— Для защиты? — озадаченно переспросил я.
— Я тебе еще пригожусь, вот увидишь, повелитель.
— Чем ты можешь мне пригодиться, — самодовольно сказал я, — я и сам очень неплох в деле.
К тому времени уверенности в собственных силах у меня было уже столько, что она буквально выпирала наружу, на лице моем читалось выражение безграничной гордости собой любимым, я ощущал могущество и необыкновенную ловкость.
— Ну да ладно, — внезапно передумал я, — как там тебя звать?
— Поскольку я несколько неполноценен, — признался мой двойник, сжав губы (наверное, это признание далось ему нелегко), — и получился в некотором роде благодаря тебе, можешь звать меня просто Ж.
— Просто Ж? — переспросил я.
— Именно, — он сложил руки на груди, — я же что-то вроде малой части твоей широкой натуры, Жак, воплощения твоей натуры. Посему я Ж, и больше никто.
— Хм, Ж, а что ты умеешь? Ловкий спутник мне бы вполне пригодился…
— Я умею, например, определять направление, я хорошо знаю, куда нужно идти, чтобы добраться до цивилизованных мест. — Он помолчал, выжидающе на меня глядя, словно знал, что мне необходимо как воздух. — К тому же у меня куда больше силы, чем у обыкновенного человека, так что я легко разберусь с любыми…
— Направление… — перебил я его, — отлично, считай, что ты принят в команду…
Он улыбнулся одним уголком рта: получилась довольно зловещая ухмылка, но все же лучше, чем выражение каменного лица, пугавшего меня своей неподвижностью и веющей от него агрессией.
— Итак, куда нам идти? — спросил я.
— Смотря куда нам нужно, — ответил он в тон.
— Я бы предпочел оказаться в крупном городе.
— Это должен быть город живых или город мертвых?
— Ты что это?! — вскрикнул я. — Город живых меня бы вполне устроил, и чтобы дамочки были поаппетитнее… и тоже живые…
«Ценное уточнение. А то придем в город, где все живые, кроме дамочек…»
— Я понял, повелитель, — он опять поклонился мне и указал куда-то через лес, — ты предпочитаешь живых мертвым и аппетитных неаппетитным… Ты питаешься людьми?
— Да нет же… Я просто хочу в нормальное цивилизованное место.
— Тогда нам туда, но, я полагаю, что ты предпочел бы идти по дороге…
— Да уж, по дороге было бы лучше…
— Тогда нам следует идти по дороге…
— Ну идем…
— Идем, повелитель… — Он по-прежнему стоял на месте и не двигался, пока я не понял, что он хочет, чтобы я шел впереди.
Как только я пошел к дороге, Ж зашагал следом.
— Ты не мог бы идти рядом со мной? — попросил я. — Мне не очень нравится, когда кто-то находится у меня за спиной.
— Конечно, повелитель…
Он пошел рядом. Некоторое время, сохраняя молчание, мы вышагивали по дороге, пока я не стал замечать, что у него довольно странная походка. Он словно пританцовывал при ходьбе. Постепенно это стало меня сильно раздражать.
— А чего ты так странно ходишь? — спросил я.
— Это твоя походка, повелитель…
— Да? — Я стал приглядываться к своему шагу и понял, что он абсолютно прав: я пританцовывал точно так же.
Тогда я стал идти более прямо, старался ставить ступни ровнее, однако мне быстро надоело следить за своей походкой. Идиотское занятие, скажу я вам.
Дорога становилась все шире, и вскоре мы увидели впереди вкопанный неглубоко в землю указатель. Он немного покосился и теперь почти наверняка был неточен, и все же этот первый признак цивилизации был явным предвестником того, что мы движемся в нужном направлении. На указателе черной краской кто-то вывел «Танжер». Насколько я знал, Танжер — не самое плохое место. Там можно было выгодно устроить личную и общественную жизнь.
— Ну вот, похоже, от тебя есть толк, — я обрадованно хлопнул Ж по плечу.
В ответ он хмыкнул и хлопнул меня по плечу так, что я едва не упал.
— Ты что это?! — сердито выкрикнул я.
— Пытаюсь походить на тебя. — Он важно надул щеки и задрал вверх подбородок…
— Очень похоже… — ворчливо проговорил я, — ладно, пошли дальше… Путь неблизкий.
Мы продолжили наше путешествие… Между тем оно становилось все более тягостным. Мой спутник излучал темную и неприятную ауру. Распространяясь вокруг, она наполняла меня раздражением. Казалось бы, все в нем было обыкновенно, но почему-то он вызывал жуткую неприязнь. Может, походка? Или выражение самодовольного лица? Или все вместе. Не знаю, чем закончилось бы наше путешествие. Может, я поджег бы его и он убежал через лес, может, еще что-нибудь сделал с ним, настолько он был невыносим, но вдруг на дороге послышался стук копыт, а потом появился рыжеволосый всадник на крупном жеребце вороной масти. Он был одет в темные пыльные тряпки, наверное, давно был в пути, а за плечами у него развевался плащ, настолько дырявый, что края его напоминали бахрому…
Всадник уставился на нас с нескрываемым любопытством. Он подъехал и осадил коня.
— Эй, близнецы! — гаркнул он, раздувая волосатые ноздри.
— Да, — поспешил ответить Ж, приближаясь к нему.
Он замер возле всадника, вглядываясь в мясистое жесткое лицо. Всадник в свою очередь рассматривал его. Так они глазели друг на друга некоторое время.
— Как я могу проехать к людям? — спросил наконец воин.
— Гляди, я покажу… Во-он там… — Ж сделал жест рукой за спину всадника, так что тот невольно обернулся…
Мгновенным движением Ж вдруг выхватил меч из привешенных к луке седла ножен и всадил длинное лезвие в живот несчастного. Все это мой «близнец» проделал с такой бешеной скоростью, что я не успел даже вскрикнуть от неожиданности.
Всадник все еще держался в седле, когда Ж проворачивал лезвие, наматывая на каленый металл кишки. На лице его при этом отражалась стойкая сосредоточенность. Потом рыжеволосый незнакомец захрипел и повалился на землю, словно мешок. Кровь струей хлестала из развороченного живота, а Ж весело захохотал и принялся размахивать над головой оружием, с которого в разные стороны полетели густые брызги.
— Ты что, свихнулся? — заорал я, вытирая испачканное лицо. — Ты что наделал, черт тебя дери?
— Теперь у нас есть лошадь, нужно мыслить практичнее, — рассмеялся мой спутник: похоже, убийство здорово поправило его мрачное настроение.
— Ты что, вздумал меня поучать? Мы же его даже не знали.
— А мне наплевать! — Он прыжком забрался в седло и погладил черного жеребца, трясущего головой и вращающего кровавым глазом, за ухом. — Познакомься ненадолго с новыми хозяевами. Это — Жак, а это его худшие стороны — Ж. Давай, повелитель, забирайся ему на спину, — крикнул он, — хватит торчать над дохляком.
