– В каком горкоме? – не понял Белоусов и махнул рукой: – Пошли. Извини, Дима.
Гребенников смущенно перебирал ногами, не зная, уйти ему или остаться. Начальником-то он был большим, но связываться с Белоусовым – себе дороже. Расстреляют машину из автоматов, и доказывай потом, что из-за женщины, а не из-за денег. Еще и журналюги в связях с криминальным миром обвинят…
Белоусов чуть ли не силой оттащил Далилу в дальний, полутемный конец зала, за квадратную колонну, со всех сторон отделанную зеркалами. В них причудливо отражались куски накрытых столов и шевеление прибывающих гостей.
– Как получилось, что Патрикеев снова ходит? – задал главный вопрос Белоусов. Сказать, что очкарик жив, у него не повернулся язык – он в этом сомневался.
Далила зацокала языком в притворном удивлении – притворство ясно читалось на ее лице – вскинула брови и ахнула:
– Да ты что?
Потом не выдержала и рассмеялась на весь зал.
– Ты что смеешься? – грозно спросил побледневший от злости Белоусов.
– Да с чего ты решил, Семеныч, что я знать о нем что-то должна? – негодующе закричала Далила. – Я с ним в последний раз виделась тогда же, когда и ты – когда в подвал труп его тащили.
Услышав ненавистное прозвище «Семеныч», Белоусов из бледного стал багровым.
– И что же, он жив тогда был? Да по нему уже трупные пятна пошли…
– Чудесные возможности медицины, – пьяно пожала плечами Далила. – А что тебя так беспокоит, котик? Патрикеев нам еще пригодится. Он теперь будет тише воды, ниже травы. Такое повидал, что каждому дню на земле радоваться будет. Так что не беспокойся, милый… А хочешь, я тебе и Гвоздя из-под земли достану. Ты ведь его любил?
– Он не баба, чтобы я его любил, – буркнул Белоусов. – Он был полезным. Но нет его – значит нет. Пусть лежит с миром.
– Как хочешь, – пожала плечиками Далила. – Пойду потанцую…
– Ладно, гостей проводим, я еще с тобой разберусь, – пообещал Олег Семенович. – И с делишками твоими темными.
– Или я с тобой, – трезвым голосом ответила Далила. – Не забывайся, Белоусов. Ты у меня в руках еще прочнее, чем Патрикеев. Тот хоть мертвец. В большей или меньшей степени.
Именинник вздрогнул и поспешил к столу. Вид у него был безумный.
– Уже набрался, – прошел шепоток среди гостей. – Да чего еще от бандита в его день рождения ждать?
Белоусов махнул музыкантам, чтобы играли что-нибудь повеселее, и принялся лично рассаживать приглашенных. Провозгласили первый тост, выпили, закусили, и на душе стало легче.
В разгар застолья Олег Семенович лично раздал гостям золотые приборы. Официантам в таком деле он доверять не стал. После раздачи на дне сумки еще остался ворох золотых ножей, вилок и ложек. Их Белоусов вручил Толе Ганзину, который и здесь был на подхвате. До прежних замов ему было далеко, но сохранность ложек ему доверить Белоусов не побоялся.
Разъехались за полночь. Белоусов обнаружил, что Далила уже куда-то исчезла, но Толя успокоил его, сообщив, что подруга его уехала одна, без провожатого.
– Тогда черт с ней, – заявил хмельной Олег Семенович и отправился домой, спать.
Ульфиус умчался по каким-то своим делам – может, даже и улетел, – а в распоряжении Сергея и Наташи оказался его огромный и красивый дом. Впрочем, злоупотреблять гостеприимством авенорца молодые люди не стали. Вволю поели диковинных продуктов, хранившихся в леднике, по очереди искупались в душе – он был сделан в виде искусственного грота, и вода в нем оказалась довольно холодной. Потом Сергей решил выспаться – ему не удавалось нормально поспать уже много дней, а Наташа, которая в Бонуцитоне вела довольно-таки праздный образ жизни, вышла в кедровник и села под большим благоухающим деревом рядом с тропинкой.
В густой кроне дерева перекликались неведомые птицы. Не успела Наташа как следует устроиться на уютной полянке, как в роще послышались голоса. Через несколько мгновений на полянку вышли два юноши и девушка, которые тянули за собой большой деревянный короб. Тянули они его по воздуху и особых затруднений не испытывали. Одеты молодые люди были в развевающиеся шелковые одежды неопределенной формы. Девушка – в зеленые, один юноша – в фиолетовые, а другой – в синие. Если девушке эта одежда была очень к лицу, то юноши, как показалось Наташе, выглядели в ней довольно странно. Но и Ульфиус сначала очень ее удивил. Теперь же его тогу она воспринимала как нечто само собой разумеющееся и, даже когда увидела в тоге Сергея, почти не удивилась.
– Здравствуйте. – Молодые люди улыбнулись Наташе, как старой знакомой. – Как поживаете?
Спросили искренне, заинтересованно, сразу было видно – не просто из вежливости. И почти хором.
– Здравствуйте, – ответила Наташа. – Поживаю нормально, спасибо. Гощу вот у магистра Ульфиуса.
– Магистр возвратился! – с неподдельной радостью воскликнул юноша в синем и обратился к своим товарищам: – Идите, я догоню вас. Или приду позже.
Он бросил короб и подошел к Наташе. Юноша и девушка улыбнулись Наташе, помахали на прощание и скрылись за кедрами.
– Рад познакомиться с вами, прекрасная гостья магистра Ульфиуса, – объявил молодой человек. – Меня зовут Брентон. Я ученик магистра. Вы, наверное, тоже собираетесь поступить в академию?
Наташа отметила, что лицо Брентона просто светится искренностью и добротой. К тому же он был весьма симпатичен, что тоже было немаловажно. Смуглый, темноволосый, юноша чем-то походил на итальянца. Только большие глаза его были серые. Руки – с аристократически длинными пальцами, на безымянном правой руки – гладкое серебряное кольцо.
– В академию? – переспросила Наташа. – Нет, такого намерения у меня пока не было.
– Вот как? – удивился Брентон. – Тогда…
Юноша замялся, но промолчал. Он, видимо, не мог придумать причины, по которой в гостях у Ульфиуса в Многозвенной Долине могла появиться молодая незнакомка.
– Мой друг, возможно, туда поступит, – сообщила Наташа, улыбнувшись. – Он сейчас в доме. А откуда вы сами, Брентон?
– Я – скромный житель Авенора Благословенного, – потупился Брентон. – Слушатель академии и магистра Ульфиуса. Своей родиной я горжусь, но иногда мне хотелось бы появиться на свет в более диких и мрачных краях – там, где нужно бороться за жизнь, там, где тебя повсюду подстерегает враг!
– Поверьте, это совсем не так романтично, как кажется, – улыбнулась Наташа. Какой он наивный, этот ее новый знакомый!
– Вы-то издалека, – сказал молодой человек, проявив изрядную проницательность.
– Почему вы так решили? – улыбнулась Наташа.
– Хотя бы потому, что на вас – эльфийская одежда. И носить ее вы еще не привыкли. Стало быть, были у эльфов, но сами не из того края. И уж, конечно, не из местных.
Наташа поспешно оглядела себя. Одежда вроде бы сидела нормально, все, что положено, закрыто.
