– Приказом главнокомандующего вам присвоено звание ротмистра.
– Служу России, – без особого энтузиазма ответил я. – А какое это имеет значение? Мы ведь не в армию направляемся, а на оборону города. Там все равны.
– Не совсем. Видите ли, мы формируем команду. Вашу группу будет возглавлять полковник Сысоев – согласно росписи локального боя командиром выбран не кадровый офицер, а резервист. Полковник вышел в отставку два года назад, но оставался в запасе. Вы будете вторым по старшинству офицером. И, надеюсь, проявите себя – господину Сысоеву сорок девять лет, он не в лучшей физической форме. Правда, я слышал, у вас проблемы с рукой?
Я согнул руку, помахал ею. Боль чувствовалась, но не слишком сильная.
– Почти в порядке. Медикаменты взял, перевязку сделать смогу. Копать будет тяжело, с остальным справлюсь без труда.
– Отлично. Задача вам ясна?
– Более или менее. Надеюсь, на месте меня посвятят в детали. А в чем заключается ваша роль, господин генерал-лейтенант?
– Консультант от генерального штаба. Если вы не против, фамилии своей называть не буду – мое присутствие в районе конфликта полуофициально.
– Понятно, – вздохнул я. – Мы решили подготовиться к обороне Царицына основательно, с привлечением лучших специалистов. Тактику для нас будет разрабатывать генеральный штаб.
– Это не противоречит правилам.
– Не сомневаюсь. Как мне вас называть? Генерал-лейтенант?
– Можно – просто генерал, – скромно ответил представитель генерального штаба. Я подавил желание рассмеяться.
Спустя пять минут прибыл казак из Новочеркасска. Новенькие погоны хорунжего – один продольный просвет и две звездочки по бокам, густые пшеничные усы, синяя форма с иголочки. На поясе – шашка, на плече – винтовка в чехле. Может быть, и мне не стоило упаковывать шпагу в багаж? Впрочем, сейчас не до дуэлей, в случае надобности любой гражданин подождет. А вот с собой шпагу нужно иметь непременно – мало ли, что случится на войне. Пойти в штыковую атаку, отбиваться, когда патроны закончатся… Да и самого плохого расклада исключать нельзя – хоронят у нас без шпаги, она достается наследникам, но провожать офицера принято с орденами и личным оружием.
Казак выглядел бодро, был слегка моложе меня – лет тридцати. Пожалуй, нам повезло, что жребий выпал казаку, привычному к воинской службе. Любой казак – практически кадровый военный: представители этого сословия, хоть и служат в наше время не с юности до глубокой старости, к войне готовы постоянно. Если для резервистов призыв начинается вместе с войной, казаков часто поднимают для участия в локальных конфликтах.
В ходе недавних гражданских реформ казачье сословие хотели упразднить, как и дворянство, но и Дон, и Кубань поднялись против нового порядка – и казачьи войска оставили такими, как они существовали последние сто лет. В свободное от службы время казаки занимались домашним хозяйством, землепашеством или другой работой – но лишь по необходимости. Военная служба была для них привычнее и важнее.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие, – четко отрапортовал казак. – Хорунжий Чекунов по вашему распоряжению прибыл.
– Рад видеть, хорунжий.
Казак пригляделся к погонам генерала и едва не поперхнулся – наверное, только сейчас сообразил, какое звание у встречающего его военного. Я не стал ничего говорить, а улыбнулся новому товарищу. Казак улыбнулся в ответ, быстро кивнул, все же старший лейтенант – не генерал-лейтенант. Понятно, что нам воевать бок о бок.
– Иванов задерживается, – взглянув на платиновый командирский хронометр, заметил генерал. – Вы можете пройти в вагон – прицепной, десятый.
– А предписания на проезд нам выдадут прямо в вагоне, по документам? – спросил Чекунов.
– Вагон отдельный, бронированный.
– То есть? – поразился я. – Неужели в самом деле бронированный?
Казак, похоже, слегка опешил такому «вольному» замечанию с моей стороны. Ведь с генерал-лейтенантом разговариваем. Но мне-то какое дело? Я на войне временно, да и генерал такой же гражданин, как и все мы. Пожалуй, наша миссия даже важнее. Поэтому его к нам в сопровождающие и дали… Ну, если не в сопровождающие, то в наставники.
– Нет, вагон обычный, купейный, – слегка раздраженно ответил генерал. – Он забронирован для нашей партии. То есть просто заказан. Вы должны использовать каждый час времени для подготовки к бою, а не ютиться на боковых полках в плацкартных вагонах.
– Так точно, – солидно кивнул казак. – Разрешите отправиться в вагон?
– Разрешаю.
Я не видел причин торопиться сесть в поезд и остался на перроне, поэтому хорошо рассмотрел третьего резервиста. Из всей публики, снующей по вокзалу, его можно было узнать только по винтовке – причем незачехленной, словно он собирался вступать в бой прямо сейчас. Побитый жизнью мужчина лет сорока пяти, а то и пятидесяти, с грубыми руками, копной густых, начинающих седеть волос, морщинистым лицом, слегка сгорбленный. Одет в простые рабочие брюки, рубашку с длинными рукавами и высокие кирзовые сапоги. Рюкзак опоздавшего резервиста был брезентовым, объемистым.
– Вот так так, – вздохнул генерал-лейтенант. – В личном деле, конечно, написано, что он выпивал и образ жизни ведет простой, но чтобы настолько… Встретишь в городе – типичный житель.
– И шпаги нет, – пришлось согласиться мне.
– Но мы не можем отклонить его кандидатуру. Он – гражданин.
– И от гражданства отказываться не собирается?
– Нет.
– Стало быть, честный и порядочный человек. Жребий заменить никакой возможности? Совсем?
– При жеребьевке участвуют наблюдатели от третьих стран. Китайцы и японцы, – поморщился генерал. – Все фиксируется в протоколах. Иначе мы подобрали бы совсем другую команду…
Мне в той команде вряд ли нашлось бы место. И не только мне, даже бравому казаку Чекунову – надо будет спросить, как его зовут. Спецназовцев в отставке хватает – а пехоту все же обучали меньше, да и при численном перевесе противника нам воевать не так привычно, как десантникам и разведчикам.
Подошедший Иванов смерил нас задумчивым взглядом и поинтересовался:
– Вы в Царицын воевать едете?
– Мы, – кивнул я.
Генерал промолчал – видно, все думал о том, как создать боеспособное отделение из такой разношерстной публики.
– Будем знакомы. Федор Иванов.
– Никита Волков. Генерал. Просто генерал, – улыбнулся я.
Иванов, видимо, не понял, что я представляю нашего спутника, а не только себя, и недоверчиво смерил меня взглядом.
– Что же, целых два генерала на одного солдата? Прямо по Салтыкову-Щедрину?
– Нет, я с недавнего времени – ротмистр, – пришлось пояснить мне. – А наш сопровождающий – генерал. Он познакомит нас со стратегией ведения боя, которую разработал генеральный штаб.
