Лианна бросилась к двери, но Адам преградил ей дорогу.
— Пусти, Адам.
— Ну неужели ты не видишь? Я отправился в прошлое. Я знал, что должно случиться с Джазом, и воспрепятствовал этому. И сейчас произошли серьезные перестановки в прошлом. И этого несчастного случая как не было.
— Ради бога, Адам. Иди домой, пока я не закричала.
— Не надо, Лианна. Ты только подумай. Ведь ты же говорила, что я не смогу ничего изменить в прошлом, потому что сделанного не воротишь.
— Н-ну… да.
— А выходит, что можно, что я это сделал, что если в самом деле Джаз и бабушка погибли реально, а я спас их? Прошлого не воротишь? Но вдруг получилось так, что они и не погибали. Потому ты ничего и не помнишь!
— Ничего с ними не случилось?
— Ведь это только подтверждает то, что я сказал.
— Только потому, что сказал? Только потому, что ты пытаешься убедить меня, будто бабушка и Джаз умерли, я должна принять это на веру? Но, Адам, точно так же ты мог бы утверждать, что десять минут назад мы все были шимпанзе. Но щелк, ты вошел в прошлое, изменил его и стер все из нашей памяти.
Это безнадежно.
Как она могла поверить ему? Как вообще кто-либо мог поверить подобной нелепости?
Я бы и сам не поверил.
Он бросился на диван.
— А как насчет твоей памяти? — не унималась Лианна. — Разве она тоже не должна быть стерта, если все так, как ты говоришь? Почему же ты помнишь об их гибели?
— Не знаю! Может, потому, что я совершил это путешествие во времени. Я видел обе версии. Я не раздвоился. Я один человек. И хотя я делал эти прыжки из настоящего в прошлое и обратно, моя память остается единой. Она просто записывает все, что я вижу.
— Ничего ужаснее и смешнее в жизни не слыхивала, — призналась Лианна.
Как же все глупо. Глупо. Глупо. Если б у меня была кассета в камере!
Адам увидел пакет чистых видеокассет на стенной полке. Он встал и взял одну.
— В следующий раз, когда отправлюсь в прошлое, вернусь с доказательством.
И он стал вставлять кассету. Она остановилась на полпути. Он надавил сильнее. Безрезультатно.
— Что за?.. — Адам заглянул в гнездо для кассеты. Оттуда торчали обломки пластика. — Сломалась.
— Ты слишком надавил.
— Но тогда она сломалась бы изнутри, правда ведь?
Может, да… А может, здесь что-то другое?
Адам задумался. Он не выпускал видеокамеру из рук целый день. Никто в ней ковыряться не мог, кроме одного-единственного момента.
— Лианна, когда я спустился из комнаты Рипли перекусить, что он делал?
— Ты думаешь?.. — Лианна не договорила. — Я… я уходила в ванную на несколько минут. Но Рипли ни за что такое бы не сделал.
— Ты сама говорила, что он спит и видит, как тоже совершить путешествие во времени. Может, он пытался отрегулировать камеру под себя?
— Ты так считаешь?
Все смешалось в голове у Адама. Он растянулся на диване и сделал несколько вздохов.
Так. Хорошо. Думай.
Тебе вовсе не нужна эта запись.
Камера работает и без кассеты. С Джазом же получилось!
Только не подпускай Рипли к камере до завтрашнего утра.
— Иногда я и сама не знаю, что я в нем нашла, — тихо проговорила Лианна, ероша волосы на голове Адама. — Понимаешь, мы вместе, и все такое, но с каждым днем мы все больше отдаляемся друг от друга.
Сердце у Адама вдруг бешено заколотилось от прилива чувств, а потом будто все силы его покинули.
Глаза стали слипаться.
— Ну давай, — шептала Лианна. — Спи.
Она вставила в видеомагнитофон кассету. Раздалась тягучая, усыпляющая мелодия.
Адам словно плыл в облаке смутных мыслей о Рипли, Лианне, Эдгаре и тысячах других людей, и всех засасывало в водоворот этой музыки к фильму.
Потом, как всегда, та ужасная сцена с гибелью Эдгара начала возникать в его сне. Снова, уже в который раз, он увидел лед и мельтешение хоккейных форм.
Но сейчас изменилась перспектива. Сон как бы развивался в кадре, словно Адам смотрел его через объектив видеокамеры.
И в тот момент, когда события четырехлетней давности начали снова разворачиваться и Адам увидел Эдгара, кружащегося вокруг десятилетнего Адама и задирающего его, он почувствовал рывок. Как если бы кто-то другой вошел в его сон и пытается отнять у него камеру.
Рипли. Это, конечно, Рипли.
Адам открыл глаза.
Лианна осторожно тянула камеру.
— Ты что делаешь? — вскрикнул Адам.
Лианна отпрянула, выпустив из рук камеру.
— Да ничего!
— Ты хотела вытащить ее!
— Да что ты. Как тебе могло такое в голову прийти? Просто тебе было из-за нее неудобно.
Спокойствие. Не теряй головы.
— Извини, — проговорил Адам.
— Адам, это паранойя.
— Наверно. Это… это все из-за сна… Я смотрел, как все происходит там, на озере… А Рипли пытается вырвать у меня камеру.
— Адам, да поверь же. Не получит он этой камеры. Ни в коем случае. Как бы он ни упрашивал меня…
Лианна осеклась и замолчала с застывшим лицом.
Адам вдруг полностью очнулся ото сна.
— Что он просил тебя сделать?
— Ничего.
— Он велел тебе стащить у меня камеру?
— Какое это имеет значение, Адам? У меня своя голова на плечах.
Адам почувствовал, что его знобит. Он взял камеру и поднялся.
— Я, пожалуй, пойду, Лианна. Это действительно паранойя. Нервы у меня ни к черту.
Лианна пожала плечами и отвернулась к телевизору.
Адам еле передвигал ноги, бредя к дому.
По дороге он обернулся на бабушкину машину.
Когда он шел, она была?
Он не помнил.
Может, весь этот эпизод ему привиделся? А что, если бабушка и Джаз вовсе не умирали?
После той истории на озере врачи сказали, что у него сотрясение мозга. А сотрясение дело нешуточное. Так они говорили. Могут быть выпадения памяти. А то, наоборот, может казаться что-то такое, чего нет на самом деле.
Причем это все может случиться не сразу. А гораздо позднее, когда и не ждешь.
Четыре года спустя?
Не это ли и происходит с ним сейчас?
А что, если эта история с видеокамерой чистая фантазия?
