Желая поощрить молодого монаха, я заметил:
– Ты настоящий поэт…
– Что ты! Строки, что здесь прозвучали, не я написал. Так сказал Цао Чжи.
Собирался ли китаец уносить ноги из негостеприимного аула, чтобы вернуться домой или пробиваться дальше, к своей неведомой цели, сейчас нам необходимо было избавиться от преследователей.
– У них неподалеку машина, – сообщил я. – Захватим ее и уедем.
– Видел, – ответил Дима. – На ней приехали люди с оружием грозным. Те, что гоняли меня, словно зайца, по здешним просторным полям. Им помогали окрестные жители с ружьями, дробью палящими. Те, что с винтовками, мнится мне, из улуса…
По-русски китаец разговаривал практически свободно, только своеобразно. Акцент был едва заметен, словарный запас, наоборот, впечатлял.
– У них здесь, пожалуй, не улусы… Впрочем, какая разница?
Хлопнул один выстрел, другой. Раздался громкий крик, топот. Бородачи пошли на штурм.
– Пора, – констатировал я. – К машине.
– Надо заранее план нам принять, – не проявляя никаких признаков беспокойства, заявил монах. – Кто сядет за руль?
– На месте будет видно. Пожалуй, я. У меня опыта больше.
– Ты так полагаешь?
– Уверен, – отрезал я.
– Как скажешь… – не стал спорить Дима, хотя казалось, он был разочарован. Даже говорить стихами перестал, снизойдя до коротких фраз.
Надо отдать юноше должное – вдоль полуразрушенного бетонного забора, мимо развалин и чахлых кустов он двигался бесшумно и незаметно. Может, и правда шпион, а не монах? Но такой молодой шпион – нонсенс. Да еще со столь поэтичной манерой речи. И это детское желание сесть за руль… Куда удобнее было бы держать меня на прицеле с пассажирского сиденья.
Шофера, развалившегося в кресле и слушавшего радио, мы не стали ни бить, ни пугать. Я осторожно вытащил его с водительского места, зажав рот рукой. Китаец ловко скрутил ему руки тросом, так кстати завалявшемся в «багажном отделении» открытого джипа. Отметив про себя, что веревка еще могла бы нам пригодиться, я все же не стал проявлять излишнюю занудливость и не сделал своему молодому партнеру замечания. Сам помедлил «отключить» противника. Никогда не стоит бить по жизненно важным точкам без крайней нужды… Процедура не слишком полезная для организма человека. А что плохого сделал нам водитель?
Китаец проявил изрядную сноровку. Из оставшегося конца веревки в пару метров он мастерски соорудил кляп – не самый гуманный, но и не травмировавший нашего пленника.
Архаичные металлические ключи торчали в замке зажигания. Почему джип не был оснащен детектором голоса или дактилоскопом – понятно. Машина служебная, кто только на ней не ездит. Вносить в базу данных всех пользователей, исключать из базы данных выбывших и провинившихся – слишком много мороки. И с электропитанием в джипе наверняка проблемы. Рано или поздно бортовой мини-компьютер «виснет», база данных пропадает. Но механический ключ, а не магнитная карточка! Не иначе, замок зажигания местного производства. Китайцы, как правило, пользуются магнитными или оптическими чипами, да и у нас механические замки изготавливают только для богатых домов – чтобы дверь не могли открыть хакеры. Попробуй-ка, отдай приказ открыться железной коробке, к которой даже не подсоединены провода! Любой хакер опешит…
В теории я знал, как пользоваться механическим замком зажигания. Так же, как и машиной без автоматической коробки передач. Выжал сцепление, проверил, как ходит рукоять переключения передач, и повернул ключ на девяносто градусов. На приборной панели зажглись огоньки. Поворот ключа еще на девяносто градусов. Ничего не изменилось! Однако же… Как бы нам не пришлось идти пешком… На всякий случай я повернул ключ дальше. Раздался скрежет, машина вздрогнула. Работающий на спирту дизель чихнул и завелся.
Повинуясь заложенным при обучении много лет назад рефлексам, я, двигаясь почти автоматически, включил первую передачу, плавно отпустил сцепление, нажал ногой на акселератор. Джип дернулся и покатился. Дима, запрыгнувший в машину на ходу, довольно улыбнулся. Мне тоже было приятно, что с машиной удалось справиться.
– Едем, – сообщил я очевидное.
– Едем, – счастливо отозвался китаец. – Спасибо тебе, Даниил! На помощь ты вовремя мне подоспел! Очень кстати! Куда дальше путь твой лежит?
– Подальше отсюда.
– Да, медлить нельзя, уносить надо ноги. Но после того как минует опасность?
– Направлюсь в вашу сторону. В Поднебесную…
– Жаль… Не совсем по пути нам. Да ничего… Я проеду лишь несколько ли, чтобы в руки врагов не попасть, а потом и сойду.
Я рассмеялся.
– За кого ты меня принимаешь? За угонщика машин?
– Нет. За российской разведки бойца. Эмиссара, – просто отозвался китаец. – Но, надеюсь, ко мне у тебя нет претензий? Вряд ли тебе может быть полезен скромный тибетский монах…
Рассуждая на эту тему, китаец Дима помрачнел. Потому что будь я из разведки или контрразведки, мне он был нужен – иначе зачем я ввязывался в конфликт? И, выпутавшись из одной неприятной ситуации, он попал бы в другую.
– Я помог тебе просто так, – успокоил я молодого человека. – Бескорыстно. Захочешь – поедешь со мной. Захочешь – сойдешь в любом месте. Ты сам куда пробираешься?
– Дальше на юг… В Афганистан.
– Для бодрой собаки сто километров – не крюк, – усмехнулся я, полагая, что китаец, при его отличном знании русского языка, пословицу-первоисточник все же не слышал. – Мне, по большому счету, все равно, как добираться до Китая. Поехали через Афганистан, Ты дороги хоть знаешь?
– Карта есть у меня, – ответил Дима.
Порывшись в кармане просторной куртки, он выудил оттуда клочок цветной бумаги. Кусок большой карты? Нет, вырванная из атласа страница. На ней черной тушью, тонкой пунктирной линией был отмечен путь к афганской провинции Бамиан. Помимо собственно города Бамиана, населенных пунктов в точке назначения не было. Правда, неподалеку располагалась столица Афганистана – Кабул.
Как мне казалось, повсюду в провинции Бамиан громоздились скалы. Я помнил, что среди этих скал были вырублены известные на весь мир древние статуи Будды которые взрывали, потом восстанавливали, потом опять взрывали…
– Стало быть, так? – мельком взглянув на карту, спросил я. – И что тебе надо в Бамиане?
– Долг ведет меня, – ответил Дима. – Бамиан некогда украшали прекрасные, великолепные, известные на весь мир изображения Будды. В начале двадцатого века талибы – так звались воинствующие мусульмане – из пушек расстреливали их. И взрывали. Камня на камне не осталось от статуй… Потом восстанавливали их, но не совсем удачно… Хочется мне побывать в тех местах, к древней мудрости приобщиться. Познать тщету сущего.
– Хм… Неблизкий путь, чтобы познать тщету сущего, – прокомментировал я.
