Оборванцы, я так поняла, исполняли роль прислуги и суетились вокруг столов, с угрюмыми лицами собирая и унося тарелки и принося новые. Пираты из «Острова сокровищ» вели себя с ними вызывающе: они грубо толкали их и презрительно смеялись им в лицо.
— Что они играют? — спросила я Веса и Мери-Элизабет, подходя к столу и наполняя тарелку.
— «Тяжкие испытания», полагаю, или… дай послушаю… «Пираты из Пензанса»?
— Точно, — кивнул Вес. — Это респираторная группа.
— Репертуарная, — поправила его Мери-Элизабет.
Я осушила свой стакан пунша и принялась за еду.
Один из оборванцев заметил, что у меня пустой стакан.
— Позвольте, мэм?
Колин.
Он вдруг ожил у меня перед глазами — на яхте, бегающий со стаканами.
— Нет, спасибо.
Мне вдруг расхотелось пить. И есть. Я отодвинула тарелку.
— Что, плохое мясо? — спросил Вес.
— Нет, нет… просто… Мне что-то не по себе.
Вес вскочил.
— Тост!
— Слушаем! Слушаем! — раздалось со всех сторон.
Я обернулась. Все стояли. И, улыбаясь, смотрели на меня, чокаясь стаканами. Чья-то рука вывела меня из-за стола. Это была Мери-Элизабет.
— Это в твою честь, — сказала она.
— За Рейчел! — воскликнул Вес.
— Гип-гип! — закричала Мери-Элизабет.
— Ура! — подхватили все присутствующие.
— Послушайте, ребята… — взмолилась я.
— Гип-гип!
— Ура!
— Спасибо, но я ничего такого не сделала, — бормотала я.
— Гип-гип!
— Ура!
— Рейчел, мы пьем за твое мужество! — крикнул Вес. — Ты мужественно сражалась с неминуемой смертью и явилась сюда в самый нужный момент…
— Чтобы спасти наши души! — перебил его один из пиратов.
Все одобрительно закричали.
Я рассмеялась.
Это я спасла их души?
Ну и чудной народ. Все драматизируют. Но очень забавные.
Я, улыбаясь, оглядывалась. Мери-Элизабет несла мне стакан пунша. От него исходил дивный аромат фруктов и пряностей.
Холодный. Прямо ледяной.
Я подняла стакан и сделала глоток.
И вдруг на душе стало легко-легко.
Ноги стали как ватные. Мне казалось, земля уплывает у меня из-под ног. И укачивает — то вверх, то вниз.
Воздуха! Мне нужен воздух.
— Рейчел, что с тобой? — спросила Мери-Элизабет.
— ЙЕЕЕЕЕЕАААА! — закричали все, глядя на меня.
За что они меня так приветствуют? Что я такого сделала?
— Ничего… — пробормотала я. — Все хорошо.
— Ты потеряла много влаги. Тебе нужно пить. Вот, возьми.
— …итак поднимем бокалы за нового ониронина!
Я сделала еще глоток.
И провалилась в сон.
9
Еще одна ночь.
Ты горд собой?
Спросите завтра.
― Ей плохо.
— Она устала. Она столько претерпела.
— Не надо было устраивать этот праздник.
— Чья это была идея?
— Шкипера.
— Ему виднее.
Голоса Веса и Мери-Элизабет доносились сквозь сон.
Я все еще здесь. На Онироне. В карете. Качает и бросает вверх-вниз. Подскакивает на каждой кочке. В виске боль.
— Оооо! — застонала я.
— Рейчел? — позвала Мери-Элизабет.
— Помедленнее можно? — кричит Вес кучеру.
— Что со мной произошло? — спросила я.
— Ты упала и стукнулась головой, — объяснил Вес.
— Да, ты была не в том состоянии, чтобы идти на праздник, — проговорила Мери-Элизабет. — Не надо было его устраивать.
— А кто это — Шкипер? — спросила я. — Постойте, не говорите. «Джиллиганов остров»?
Они переглянулись с непонимающим видом.
— Ах да, я забыла! У вас же нет телевизора.
— Шкипер — это наш главный вожатый, — ответил Вес. — Вроде того.
— Что он говорит, то и делается, — пояснила Мери-Элизабет.
— Диктатор, — сказала я.
— Взрослый, — поправил Вес.
— Хрен редьки не слаще.
Мери-Элизабет улыбнулась и положила руку мне на плечо.
Мы добирались до барака целую вечность. Чтобы выйти из кареты, мне пришлось облокотиться на Веса и Мери-Элизабет.
Работники из тех оборванцев переносили из мальчишечьего барака в девчоночий кровать и матрасы.
— Это тебе, — пояснила Мери-Элизабет.
— Но… они забрали ее у кого-то из ребят, — заколебалась я. — Кто-то останется без постели.
— Эта свободная, — заверил меня Вес.
Из мальчишечьего барака появились новые рабочие. Они принесли охапки всякой всячины — одежду, шляпы, обувь, какие-то деревянные штуковины — и скрылись с ними за углом.
— Ну и повезло же тебе, что ты появилась в День уборки, — бросил Вес и помчался вслед за работниками.
Мери-Элизабет направилась к бараку девочек.
— Пойдем, Рейчел, — поманила она.
Но я не сводила глаз с прогалины среди деревьев. С оранжевого марева, резко контрастировавшего с нежным пурпуром начинающего темнеть неба.
Я сразу поняла, что это такое.
Облачная стена.
В ней отражались последние лучи заходящего солнца.
Она перегораживала залив, скрывая Несконсет.
Скрывая мой дом.
Я пошла в ту сторону. Навстречу шли мальчишки и девчонки, возвращающиеся с праздничного пикника. Одни играли в мяч, другие бегали, догоняя друг друга, что походило на салки. Третьи убегали в лес и там орали и резвились.
Все весело улыбались.
Все радовались жизни.
И все махали мне, приглашая присоединиться к ним. Меня так и подмывало побежать в их сторону. Но голова у меня раскалывалась.
Спать, Рейчел!
Краем глаза я заметила пламя.
Оно вырывалось из-за угла барака ребят.
На полянке между бараком и леском пылал костер. Там суетился Вес, жестикулируя и что-то крича работникам. К стене была привалена большая груда хлама, прикрытая брезентом.
