— Посмотрим. Ладно, приму Архарова. А ты — брысь отсюда. Сиди за дверцей и слушай. Потом — ко мне.
Референт скрылся, а Владилен Казимирович надавил на звонок, соединявший его с приёмной.
— Министр иностранных дел, маршал Архаров! — объявил дежурный, распахнув створки высоких золочёных дверей.
Змий вышел из-за стола и с приветливым выражением лица двинулся навстречу приятелю. Обнял, взял его за локоть и подвёл к чайному столику, который быстро накрывали девушки в крахмальных чепчиках. Змий налил по рюмочке коньяка, они выпили и стали прихлёбывать чаёк. Поговорили о том о сём.
— Жить бы да других забот не знать, — вздохнул Змий, предлагая тем самым переходить к делу.
Архаров опустил голову.
— Тяжело стало, — заговорил он и показал руки: — Вот, посмотри, ходуном ходят… Нервы никуда.
— А кому легко? — произнёс Змий единственную заготовленную заранее фразу. — Что ты мне руки свои суёшь. А если я начну жаловаться? К кому мне идти, если я начну жаловаться?…
— Отпусти меня, Владилен. Пусти на пенсию.
— А хрен тебе в грызло, а не пенсию. Смену, смену давай, смена ещё не выросла! Воспитывать надо, Степаныч, воспитывать, а не водку трескать! Ты что же думаешь, будешь на даче, накрыв морду газетой, кемарить? Тебе пожить хочется… А мне не хочется?! — выкрикнул Змий и шарахнул об стол фарфоровую чашку.
Остатки чая расплескались на лицо и мундир Архарова, но он не посмел поднять руку и утереться.
— Извините, — пробормотал он, опустив глаза. — Извините меня, товарищ генералиссимус. Это была ошибка. Непозволительная слабость. Разрешите приступить к своим обязанностям.
Президент разлил и жестом приказал выпить.
— Завтра Политбюро. Карклин чем-то хочет удивить. Постарайся быть в форме.
— Слово офицера.
— Ну, давай… — Змий протянул руку для прощания, но внезапно привлёк звякнувшего орденами Архарова к себе, прижал к груди, хлопнул по спине и оттолкнул. — Иди.
Смахивая на ходу слезу, маршал удалился из кабинета.
— Слышал? — обратился Змий к появившемуся из своего укрытия Рубцову. — Пожить хочет, сволочь. Может, правда, в расход его, как ты думаешь?
— Не стоит пока, Владилен Казимирович. Вы с ним хорошо поговорили.
Змий развернул бумажку с порошком, высыпал в глотку и запил минеральной.
— Вот так, Лёха. Каждый такой разговор — день жизни.
Рубцов понимающе склонил голову.
— Ты вот что. К завтрашнему дню подготовь поручения этой компании. Пускай Архаров выносит Ленина из Мавзолея. Это ему будет урок. Коренному поручи новый текст присяги и новую символику. С Коршуновым у меня есть о чём пошептаться. Карклина сначала послушаем.
Рубцов прекрасно всё понял и, получив разрешение, удалился.
Политбюро. Четверг, 25 августа 71 года Н. Э. (1988 Р. Х.)
Девять дней до конца света
В назначенное время все пятеро членов Политбюро съехались в благоустроенный, даже с излишней роскошью, сталинский бункер. Он был не первым и не вторым, а потому назывался «Москва — 4». Золото и красное дерево, ковры, хрустальные люстры, античная живопись и скульптура составляли интерьер, единственным зримым недостатком которого были чересчур низкие потолки.
Вокруг овального стола расселись:
— Президент СССР генералиссимус Змий Владилен Казимирович и его референт Рубцов;
— министр иностранных дел и глава внешней разведки маршал Архаров Семён Степанович;
— министр обороны маршал Коренной Фёдор Иванович;
— министр внутренних дел, председатель НКВД СССР маршал Коршунов Феликс Петрович;
— министр экономики, глава военно-промышленного комплекса (ВПК) Карклин Бруно Вольфович.
Президент приказал Карклину говорить.
— В прошлом году из моей главной лаборатории пропал ведущий специалист по разработке «луча смерти» Альтшуллер Михаил Оттович…
— Вы докладывали, что он погиб во время взрыва реактивов, — заметил Коршунов, — а теперь утверждаете, что он пропал. У нас, в русском языке, это не совсем одинаковые понятия.
— Я знаю русский язык не хуже вас. Да, был взрыв. И пожар. Но там не было Альтшуллера.
— Какое всем нам до этого дело? — сказал Змий.
— Я объясню. Вот, посмотрите. Вот фото из личного дела лаборанта Кочетова, принятого на работу за месяц до происшествия… А это фото из личного дела капитана НКВД Стоянова, подчинённого Феликсу Петровичу…
Змий взглянул на фотографии одного лица, затем поднял глаза на Коршунова.
— Всё объясняется просто, — торопливо заговорил Коршунов. — Капитана Стоянова я устроил в лабораторию для охраны изобретателя. Товарищ Карклин недооценивает возможности врага, что и продемонстрировал в очередной раз на примере этого трагического происшествия.
Змий посмотрел на Карклина:
— Если у вас труп его человека, то где ваш человек? А что если изобретатель находится в руках врага?
Карклин испугался:
— Такое маловероятно, Владилен Казимирович. За год он должен был себя как-нибудь проявить, но в военной доктрине Пентагона не произошло изменений.
— Смотрите как бы в моей доктрине по отношению лично к вам, Бруно Вольфович, не произошло каких-нибудь изменений. Как продвигается разработка ОС?
«Оружием Сдерживания», которое Президент и Рубцов договорились называть Бомбой, в теории был взрыв с непредсказуемой цепной реакцией. То есть, такой реакцией, которая может не остановиться до тех пор, пока не сожрёт всю материю во Вселенной. Президент не очень хорошо это понимал и настаивал на экспериментах — крошечных взрывах «под микроскопом» в лабораторных условиях. Карклин, как мог, саботировал программу, решив не допустить проведения эксперимента любой ценой.
— Нащупываем, Владилен Казимирович, — ответил он осторожно. — Но я собирался доложить вам об успехах. — Карклин поднялся и повысил голос. — Приглашаю всех вас на ближний полигон для демонстрации психодислептического манипулятора. Излучателя, который заставит врага обратить против себя своё собственное оружие!
— Поясните, что именно вы намерены нам показать.
— Да, да, конечно… — Карклин потёр костлявые руки. — Суть демонстрации в следующем. В небольшой ограждённый участок земли мы поместим опытную группу. Людей различного социального статуса, пола и возраста. Разумеется, приговорённых к смертной казни. Направленный излучатель посылает разного рода команды, суть которых — безоговорочное послушание. Наша задача показать, что абсолютное послушание не имеет предела.
— Не имеет предела? Как это понимать?
— Это понимать так, Владилен Казимирович, что по команде оператора любящая мать перегрызёт горло своему собственному ребёнку.
