Бойцы мусонов остались дежурить у входа.
— Что это всё значит?! — накинулся на Кондратьева Цитрус. — Вы же говорили, что я свободен! Что это за произвол! Что за бесконечный обман!
— Спокойнее, мой друг, — Матвей Игнатьевич поудобнее устроился в кресле, закурил сигару, — помолчи и послушай, что я тебе скажу… Дело в том, что тебе очень повезло. Ты нужен мусонам. Послужишь нашему общему делу и непременно окажешься в выигрыше…
Эдик в раздражении оттолкнулся от стены и подъехал на своем катающемся кресле к столу Кондратьева.
— Я что, мало сделал для мусонов?!
— Немало, — согласился Кондратьев, — но можешь сделать еще больше. И обязательно сделаешь.
— А если я откажусь?
— Видишь ли, Эдик, — Матвей Игнатьевич с удовольствием затянулся и выпустил к потолку облако сизого дыма, — у тебя нет выбора. Подумай о том, что мусоны могли оставить тебя на этом полицейском корабле, и тогда тебя подвергли бы многодневной пытке, а потом умертвили. Но организация решила дать тебе второй шанс.
— Как?! — вскричал Цитрус. — Второй шанс?! Да вы же меня и втравили в это дело!
— Эдик, Эдик, — покачал головой Матвей Игнатьевич и посмотрел на Цитруса с осуждением. — Скажи мне, как ты думаешь, где сейчас остальные члены команды?
— Где? — Цитрус затаил дыхание, ожидая услышать самое худшее.
— Все они живы, подлечены. Вы встретитесь на Австралионе.
— Как это?! — не понял Эдик. — Вы что, хотите отправить меня на курорт?
— Именно, — улыбнулся Матвей Игнатьевич, — рад, что ты оценил нашу заботу. Мы собираемся отправить тебя на курорт. Правда, у тебя и твоих друзей там будет маленькое задание. Совсем маленькое. Дело в том, что на Австралионе проходят общемировые состязания по серфингу. Знаешь, что такое серфинг?
— Слышал, — коротко отозвался Цитрус. — На досках придурки ездят. С волны. Никогда не увлекался.
— Вот и прекрасно. Если в этих соревнованиях победит команда, чей капитан не имеет ноги…
— Что?! — вскричал Эдик. — Как это не имеет ноги?! Какой он тогда серфингист?
— Самый настоящий! Самоотверженный! По легенде, — голос Кондратьева сделался необычайно вкрадчивым, — разработанной в нашем центральном управлении… Ногу капитану команды серфингистов откусила акула. Но он, мужественный человек, вернулся, чтобы возобновить занятия спортом, и более того, занять первое место. Разумеется, мы снабдим тебя великолепным протезом, который поможет тебе обойти всех соперников в честной борьбе.
Эдик тяжело вздохнул.
— А Дылда? Мучо? Змей, наконец? Что будет с ними? Они тоже станут одноногими серфингистами?
— Им организация доверяет не так сильно, как тебе. Поэтому они, как всегда, составят группу поддержки. Капитан должен быть один. Вы все вместе едете на Австралион по приглашению Змея — он уже на планете. Вступает в права владения крокодилопитомником.
— И кто из сенаторов на этот раз будет присутствовать на состязаниях?! — тихим голосом поинтересовался Эдик, размышляя, удастся ли ему добежать до стола Кондратьева и опустить тяжелую пепельницу на голову доктора, прежде чем негодяй закричит и в кабинет ворвутся вооруженные бородачи. Нет. Ему надоело рисковать! Он не хотел снова играть в догонялки со смертью!
— Глава планеты, — доверительным шепотом поведал Кондратьев, — мерзкий, мелочный человечек. Если он исчезнет, всем станет только лучше.
— Но вряд ли он пойдет в объятия к чемпиону так же, как Пупочкин, — задумчиво проговорил Цитрус. — Не может быть, чтобы влиятельный чиновник попался в ту же самую ловушку. Ему и телохранители ничего подобного не позволят!
— Нет, он не придет в твои объятия, Эдик, — Матвей Игнатьевич даже засмеялся, так ему нравился придуманный в недрах организации мусонов план. — Он будет стоять на десятиметровой трибуне, за двухметровым щитом из пуленепробиваемого стекла.
— И как же я его тогда убью?! Или ваш план не включает в себя убийство?
— Включает, мой дорогой Эдик. К сожалению, включает. Мусоны должны бороться за свои интересы любыми способами. А приглашение на трибуну тебе не потребуется. Ты просто запрыгнешь туда.
— Выше, чем на десять метров? — спросил ошарашенный Цитрус. — Но каким образом?!
— У тебя будет очень хороший протез. Искусственная нога гораздо лучше настоящей, она обладает замечательными толчковыми свойствами. С места, без разбега, метров на пятнадцать вверх! Мы даем своим людям всё самое лучшее и заботимся о них!
Мария ожидала Эдика в своих апартаментах. Бородачи вкатили коляску в каюту и, посмеиваясь, удалились.
— Они хотят распиливать меня по частям, — поделился Цитрус с девушкой.
— Милый! — вскричала Мария и упала к нему на колени, так что Эдик заорал от боли и понял, что обречен. Осыпая его поцелуями, девушка одновременно расстегивала ворот рубашки. — Я так и знала, что ты настоящий герой!
Цитрус ее не слышал, его мысли занимало сразу несколько вопросов — захотят ли мусоны после искусственной ноги наделить его и другими частями тела, гораздо более совершенными, нежели его нынешние члены? В общении с женщинами ему могли бы пригодиться некоторые механические органы. При условии, конечно, что они, точнее, он, будет чувствовать положенное… А когда все его конечности станут искусственными и вместо сердца у него будет пламенный мотор — дадут ли мусоны ему высокотехнологичную голову, чтобы он, победив в конкурсе эрудитов, прикончил очередного неугодного организации чиновника?!
— Когда всё закончится, — говорил в это самое время в апартаментах Кондратьева важный гость, — сделайте так, чтобы он спрыгнул с самой высокой скалы в океан. Пусть его съедят акулы.
— А что делать с остальными? — поинтересовался Матвей Игнатьевич.
— Следом, — ответил великий магистр ложи мусонов Адольф Шимлер.
— Всех?
— Разумеется, всех, Кондратьев. Когда это мусоны оставляли опасных свидетелей?!
