Он был уже на пороге, когда требовательно и резко зазвонил телефон. Чертыхнувшись, куратор вернулся и снял трубку; с крохотного экрана «ви-ти» на него смотрели алые глаза Доктора. Лицо экстрасенса казалось бледней обычного.
– Я вернул людей из Амм Хаммата, – заявил он без предисловий. – Торгового князя и этого инструктора из новых… Скиф, кажется? Вернул по паролю. Что-то там у них случилось.
Куратор почувствовал, как в груди глухо ударило сердце.
– Они целы?
– Еще не знаю. Я забрал их минуту назад и сразу позвонил вам. С ними сейчас Сентябрь. Сегодня его дежурство.
– Иди к ним. Я еду.
Положив трубку, куратор бросился к двери.
Глава 15
Вне Земли, мир Амм Хаммат, дни с шестого по девятый
Их было восемь, этих всадниц в блистающих панцирях и пышных плюмажах, но Скиф глядел только на одну. Глядел и думал, что не бог с жалом змеи стоит сейчас за его плечом, а шаловливый Эрот, звенящий быстрыми своими стрелами.
Ничем не обделен мир, в том числе и женской прелестью; в его оранжереях и садах благоухают всякие цветы. Блондинки – белые лилии с нежной кожей и глазами, словно небесная синева; томные тюльпаны-брюнетки с гибким станом и огненными очами; кареглазые шатенки – чайные розы; огненноволосые красавицы-орхидеи, чьи зрачки подобны изумруду, а губы розовеют красками утренней зари. Но есть девушки, взглянув на которых, забываешь о цвете глаз и волос, не видишь, полны ли их груди, стройны ли бедра; одаренные сказочным очарованием, они пленяют сразу и навсегда. Наездница, что мчалась впереди сверкающей кавалькады, была из таких.
Кони взвились на дыбы, заржали, замерли; восемь пар глаз уставились на путников, восемь девушек разглядывали их со смесью недоверия и любопытства. Скиф видел лишь одну.
Вероятно, эта – с пепельными локонами, выбивавшимися из-под шлема, – была предводительницей; после недолгого молчания ее рука отпустила поводья и протянулась к мужчинам ладонью вперед. То был, несомненно, жест приветствия, знак мирных намерений, но сейчас Скиф не задумывался над его смыслом; он пожирал взглядом эту ладонь – розовую, с длинными изящными пальцами и чуть заметными валиками мозолей.
– Сийя ап'Хенан, – чистым звенящим голосом произнесла девушка. – Из Башни Стерегущих Рубежи. Да будет с вами милость Безмолвных Богов, странники! Пусть Небесный Вихрь помогает вам в дороге. Кто вы и откуда?
Джамаль откашлялся. Лицо его уже не выглядело по-детски восторженным; сейчас черты его были исполнены достоинства, спокойной уверенности и, как показалось Скифу, какой-то странной и жадной надежды. Подражая всаднице, он тоже вытянул руку.
– Джамаль, сын Георгия из рода Саакадзе. Княз! Этот молодой воин, – его ладонь легла на плечо Скифа, – сын моего брата. Тоже княз! Наш корабль разбился у берега пять дней назад.
Сийя взметнула тонкие брови.
– Распадись и соединись! Значит, вы миновали Проклятые Леса? Как и те, другие?
Скиф не понял, кого она имеет в виду, но девушка не стала уточнять. Спрыгнув с коня, она направилась к огромным белым зверям, лежавшим в траве. Движения ее были грациозны, как у лесной лани; плащ птичьим крылом струился по пятам. Она заговорила, и негромкий ее речитатив показался Скифу перезвоном хрустальных колокольцев:
Белый Родич, защитник и друг,
Владыка трав, повелитель гнева,
Вспомни о крови, соединившей нас.
Вспомни и говори со мной!
Один из хищников встал, вытянул шею в пышном кольце жабо, алым шершавым языком лизнул колено Сийи. Она положила руку на голову зверя, склонилась к нему, так что теперь их глаза были почти на одном уровне.
Огромный кот рыкнул – протяжно и, как почудилось Скифу, с нежностью; потом из глотки его понеслись негромкие хриплые звуки, уши и хвост зашевелились, задвигались, словно подавая сигналы, пояснявшие невнятную речь. Внезапно к первому зверю присоединился второй. Теперь они словно пели басовитым дуэтом, то задирая головы вверх, то касаясь травы мощными клыками: один начинал, тянул ноту, другой заканчивал. Сийя и семь всадниц слушали в сосредоточенном молчании, лошади девушек тихо пофыркивали, не обращая внимания ни на гигантских хищников, ни на их речи.
Скиф бросил взгляд на Джамаля, и тот, приложив палец к' губам, едва слышно шепнул:
– Разговаривают… Не мешай, дорогой, и не тревожься: они не причинят нам зла.
«Откуда такая уверенность?» – мелькнула мысль у Скифа. Впрочем, сейчас он тоже почему-то считал, что красавица с пепельными волосами не проткнет его мечом и не отправит в каменоломни.
Наконец Сийя ап'Хенан распрямила стан.
– Один из"Белых Родичей говорит, что нашел вас в половине дня пути от берега. Вы сражались с полосатыми тха… храбро сражались! – Она посмотрела на Скифа. – Однако вашим спутникам больше повезло. Не выпало славы и чести, зато улыбнулась удача! Белые нашли их прежде, чем тха или шинкасы увязались следом…. Не то им пришлось бы плохо! Они слабее вас и безоружны.
– Нашим спутникам? – Джамаль удивленно сморщил лоб.
– Да. Я думаю, что эти джараймы, карлики с запада, ваши спутники. Если только у побережья по воле Безмолвных не разбились сразу два таргада.
Компаньоны переглянулись. Похоже, кому-то повезло; кто-то сумел унести ноги с гибнущего тримарана, и вряд ли то были чернокожие гребцы. Мореходы? Скорее всего… Сийя назвала их карликами; значит, здесь, как и на Земле, было много народов и множество рас. Тем лучше, решил Скиф, надеясь, что их вид и россказни Джамаля не вызовут особого недоверия.
Однако предводительница амазонок, запустив пальцы в густую звериную шерсть, разглядывала их со всевозрастающим удивлением.
– Странный у вас вид, – наконец заметила она. – И одеяния странные, и оружие… Таких мы не встречали в Амм Хаммате!
Амм Хаммат, отметил Скиф про себя. Выходит, насчет названия Доктор не ошибся – как, впрочем, и во всем остальном.
Тонкие ноздри Сийи затрепетали, рука протянулась вперед в непривычном жесте: два пальца поджаты, три – растопырены, словно острия трезубца.
– Этот лук, – протянула она, – этот лук сделан из дерева падда и еще пахнет дурными снами! Только сену им неподвластны… но ты, светловолосый, совсем не похож на сену! Ты живой! – Глаза ее испытующе уставились на Скифа, и теперь он увидел, что зрачки у Сийи ап'Хенан темны, как южная ночь. – Может быть, ты… – начала она, и всадницы, спокойно восседавшие в седлах, вдруг встрепенулись и начали перешептываться. Одна положила ладонь на рукоять меча, другая – златовласая, на белом жеребце – потянула из-за спины горит с луком, что-то бормоча. Какое-то заклинание, подумал Скиф и, напрягая слух, разобрал:
Небесный Вихрь, защити нас!
