…Сегодня грозовая активность была аномально высокой.
Молнии били часто, ослепительные вспышки рвали небеса, подсвечивая тяжелые пласты облачности, на миг выхватывая из сумрака непогоды разнообразные детали покореженного рельефа.
Серая железобетонная конструкция недостроенного корпуса первого энергоблока Крымской АЭС господствовала над изуродованным ландшафтом: в момент катастрофы, давшей начало Пятизонью, чудовищные силы, рвавшие и сминавшие земную кору, прихотливо, выборочно разрушавшие здания, потрудились и тут. Участок поверхности, расположенный под фундаментом реакторного зала, вспучило, превратив в пологий холм, на склоне которого еще угадывались контуры шести бетонных «отливок» прудов-охладителей, да серыми гротескными очертаниями выступали выбитые из земли фундаменты насосной станции, от которой к высохшему озеру тянулись глубокие овраги.
Во вспышках молний был отчетливо виден обжитой сталкерами памятник гигантомании канувшей в Лету эпохи развитого социализма: со склона холма серебрящимся указующим перстом в сторону ушедшего под землю озера кренилась изогнутая решетчатая конструкция стодвадцатиметрового подъемного крана, густо оплетенного металлорастениями, над ним высился мрачный корпус энергоблока, увенчанный двадцатиметровым цилиндрическим выступом. Квадратная крыша корпуса, по периметру обрамленная стеной из бетонных обломков, скрепленных проросшим на ржавой арматуре металлокустарником, являлась главным укреплением Цитадели. Над цилиндрическим выступом, через который в энергоблок когда-то планировалось загрузить реактор, сейчас красовалось новое перекрытие — верх инженерной смекалки мнемотехников Ордена. Тонкие, но чрезвычайно прочные побеги редких видов автонов, выращенные прямо тут, сконфигурированные должным образом, стерилизованные от опасности размножения, образовывали частую металлическую решетку, не подверженную коррозии. Она вздымалась пологим куполом, увенчанным плоской площадкой с установленными на ней генераторами электромагнитного импульса, несколькими расчетами тяжелых импульсных орудий и наблюдательными постами, равномерно распределенными по периметру постройки.
* * *
Сталкеры попадали в Пятизонье разными путями.
Например, послушник Борг раньше считал себя экстремалом.
Он был выходцем из благополучной, обеспеченной европейской семьи. Для своих лет — хорошо образован, да вот беда: по завершении учебы остался не востребован как специалист-переводчик. Обычная история для века высоких технологий. Уже не компьютеры, а продвинутые кибернетические системы вторгались в жизнь миллионов людей, подменяя их на производстве, в диспетчерских, сфере обслуживания и информационных услуг.
Теперь Борг жалел о том прилежании, с которым учился. Годы казались потраченными зря, общество влепило ему пощечину, указав молодому человеку на его истинное место в мире, в один миг оставив за бортом жизни, назвав цену, за которую откупалось и отворачивалось от него.
Спора нет — пособий государства вполне хватало на еду, одежду и кров, но скука серого существования и затаенная обида подтолкнули Борга к протесту. Откровенно банальная история, каких полно.
За несколько лет, пытаясь самоутвердиться, он перепробовал многое. Прыгал с парашютом, погружался под воду, занимался диггерством, подумывал о промышленном альпинизме, но все неформальные тусовки в один трагический день померкли, потеряли привлекательность — их затмила тень катастрофы, потрясшей Евразию.
Однажды, проснувшись, он по привычке включил канал новостей и понял: мир изменился.
Система, так равнодушно, так цинично отвергшая его, замерла в потрясении. Нечто необъяснимое едва не разрушило устои развитого общества потребления, показав миллионам людей край пропасти, за которым — падение в бездну.
Борг воспринял все произошедшее не иначе как шанс, дарованный судьбой. Он считал себя достаточно подготовленным, чтобы вновь стать Личностью с большой буквы, показать миру, что он отвержен несправедливо.
Странное слово, пришедшее из России, будоражило разум.
Сталкер…
Не понимая ни истоков возникновения термина, ни его потаенного смысла, Борг лихорадочно начал подготовку. Он считал, что знание русского и необходимый минимум информации, почерпнутый из Всемирной сети, заменят все остальное. В его воображении застрял собирательный образ, заимствованный из различных компьютерных игр. Он видел себя суровым мужчиной, облаченным в защитную экипировку, настоящим экстремалом, которому по плечу любая опасность аномальных пространств.
Первым делом, утвердившись в принятом решении, поверив в свою исключительность, Борг наметил точку проникновения в сформировавшееся на просторах Евразии Пятизонье.
Полуостров Казантип. Район недостроенной Крымской АЭС.
Бессонные ночи, проведенные за компом, дали ему ложное и смутное представление о территории, куда он намеревался проникнуть. Он изучил все доступные карты, прочел множество заметок очевидцев и статей, посвященных интересующему его объекту, который — Борг был абсолютно уверен в безупречности своей логики — по определению станет неким центром, убежищем для обитателей отчужденных пространств.
Подготовка к миссии и установление контакта с лицами, которые помогут ему нелегально проникнуть в Пятизонье, отняли три с половиной года, но время не охладило стремлений Борга, напротив, противоречивость информации, просачивающейся в средства массовой информации, лишь подогревала его интерес.
Затем последовал совершенно безрассудный поступок.
Некая туристическая фирма, в офис которой было невозможно попасть без определенных рекомендаций, за совершенно неумеренную плату бралась доставить искателя приключений в интересующую его точку, расположенную уже в границах одного из пяти Барьеров.
Еще несколько месяцев Борг потратил на сбор необходимой суммы, окончательно испортил отношения с друзьями и родственниками, но все же добился своего.
12 марта 2055 года он, пребывая в плену нервных иллюзий, покинул старую Европу, предвкушая начало новой жизни. Всю дорогу молодой авантюрист, не обращая должного внимания на лишения, пытался представить, как все произойдет в действительности?
Воображение рисовало ему серый, полуразрушенный корпус энергоблока, окруженный руинами недостроенных зданий. Борг сотни раз видел его на фотографиях, знал, что возведение Крымской АЭС было приостановлено после Чернобыльской катастрофы, когда готовность здания первой силовой установки составляла восемьдесят процентов. Станцию, как и расположенный поблизости город энергетиков — Щелкино, постигла незавидная участь. Остановленная стройка постепенно ветшала, город-спутник, оставшийся без поддержки градообразующего предприятия, стремительно приходил в упадок, люди бежали оттуда, а те, кто не смог, остались без средств к существованию, без тепла и света, перебиваясь случайными заработками.
АЭС подверглась варварскому разграблению.
В первые годы после распада Советского Союза со станции тащили все, что не было влито в бетон либо надежно закреплено, а затем, когда тащить стало нечего, пришел черед и самой конструкции — внутреннее наполнение техногенного объекта вырезали, распродавая на металл, недостроенные здания разбирали, зачастую сбрасывая железобетонные плиты на землю, чтобы те разбились — так «старатели» получали доступ к металлической арматуре.
