Уэймут. Солдаты. Миссис Стафтон.
Беги!
Джейк вскочил на ноги и бросился дальше. Лодыжка побаливала, но перелома явно нет.
Не обращай внимания.
Только беги.
Позади раздался чей-то голос.
Громкий. Очень громкий. Неестественно громкий. Усиленный.
Горное эхо?
Джейк карабкался вверх. Он нашел опору для левой ноги и подтянулся за ветку. Затем для правой…
Лодыжка подвернулась. Джейк упал.
Он не мог пошевелиться.
Его пронзила острая боль. Невыносимая. Слепая.
Они уже близко.
Впереди всех бежал Уэймут. Задыхаясь.
Ну вот и все.
Конец.
За век с четвертью до собственного рождения.
И ничего, ничего нельзя поделать.
В чем же смысл, Джейк?
Ты этого хотел?
Сражение, кровь, смерть — это и есть то самое? Чувство? Настрой?
Он стиснул зубы и отвернулся.
— Ну как? — раздался голос Уэймута. — Ты что, не слышал, что он сказал?
Джейк искоса посмотрел на Уэймута. Тот смотрел на него недоверчиво. Ружье висело у него на плече. Он быстро обернулся и помахал другим, чтобы остановились.
— Что? Кто? — ошеломленно переспросил Джейк.
— Ты не слышал мистера Козаара? Он же говорил по громкоговорителю, — пояснил Уэймут. — Он же дал сигнал прекратить съемку!
15
Найдите его!
Остановить съемку?
Из-за спины Уэймута появились солдаты. Лес буквально кишел им. Одни с любопытством смотрели на Джейка. Другие чистили ружья.
Все явно радовались передышке и смеялись между собой.
Прекратить съемку?
Вдали из-за деревьев выступили две знакомые фигуры. У того, что слева, на груди было большое красное пятно. А у того, что справа, в голове была большая рана.
Эдмондс. Радемахер.
Прекратить съемку?
Джейк поглубже забрался в кусты. Все перед глазами рябило, и ему казалось, что он плывет.
Кино.
Человек в черном стирал грим с миссис Стафтон. На нем была бейсболка с надписью: «Гражданское неповиновение».
Позади него женщина склонилась над проводом, о который он споткнулся.
— Повреждение электропроводки, — проговорила она в мобильник. — Пришлите Герба, как только он закончит с чипом памяти.
Кровь.
Смерти.
Все театр.
Но как?..
В голове у Джейка словно прокрутили пленку с событиями последних суток — со всей сумятицей и шумной ружейной и орудийной пальбой.
А ведь я ни разу их не видел. Ни пуль, ни ядер. Только последствия.
Каменная стена. Гибель людей Эдмондса.
Все хитроумно разработано!
Специальная управляемая пиротехника.
Все делалось с пульта. Все по сценарию.
Вот почему Эдмондс оттолкнул меня за миг до того, как это случилось. Он заранее знал.
— Отличная работа, малыш!
Эдмондс.
Да нет, это же не его фамилия. Он актер.
— Чуть не лишились тебя там, — сказал актер. — В чем дело, потерял свою сценическую карту?
— Сценическую карту? — переспросил Джейк.
У того вытянулось лицо:
— Они что, тебе ее не дали?
Нет, не дали.
Он не дал.
Гидеон Козаар.
Джейк бросил взгляд вдаль. За спину актеру. За беспечно болтающих и покуривающих актеров, за воскресших мертвецов.
За ними высилась лачуга, чуть покосившаяся, обшитая досками.
Дверь в ней на миг приоткрылась, и Джейк разглядел в глубине в темно-красном свете силуэт человека с наушниками на голове.
Джейк не спеша поднялся. Лодыжку прострелила острая боль.
Кое-как проковыляв пару шагов, он остановился.
— С тобой все в порядке?
Джейк словно не слышал вопроса. Раздвигая локтями толпу актеров, он поплелся дальше к лачуге.
Дверь была на замке.
Он схватил замок и потянул.
Дверь раскрылась.
Внутри было красное освещение, и казалось, все там плавает в крови. Вдоль стены стоял ряд мониторов, на которых светились знакомые картинки: лагерь, лес, гребень горы, сама лачуга снаружи.
— Я все ждал, когда же ты разыщешь меня. — Гидеон Козаар стоял к Джейку спиной и смотрел на экраны.
— Это… это так… — чуть не плача, выкрикнул Джейк.
— Нечестно? — повернулся к нему Козаар, пряча в бороде беглую улыбку.
— Но меня же могли убить!
— Ни в коем случае. Труппа настолько отлично подготовлена, что об опасности не может быть и речи. Они знали, где и когда что должно взорваться и охраняли тебя от всяких случайностей. У них были спрятаны наушники, по которым им сообщали о времени и прочем. Некоторых, правда, понесло. Джеймс Никкерсон — тот парень, что играл Радемахера, — будет оштрафован за то, что порезал тебе щеку. А если тебе понадобится пластическая операция, я все оплачу. Но такова цена искусства, Джейк. Не каждая четырнадцатилетняя звезда играет в фильме, построенном полностью на нем.
— Построенном на мне? Но вы же меня не знаете!
— А зачем мне тебя знать? Ты сам создал рассказ, как я видел, сказку о бредящем войной мальчике по имени Джейк, который силой воображения перемещается в прошлое и узнает на личном опыте, что такое настоящая война.
— Но как… как вам все это удалось сделать? Старое селение Гобсонс-Корнер?..
— Копия. Выстроенная моей командой декораторов. Они расчистили участок в лесу, даже почву в точности восстановили. В тот день, когда мы встретились, ты видел троих из них. Они занимались топографией окрестностей Гобсонс-Корнера, доводили все до совершенства. Правда ведь — впечатляюще?
— А если бы я не нашел площадку? Ведь я и так чуть было…
— Я верил в тебя.
— А где вы были, когда я добрался туда? Почему вы не сказали мне, что это кино?
— Но это лишило бы тебя всякой искренности. Знай ты, что это съемки, ты б никогда не сыграл так, как сыграл. Это было потрясающе.
Потрясающе?
