Вот и славно. Почему-то находиться с ним в тесной кабине не хотелось. Лифт закрылся, поехал вниз. Ни на площадке первого этажа, ни перед подъездом Алена его не встретила. Быстро, однако, он пешком ходит!
* * *
Вадим не мог поверить в неожиданную удачу: искал Краснова, а нашел его женщину! Это не просто так. Его направила сюда рука матери, не иначе. Ведь он хотел только посмотреть на дом, где живет заклятый враг. Но потом рискнул зайти в подъезд, отыскал нужную квартиру. Долго стоял, приложив ухо к двери. Ни звука. По его расчетам Краснов должен был быть на работе.
Что-то подтолкнуло к соседней квартире, заставило нажать кнопку звонка. Женщина, открывшая дверь, была необычайно красива. Светлые волосы, зеленые глаза, правильной формы губы… От нее веяло утонченным шиком. На мгновение сердце забилось чаще, а потом и вовсе сделало кульбит, когда он узнал, кто она.
Вадим едва не выдал себя: почувствовал, что ноги приросли к месту и не хотят идти. Но если она и заметила его странное поведение, то не придала значения. Поверила, что он искал съемную квартиру. Доверчивая — это ему на руку.
Из-за угла дома Вадим смотрел, как красотка садится в красную ауди и выруливает со стоянки. Пристальный взгляд вылавливал мелочи, которые могут пригодиться. Жаль, он не разбирается в машинах — был бы прекрасный повод завязать знакомство. В голове зрел план, где красотке будет отведена главная роль.
А как же Катя?.. Он все подготовил, получается — зря? Или сначала разобраться с Катей, а потом подобраться поближе к ментовской сучке? Но не спугнет ли он их?
Вадим достал бейсболку, натянул поглубже на глаза, засунул руки в карманы и вышел из-за угла. Его походка изменилась. Теперь он напоминал праздношатающегося подростка. Так он прошел мимо старух на лавочке — они покосились на него и продолжили жаловаться друг дружке на болячки и погоду.
Хотелось танцевать или просто попрыгать на месте. От радости. А вот Краснову придется попрыгать от бешенства и просить прощения за то, что обидел его, Вадима, мать! Слезами умоется… На коленях стоять будет…
От представленной картины потеплело в груди.
Участь Семена была решена. Что делать с его женщиной, Вадим еще не придумал, убить — слишком просто. Она должна знать, что умирает медленно, неотвратимо и что в этом виноват Краснов! Чтобы последним чувством в ее жизни была ненависть!
Глава 18. Ты мне нужна
Семен шел с работы, морально готовясь к выяснению отношений с Аленой. Но возле дома понял: скандала не будет. Свет в ее окнах не горел. Ультиматум?
Поднявшись на этаж, Семен постоял у ее квартиры, почесал в затылке, а потом пошел к себе. Понадобится — придет сама. Только оправдываться он не собирается.
На всякий случай хлопнул дверью посильнее: если Алена дома, то услышит. В прошлый раз едва стукнул, а она уже прилетела, словно спала с прижатым к стене ухом. Но на этот раз ожидание оказалось напрасным. Прошло пять, десять, пятнадцать минут, но в квартире за стенкой словно все вымерли.
Убеждая себя, что ничуть не расстроился, Семен переоделся в тренировочный костюм, зашел на кухню и бросил в рот холодную котлету. Жевал и давился: Алена отучила его есть на ходу. Да и все равно без нее еда была невкусной, пресной. Не хватало нежного взгляда, шутки, прикосновения пальцев, дерзкого словца, чтобы после оказаться вместе в постели.
Запив скудный ужин молоком из пакета, Семен отправился в спальню. Включил диск любимой группы, лег на кровать, закинув руки за голову. Закрыл глаза и понял, что расхотел спать. Вот тебе и нервотрепка, беготня. Журналисты сегодня ездили по нему, словно он один ловит преступников, а остальные ни при чем. Если бы знать, как вычислить гада! Не будешь каждого подозревать! В глаза не заглянешь, душу не вывернешь наизнанку. Влад прав: он должен проявиться, особенно если видел встречу с журналистами. А если проявится, что это означает? Новый труп?
Плюнув на сон, Семен вышел на кухню, закурил. Смотрел в распахнутое окно и представлял, что тот гад сейчас тоже не спит и, возможно, так же смотрит на небо и мечтает о женщине… Только мечты у него грязные и убогие, как он сам!
Сколько раз они с Владом перечитывали дела серийных маньяков, всматривались в фотографии, пытаясь понять, отличает ли что-то этих зверей от нормальных людей. Получалось, что нет. У многих из них были семьи, жены и дети, которых они оберегали от своих делишек. Странно, но женщины их любили так же преданно и верно, как любого другого мужчину. Жалели и — какое кощунство! — оправдывали! Последнего он понять и принять не мог.
Завтра он собирался встретиться с профессором судебной психиатрии. Должна же быть ниточка, чтобы ухватиться и добраться до урода! Надо копать, чтобы вытащить на свет его подноготную.
Семен затушил сигарету. Он выкурил уже целую пачку: пепельница была полна окурков, а на кухне дым стоял коромыслом. Не помогало даже раскрытое окно: ночь была душная, безветренная.
Скребущие на душе кошки расшалились. Можно сто раз соврать, что ему наплевать на отсутствие Алены, только он каждый раз кидается к двери на шум лифта и пялится в глазок, ожидая увидеть знакомую фигуру. Сколько может продолжаться пытка неизвестностью? Он должен выяснить: она прячется от него или ее нет дома?
Семен вышел на лестницу, подошел к соседней квартире и вдавил кнопку звонка. Он готов признать, что виноват и даже попросит прощения за то, в чем не виноват. Как говорят французы, если женщина не права — извинись.
На звонок никто не ответил. Семен стукнул пару раз кулаком по закрытой двери, повертелся из стороны в сторону и уныло признал, что Алена его кинула.
Последнее средство — сотовый — тоже ничем не помог. Видимо, Алена отключилась от сети. Семен швырнул бесполезный телефон на кровать.
На ум пришел Шекспир. Толковый был мужик, раз понял: «О женщины, вам имя — вероломство!» У Алены крутой нрав, она непременно захочет отомстить. Самое простое — изменит ему. Женись на такой — совсем сон потеряешь. Как же мать с отцом столько лет вместе прожили и не развелись? В их жизни все было: ссоры, обиды, непонимание. Но раздели их — и они перестанут существовать, потому что могут быть только вместе! Не брак — мечта. У него так не получится, потому что уступать не научился. Все время тянет доказать свою правоту. И с Галиной тянуло, и с Аленой происходит то же самое.
Часы отстукивали час за часом. Глубокая ночь за окном сменилась чахлым рассветом, а Семен продолжал нервно мерить шагами спальню. Иногда он ложился на кровать и пробовал заснуть, но раздавался звук подъехавшей машины, и сон как рукой снимало.
Ауди Алены он определил сразу. Выглянул в окно и убедился, что на этот раз не ошибся. Вроде бы надо успокоиться — вот она, Алена, живая и здоровая. И даже веселая. Стоит возле машины, покачивается. Уперла кулачки в бедра и рассматривает окна в доме. Уверена, что он не спит и ждет ее? Но вместо успокоения на Семена нахлынула злость, замешанная на бессоннице и подпитываемая ревностью.
