европейской Директории и изначально учился на гражданского пилота. Полагаю, на обеих версиях лежал отблеск истины и в то же время вполне правдивой не могла называться ни одна из них).
Сантуш рассказал о настоящих побоищах. Вымерзающие, изрешеченные из пушек флуггеры в астероидных поясах, звездолеты, взятые на абордаж, торпедные атаки и десанты на планетоиды в самодельных бронескафандрах… Пропавший отряд, утянутый смертоносными гравитационными щупальцами черной дыры Проклятая Шао за горизонт событий…
Мои наотарские приключения разом побледнели.
Вот кому надо было писать книгу, а не мне!
В конце концов Сантуш здорово нализался и сделался неприятен. Он развалился в мягком углу дивана, извлек из-за пазухи какую-то коричневую плитку, отломил кусочек и положил за губу.
— Чо вылупился, парень? А? Думаешь, это мескаль? Ни хера это не мескаль!
— Простите, Комачо…
— Чо ты мне все время выкаешь?! Обращайся на ты, как мужик!
— Хорошо… я не думал про мескаль, я даже не знаю, что это такое…
— Не, ну ты погляди на него, Дан! Он не знает, что такое мескаль! У-ха-ха! Эх, молодость… А знаешь анекдот про генерала Родригеса? Во! Подходит вице-директор Ферейра к генералу и спрашивает: «Генерал, а вы были в молодости членом суда?» А генерал ему: «Эх молодость, молодость! Членом туда, членом сюда!» У-ха-ха-ха! Неплохо, скажи, Дан?
