Веревка залезла в куртку связанного разбойника и яростно извивалась, пытаясь вытащить что-то из кармана. Однако когда Тилья прикоснулась к ней, в ее руках была обычная безжизненная веревка. Девочка достала кошелек из кармана разбойника и передвинулась к следующему. Когда они с Талем закончили обход пещеры, то передали незнакомцу шесть найденных кошельков. Тот взвесил их на руке, три отдал Талю, два оставил себе, а последний бросил на пол.
— Хорошо, — сказал он. — Нет времени. Веревки развяжутся, когда эта догорит.
Он бросил горящую веревку на землю и вышел. Тилья отдала Мине зеленую торбу. Когда она взвалила на себя переметные сумы, чтобы отнести их вниз по склону, то услышала какой-то шум и увидела, как три лошади вышли из-за деревьев и начали подниматься к ней. Тилья сразу узнала Калико. Две другие послушно шли за веревками, которые ползли вверх по склону и тянули лошадей за поводья. Но с Калико едва справлялись две веревки, отчаянно извиваясь и уворачиваясь от ее зубов. Тилья вспомнила, как Калико заталкивали на плот, и неожиданно для себя самой рассмеялась. Незнакомец к ней присоединился — его отрывистый смех напоминал ржание.
— Хоть кому-то весело, — пробурчала Мина. — Беги, Тилья, поищи мое седло.
— Вот оно, — ответил волшебник.
По мановению его руки упряжь сама притащила седло. В руках Тильи она лежала без движения, но две другие упряжи сами наделись на лошадей и затянули ремни.
От прикосновения Тильи Калико успокоилась и позволила подвести себя к пещере. Незнакомец помог Мине сесть в седло и пристегнул переметные сумы. Тилья уже готовилась увидеть, как он это сделает при помощи магии, но тот использовал свои большие, грубые на вид руки как простые смертные.
Таль подвел хромающего Альнора. Маг помог ему сесть на вторую лошадь, а на третью уложил несколько мотков веревки.
— Готовы? — спросил он. — Что это с тобой?
Тилья, повинуясь привычке, приобретенной за несколько последних дней, непроизвольно подняла руки, чтобы нащупать кичку. Шпилька чудом уцелела, но волосы расплелись и ужасно растрепались. Она посмотрела вокруг, ища какую-нибудь веревочку.
— Моя тесемка пропала, — объяснила она. — Это не важно. Поехали.
— Подожди, — сказал маг. Он нагнулся, поднял с земли веревочку и протянул Тилье.
— Спасибо, — поблагодарила та. — У меня такие короткие волосы, что они все время расплетаются.
— Дай.
Она протянула ему веревочку. Он положил ее на ладонь и некоторое время пристально разглядывал, почесывая затылок. Потом быстро потер ее между пальцами.
— Повернись.
Тилья почувствовала в волосах его ловкие пальцы. Мгновенно волосы, ставшие вдруг удивительно послушными, заплелись в косичку и завязались тонкой веревкой. Шпилька крепко держала ее в кичке. Тилья безотчетно протянула руку, чтобы потрогать прическу, но незнакомец быстро схватил ее за запястье.
— Не трогай, — резко сказал он.
— Извините, я…
Он, нахмурившись, посмотрел на нее, потом издал свой странный смешок и выпустил ее руку. Тилья почувствовала, что его прикосновение было очень необычным — не просто сдавливающие пальцы, а что-то еще…
— Новое для меня ощущение, — произнес он, разминая руку, как будто она занемела. — Не завязывай ее сама. Попроси бабушку.
— Спасибо, — сказала Тилья. — Так хорошо держится.
— Продал много завязок для волос.
Его лающий смех все еще отдавался эхом в долине, когда он сел на лошадь и тронулся вперед.
Луна светила так ярко, что они прекрасно видели дорогу. Таль вел вторую лошадь, на которой сидел Альнор. У него не на шутку разболелось колено. Тилья, Мина и Калико шли следом. Лошадь себя вела хорошо, даже когда пришлось спускаться по крутому склону.
В темноте под деревьями маг остановился. Он зажег огонь, как в пещере. Одну горящую веревку он передал Талю, другую — Тилье. Как только она взяла ее в руки, огонь погас. Незнакомец хмыкнул, как будто какая-то его догадка подтвердилась, забрал веревку, снова поджег ее и передал Мине. Чем гуще становились деревья, тем ярче светил огонь. Тилья услышала под ногами какое-то шуршание. За ней быстро ползли несколько веревок. Незнакомец остановился.
— Поезжайте вперед. Вряд ли бандиты осмелятся вас преследовать, но кто знает… Догоню.
Осознание того, что разбойники больше не связаны, придало усталым ногам Тильи новые силы. Она заметила, что одна из веревок ползет вверх по ногам мага, а другая уже сворачивается кольцом на ладони.
Оставив незнакомца и пройдя некоторое расстояние, Таль замедлил шаг и подождал Тилью.
— Слушай, там, в пещере, когда я тебя развязал, я почувствовал, что веревки ожили, но стоило мне нечаянно коснуться ими твоей руки, и они снова стали обычными. Он велел мне бросить их, прежде чем я успел попробовать еще раз.
— Перед этим он пытался заставить веревки развязаться самостоятельно, и я почувствовала онемение рук. Я спрошу у него, что это значит, как только смогу.
— Будь осторожна. Веревка, в которой запуталась Калико, тоже поначалу показалась мне живой, а потом стала обыкновенной.
— Это потому, что ты ее коснулся?
— Не думаю. Скорее, она просто выполнила то, что должна была выполнить.
— Ты уверен? — спросил Альнор.
— Не совсем. Мне так показалось на мгновение. Я подумал…. Расскажу позже. Он идет.
Тилья пропустила мага вперед.
Ночь и путь казались бесконечными, неизменными: туман, темнота, срывающиеся с деревьев капли. Усталая как собака, Тилья тащилась вперед. Первые несколько миль ее подгонял страх погони, но сейчас она исчерпала весь свой запас сил. Путники вышли из тумана так же неожиданно, как вошли в него. Перед ними простиралась широкая равнина. На востоке занималась заря. Маг остановился.
— Вам туда, — сказал он.
— Мы так вам благодарны, — сказал Альнор. — Если бы не вы, мы бы еще были в плену. А мы даже не знаем вашего имени.
Тот рассмеялся:
— Нет имени. Я им не пользуюсь. Просто Веревочник.
— У вас должно быть имя, просто вы не хотите говорить, — сказала Мина.
Он опять засмеялся.
— Как сказал Альнор, мы многим вам обязаны, — продолжила она. — Но мне все равно нужно задать вам один вопрос. Я знаю, что об этом опасно говорить, но мы все в одинаковом положении. То, что вы там вытворяли с веревками, — это сильная магия, а никто из нас ничего не почувствовал. Обычно у нас появляется такое странное ощущение магии… Понимаете, о чем я?
Вместо ответа он повернулся к Тилье и спросил:
— Ты ничего не почувствовала?
— Нет. Я не умею…. Это не имеет значения.
Услышав невыразимую горечь и печаль в собственном голосе, она поняла: все знают, что она лжет. Это имеет значение. Тилья будто снова пережила тот момент с Аньей в лесу. То, что она не чувствовала присутствие магии, как остальные, не переставало терзать ее.
