Затем Фокс разыскал и расспросил двух водителей такси, которые везли преступников из аэропорта. (Они тоже отметили резкий запах, исходивший от пассажиров.) И хотя Ханаконда со своими сообщниками высадился далеко от своего дома, опытный сыщик опросил местных жителей и выяснил, что только один дом пустует здесь с самого окончания строительства.
Представившись инспектором по озеленению, Фокс поговорил с дворником и окончательно убедился в правильности взятого им следа. Он немедленно вызвал группу захвата, участок оцепили двойным заслоном, и, чтобы избежать кровопролитной стычки, полицейские стали дожидаться, когда бандиты сами выйдут из дома.
Едва они успели занять позиции, как послышался звон разбитого стекла и крики повисшего на шнурке Тихони. Фокс понял, что секретный агент чем-то себя выдал и является теперь заложником бандитов. Это сильно осложняло ситуацию, но, пока сыщик ломал голову над тем, как вызволить Тихоню из плена, старший лейтенант Ригль сам себя вызволил.
Фокс перевёл дух и твердо решил с наступлением темноты, если преступники к тому времени сами не покинут свое убежище, начинать штурм.
Странное же и довольно дерзкое поведение Фокса по отношению к Верховному Правителю объяснялось довольно просто. Докладывать Пупсу обо всех своих действиях было бы неосторожно и недальновидно. Любая просочившаяся через окружение его сиятельства информация могла в одночасье свести на нет все усилия. «Уж лучше я доложу тогда, когда надену на преступников наручники, — рассуждал Фокс. — А победителей не судят».
Выслушав рассказ Тихони-Ригля обо всём, что происходило за последние дни и часы в банде, Фокс крепко задумался.
— Так вот почему они не побоялись сунуться сюда, в Давилон, проговорил он наконец. — Вы даже не представляете себе, Ригль, насколько плохи наши дела. Если для того, чтобы совершить государственный переворот, достаточно занять телевизионную башню и выдать в эфир бредовые «установки», завтра наверняка это попытается сделать кто-нибудь ещё. Любой идиот, любой сумасшедший может запереться в студии с заложниками. Как всё-таки непрочен и опасен мир, который держится на насилии и обмане… Поверьте мне, лейтенант, этой власти остались считанные дни, и на этот раз я не ошибаюсь.
Ригль с ужасом смотрел на Тайного министра. Если бы он услышал такие речи от кого-нибудь другого, пусть даже самого высокопоставленного гнома, то немедленно надел бы на него наручники.
— Вы удивлены? — сказал Фокс. — Разумеется, я бы не распускал язык, если бы не был уверен. А что мне успеют сделать за несколько дней, даже если делу о моей неблагонадежности дадут ход? Тем более что я знаю вас не как доносчика, а как честного и порядочного офицера.
— Конечно, господин Фокс, вы можете быть во мне уверены, однако… Мне странно слышать подобные вещи именно от вас.
— Ничего, ничего, Ригль, вы ещё пооботрётесь в этой жизни. Когда всё закончится, приходите ко мне в сыскное агентство: обещаю вам высокий оклад и хорошие проценты с каждого дела. Как, придете?
— Право, вы совсем сбили меня с толку, господин министр. По крайней мере обещаю помнить о вашем предложении.
— Вот и прекрасно. Теперь поезжайте домой, отдыхайте и набирайтесь сил. У меня такое чувство, что эти голубчики доставят нам ещё немало беспокойства. Вас вызовут, если в деле возникнут осложнения.
Ригль вытянулся, отдал честь, развернулся, но что-то вспомнил:
— Да, ещё одна проблема, господин министр. Этот дворник, Фикс; он не ел со вчерашнего дня и разгипнотизировался.
— Ах, верно, этот дворник… А вы говорите, он держался молодцом?
Ригль подтвердил.
— Хорошо, я выпишу ему пропуск в спецраспределитель. Господин Фикс будет первым и скорее всего последним дворником в касте неприкасаемых. Пусть работает, как работал, пока дом не займет новый хозяин; насколько мне известно, ему было заплачено вперёд. Дом этот конфискован и в ближайшее время пойдёт с молотка.
Ригль снова отдал честь и удалился, не переставая удивляться уму и проницательности этого гнома.
Глава тринадцатая
Загадочное исчезновение узников. — Прорыв через оцепление. Замечательные ходовые качества автомобилей фирмы «Циклоп»
Не успела бетонная плита занять свое место в квадратике пола, как снаружи загремела щеколда, дверь растворилась и на пороге возникли Хорёк с Губошлёпом.
— Эй! — крикнул Хорёк в темноту. — Эй, ты, как тебя там, Тихоня! Пошли на допрос, у шефа кулаки уже чешутся…
Он засмеялся, но Губошлёп испуганно дёрнул его за рукав:
— Погоди, сдается мне, что здесь никого нет. Зрение у меня как у кошки.
— Брось, как это нет? Спрятались. А ну вылезайте, а то как полосну сейчас из автомата куда попало, я такие шутки не люблю.
— Говорю я тебе, они сбежали!
Тут и Хорёк основательно струхнул: теперь стоило подумать, о кого именно Ханаконда будет чесать свои кулаки.
— Ты вот что, — сказал он Губошлёпу, — пойди посмотри, где они. Вон тут сколько всего навалено — и ящики, и мешки, и рулоны какие-то…
Стиснув в трясущейся руке револьвер, Губошлёп спустился в подвал и стал боязливо передвигать оставшиеся после строительства дома материалы.
— Нет их здесь, точно говорю, сбежали.
— Что ты мелешь! Как они могли отсюда сбежать?
Хорёк спустился, подошел к оконцу и подергал рукой толстые прутья решетки, для уверенности пару раз стукнул по ним прикладом.
— Ерунда какая-то, не могли они никуда отсюда деться. Иди скажи шефу.
Губошлёп нехотя поплелся к шефу, а Хорёк встал в дверях с автоматом на изготовку.
Поспешно явились Жмурик, Тефтель и Ханаконда, а также зажимавший ладонью глаз заплаканный Губошлёп.
— Такие дела, шеф, — заговорил Хорёк, — Губошлёп сказал, что в подвале никого нет, а я говорю, что быть этого не может…
Ханаконда щелкнул выключателем, и при свете картина стала выглядеть ещё загадочней. Было совершенно ясно, что пленники никуда не могли отсюда деться. Железная дверь закрывалась снаружи, а коридор хорошо просматривался из гостиной. В стенах не было вентиляционных отверстий, а через прутья оконной решетки могла бы пролезть разве что кошка. Было от чего потерять голову.
— Надо уходить, — сказал Ханаконда. — Что бы за ерунда здесь ни творилась, мне это не нравится.
— Куда рванем, шеф? — спросил Хорёк.
— Есть одно место, в лесу.
— В лесу? А как же это… Ну, вы хотели…
— Ладно, всем тихо. К телебашне надо присмотреться, чтобы вышло тип-топ, наверняка. Тебе, Губошлёп, наклеим усы — устроишься там на какую-нибудь ночную работу. Всё хорошенько разнюхаешь, а после пойдем на дело. Тех двоих тоже возьмём с собой: если что, будем прикрываться ими от пуль.
