Лысый, стоял в дальнем углу крыши, поодаль от Посадочной площадки, в окружении плечистых телохранителей. Заметив, что Жмых смотрит на него, бугор поманил Глеба пальцем.
– Эх, чего-то ему надо, – помрачнел Жмых. – Пошли, что ли, со мной, Лукас! Ты после драки как себя чувствуешь – нормально?
– Терпимо, – сквозь зубы процедил лемуриец.
– Так пошли. Может, опять драться придется…
– Пожалуй, я лучше тут постою. Боюсь, меня что-нибудь разозлит, и я неправильно отреагирую.
– Хм, пожалуй ты прав. Ладно, пойду один.
Жмых направился к Лысому. Телохранители расступились – некоторые из них держали руки в пиджачных карманах, пальцы их явно лежали на спусковых крючках.
Лысый улыбнулся Глебу, как старому знакомому, которого не видел много лет.
– Шустрый ты парень, Жмых…
– Есть немного…
– И даже не немного, а, пожалуй что, слишком шустрый… Наслышан, наслышан, как ты пиджачок свой вернул. Нужен он тебе был очень, наверное, – тут такие пиджаки по пять рублей, и цвет любой на выбор…
– Он был мне дорог как память.
– Память, значит. Занятно. А теперь вот рангуны мне предъяву кидают – напал, мол, такой-то и такой-то на их человечка, на их территории. А кто такой этот человечек, который теперь на рангунов работает, – даже мои ребята не знают. Может, киллер со стажем или авторитет из окраинного мира… Что скажешь?
– Доктор он. Из больницы в Мамбасу. На наркотиках чуть не погорел. Сбежал. Сюда подался. Слить меня собираешься, да, Лысый?! – Жмых сглотнул.
– Кого интересует, друг мой, погорел он, не погорел? Здесь мы все чисты перед законом, – ответил Лысый, игнорируя последний вопрос.
– Слить меня хочешь? – повторил Жмых.
Бугор вздохнул, смерил его полным усталости взглядом.
– Ладно, не гоношись. Стой спокойно и молчи, когда о тебе разговор пойдет. Я своих людей не сливаю. Не то что ты мне очень дорог – репутацией дорожу. Так что за пушку не хватайся – а то свои же поло-дат. Усек?
– Хорошо, – кивнул Жмых, хотя хорошего тут было мало.
Ситуация нравилась ему все меньше. Интуиция подсказывала, что бугор скорее сольет парочку своих людей, чем будет устраивать пальбу и воевать с рангунами.
– Понятливый мальчик. На, возьми!
Лысый протянул Глебу красивый вороненый пистолет.
– С чего такая щедрость? – удивился Жмых. – Засвеченная пушка, что ли? Хочешь меня копам сдать?
– Здесь нет копов, дурачок. Я хочу поручить тебе важное задание. Если начнется шум – пальнешь из этой штуки в рангуна… Ну, по ходу базара ты поймешь, в какого.
– Да я не киллер вовсе, – нахмурился Глеб.
– Это не пистолет, а парализатор, – объяснил Лысый.
– Что-то я не совсем понимаю…
– А тебе понимать и не надо. Ты делай, что говорят. Ладно, свободен, – буркнул Лысый. – Пока свободен.
Жмых кивнул, сунул подаренный парализатор за пояс, вернулся к Лукасу Тот стоял на самом краю крыши, разглядывая пейзаж с самым безмятежным видом. На крышу садились катера. По воде к казино подъезжали моторные лодки и роскошные яхты, набитые рангунами под завязку.
– Так, вроде все собрались, спускаемся в большой зал! – крикнул Лысый. – Без моей команды не шмалять. Кто рыпнется – свои положат. Вы меня знаете. Всей толпой они направились вниз по лестнице. Большой зал оказался не просто большим, а по-настоящему огромным – половина поля для проведения Больших межгалактических игр, не меньше. И рангунов в нем отиралось видимо-невидимо. Сотни полторы, а то и две. Людей было куда меньше – шестьдесят, максимум семьдесят.
– Что-то расклад меня не веселит, – прошептал Глеб, оказавшись снова рядом с Факиром.
– Не дрейфь, Жмых. Врукопашную с этими гориллами никто не полезет. А волынщики у нас лучше ихних. Враз всех пошмаляют.
Глеб погладил рукоять парализатора. Интересно, что замышляет Лысый? В кого надо стрелять и когда?
Люди столпились в одном конце зала, рангуны – в другом.
Лысый вышел вперед, пожевывая незажженную сигару. Могучий рангун, с которым Глеб уже успел познакомиться, вальяжной походкой бывалого каторжника выкатился навстречу бугру.
– Я тебя внимательно слушаю, – нараспев проговорил он, растягивая слова, и ухмыльнулся. Толпа за его спиной одобрительно зашумела.
– Слушай наши предъявы, Стира, – преувеличенно тихо заговорил Лысый. – Твои рангуны сожгли дом на нашей половине города и перебили всех его обитателей. Это раз. Твои рангуны ограбили ювелирный магазин – причем взяли не только кассу, но и весь товар, дочиста. Так мы не договаривались. Хозяин магазина, честный фраер, платил мне за охрану. Твои рангуны меня подставили. Ну и Мишку Косого замочил твой Рбуцердук, из гранатомета, когда тот мирно прогуливался со своей цыпочкой по бульвару. В таком раскладе ему даже бронежилет не помог. И от цыпочки только ошметки остались, да… А кто сбил Катер Шмыги, мы еще даже не знаем – но, думаю, тема для разговора и по этому пункту нашей культур-мультурной программы будет.
– Пустая предъява? – насупился рангун. – Или есть что пощупать, что посмотреть, кого послушать?
– Была бы пустая – я б с тобой базар не вел. Мы не в суде, Стира. Люди говорят – я слушаю.
– Ладно, тогда слушай ответную предъяву. Твои люди остановили на моей половине города инкассаторскую машину. Сейф открыть не смогли, но охранников избили – моих парней покалечили. Это не беспредел, по-твоему?
– Люди избили рангунов? – сощурился Лысый. – Не смеши козявок в моем большом носу.
– Что оставалось делать моим ребятам, когда машину у них на глазах изрешетили из крупнокалиберных пулеметов? Пришлось терпилами выступить.
– Это было предупреждение, – объявил Лысый после недолгих раздумий. – Мы никого не убили, денег не взяли. Так что ты не должен быть в претензии.
Стира насупился.
– А я в претензии. И парни мои в претензии. А еще новичок из ваших напал на моего человека.
– Ну? – переспросил Лысый.
– Да, человека, – подтвердил главарь рангунов. – Он работает на меня. Твой малый, борзанутый по самые гланды, избил его. Да еще пушкой тыкал мне в лицо. Это не законная предъява?
– Но доктор Кротов из Мамбасу остался жив? – продемонстрировал осведомленность Лысый, довольный произведенным эффектом – лицо у главаря рангунов заметно вытянулось. – Тебя мой новичок не знал, Стира. Иначе не стал бы размахивать пушкой. Он – правильный коск, бугров уважает. А что ты сам бегаешь на разборки вместо своих рангунов – тут я не виноват…
Толпа за спиной Лысого одобрительно загудела. Послышались издевательские смешки.
– У меня предложение – я сдаю тебе Рбуцердука, а ты мне сдаешь этого наглого. Как там его кличут – погоняло у него сложное такое – Грушедавилка, что ли?
