В голове у Адама бешено крутились мысли.
Могу я контролировать все это?
Могу входить и возвращаться?
Или я совсем спятил?
Не успел он ответить себе на последний вопрос, как снова оказался в поле зрения камеры.
Щелк!
Но на этот раз изменение света и щелчок не испугали его.
Когда комната полностью преобразилась, Адам стал ее внимательно оглядывать.
Теперь он обратил внимание на то, что больше всего пугало его прежде. Например, освещение и цвета. Они были более приглушенные, в коричневатой гамме. Звуки проносящихся автомобилей, шум душа наверху были чуть глуше и тише обычных.
Свет за окном был, напротив, очень ярким. Он выглянул наружу.
Снег.
Ему вспомнилась улица, которую он вчера видел в видоискателе около дома Лианны. Она была также усыпана снегом.
Камера вовсе не была сломана. Я видел снег.
Он пытался вспомнить, что было четыре года назад. Был ли снег? Он никак не мог сосредоточиться.
Адам подошел к кровати. Пощупал простыни. Потом провел рукой по спинке и нащупал жесткие комочки жвачки. Он их всегда прилеплял туда.
Пока мама не велела навести порядок и все выкинуть. Мне было десять лет.
Он посмотрел на книжные полки и увидел книжку Джека Финни. Он не видел ее с тех пор, как дал почитать Лианне в седьмом классе. Он протянул руку, чтобы взять ее. Пальцы сжали переплет. Он чувствовал его на ощупь. Но книжка не сдвинулась с места. Словно она была из какого-то необычного материала. Вроде бы и плотного, а вроде бы и нет. Так, уплотнившийся воздух.
Он потянул сильнее. Рванул на себя. Она поддалась.
Топ-топ-топ-топ.
Адам резко обернулся. Книжка упала на пол.
Папа сердито топал по лестнице.
Но какой папа? Прошлый или настоящий?
Какая разница. Сейчас все не к месту — что тот, что этот.
Он метнулся вон из зоны видения камеры.
Щелк!
Его комната — нормальная, привычная и, главное, неэфемерная — мгновенно материализовалась вокруг него.
Папа — настоящий папа — вошел в комнату и сразу уставился на видеокамеру.
— Так это твое домашнее задание?
— Видеокласс, — не задумываясь, выпалил Адам. — Вернее, видеопроект. Это по искусству коммуникаций.
— Откуда ты ее взял? — отец направлялся к камере.
— Не трогай! — крикнул Адам и бросился к отцу, чтобы встать у него на пути.
Но было поздно.
Папа взял камеру и посмотрел в видоискатель.
6
Закажите файл отца.
Нет необходимости.
Почему?
Потому что видит только мальчик.
— Да она сломана.
Эти слова мистера Сарно весь день звучали в голове у Адама. Он ничего не увидел. Лианна тоже ничего не разглядела.
Я один вижу?
Вывод: либо камера с придурью, либо я.
Запись все покажет. Ему до смерти хотелось поскорее просмотреть ее.
Он прихватил кассету в школу. Она лежала на самом дне его школьного ранца. Гоня на велике в школу вместе с Лианной и Рипли, он чувствовал, как она болтается у него за спиной.
— Терпеть не могу всякие сюрпризы, — заметила Лианна.
— Этот тебе понравится, — успокоил ее Адам.
— По мне, так чтоб позабавнее и покороче, — насмешливо бросил Рипли. — А то мне на тренировку.
Они пронеслись по Локаст-авеню и свернули на дорожку, ведущую к дому Рипли.
— Рипли, — обратился к нему Адам, ставя свой велосипед на заднем дворике. — Тебя как ветром сдунет.
Если все пойдет как следует.
О том, что будет, если все пойдет не так, как он рассчитывал, Адам старался не думать. Только поднимаясь по лестнице в комнату Рипли, он почувствовал, как его всего трясет.
А если все пойдет шиворот-навыворот?
Сплошной позор. Друзья решат, что я совсем свихнулся.
Стоп. Думай о лучшем.
Если все пойдет путем, если ему действительно удалось записать прошлое, если камера и в самом деле зафиксировала происходившее четыре года назад…
Суббота. Три часа дня.
Несчастный случай.
Ему придется отправиться на озеро, взять с собой видеокамеру.
Нет. Даже думать об этом не смей.
Все произойдет снова. У него на глазах. Не какими-то отрывками. Он все узнает. Наверняка.
И это пугало его больше всего.
Рипли с трудом открыл дверь в свою комнату из-за кучи наваленной одежды. Они пролезли внутрь, подняв облачка пыли.
— Да как ты можешь так жить? — удивилась Лианна.
Рипли схватил кучу тряпья и сунул в плетеную корзину, и без того набитую замызганной футбольной формой.
— Пардон, дворецкий в отпуске.
Скривившись от отвращения, Лианна уселась на краешек кровати.
Адам поставил около нее ранец. Достав из него рюкзачок, он поставил его рядом. Из него выглядывал конверт без адреса. Адам достал камеру и вставил кассету.
Лианна разорвала конверт.
— Ты что делаешь? — закричал Адам.
— Но там, может, есть сведения о владельце камеры. — Лианна вытянула из конверта газетные вырезки. — О, прости, Адам. Почему ты не сказал, что это твое?
Она вытащила всю пачку. В глаза Адаму бросился газетный заголовок:
ДЕСЯТИЛЕТНИЙ ИСТОНСКИЙ ШКОЛЬНИК
ПРОВАЛИВАЕТСЯ ПОД ЛЕД И ПОГИБАЕТ.
СМЕРТЬ МОЖНО БЫЛО ПРЕДОТВРАТИТЬ,
УТВЕРЖДАЕТ ШЕФ ПОЛИЦИИ.
Адам стал вынимать листок за листком.
«Расследование гибели… Следствие по делу о недопустимых играх на льду… Истонские родители требуют референдума по безопасности…»
Это старые вырезки о гибели Эдгара.
А вот совсем новые. Даже листочки не пожелтели. Показания полиции, свидетельства больничных врачей, отчеты детективов — этого Адам даже не видел.
Что за?..
— Но это не мое! — воскликнул Адам.
— А чье же? — удивилась Лианна.
— Откуда мне знать?
— И кому нужно все это собирать?
Хороший вопрос.
Видеокамера. Вырезки. Рюкзак.
