Снайпер, занимавший позицию на прочной раздвоенной ветви сосны, проводил взглядом стремительно удалявшийся флайкар, подумав, что следует купить подобную машину.
Через несколько минут человек вышел на опустевшую дорожную развязку.
Его лицо скрывал боевой шлем.
Остановившись подле тела, распростёртого на забрызганном кровью бетоне, снайпер попытался определить, жив ли несчастный.
Нет.
С такими ранениями не живут.
Голова незнакомца едва держалась на лоскуте кровоточащей кожи — пули перебили шейные позвонки.
Рука усталым движением сняла шлем, освобождая из-под него каскад рассыпавшихся по плечам волос.
Снайпером оказалась женщина лет тридцати.
В этот момент Энтони открыл глаза.
В тумане плавало лицо. Красивые, слегка заострённые черты, пронзительный взгляд… Он уже где-то видел её.
Неужели на свете всё-таки есть эта непонятная, не поддающаяся никакому счислению сила, имя которой Судьба?
Он вспомнил это лицо. Лицо молодой, насмерть перепуганной девушки, которую он едва не застрелил несколько лет назад.
Вряд ли она узнает меня…
Но добьёт — точно.
Последняя мысль. Окончательная…
Он уже не видел, как женщина склонилась над ним, осмотрела вспоротую грудь, затем точным движением извлекла из-под напитанной кровью одежды и разрезанной плоти деформированный пулями металлопластиковый кожух, под которым обнажилось ядро системы.
Тонкие прозрачные трубки, подающие кровь к нейромодулям, были разорваны пулями.
Она на секунду задумалась, а затем, прошептав что-то невнятное, достала из специального клапана экипировки пару зажимов и мягкий резервуар полевой капельницы, наполненный консервированной кровью.
Энтони ошибся в своей последней мысли.
Она, конечно, не узнала его, но почему-то решила не добить, а спасти.
Часть I
Мари
Глава 1
Запретная зона. Настоящее…
Тонкая нить тревоги. Она резко натянулась, порвалась в сознании, заставив Мари мгновенно проснуться.
Мягкий сумрак спальни, освещённый тусклым светом ночника…
На самодельной панели охранной системы, вмонтированной в стену напротив кровати, взмаргивал алый точечный индикатор.
Вокруг царила глубокая тишина. Такая, от которой в ушах появляется навязчивый фантомный звон.
Медленно выдохнув, Мари уняла глухие удары сердца и медленно, не нарушая звенящей тишины, сомкнула пальцы на прорезиненной рукоятке автоматического пистолета.
Кто? — вопрошал рассудок.
ИскИн?
[1]
Не похоже… Кибернетические механизмы оснащались достаточным количеством сканеров, большинство из них давно не считали себя бытовыми андроидами, а борьба за выживание в «запретной зоне» научила их безошибочно определять элементы «растяжек», будь то простая проволока, либо ёмкостный датчик, или инфракрасный, незримый для человека луч лазера.
Тишина продолжала звенеть.
Человек?
Слишком уж он тих и осторожен. Или затаился, обнаружив допущенную оплошность?
Палец Мари снял оружие с предохранителя.
Первый патрон в стволе.
Правило, привычка, оставшаяся ещё с войны. Оружие всегда должно быть под рукой и готово к бою. Иначе — смерть.
Не двигаясь, она посмотрела на компьютерный терминал.
Пять часов утра.
Она легла в три — накануне, вернувшись из запретной зоны (такое название получила местность, где несколько лет назад удалось остановить вторжение ИскИнов, носителей искусственного интеллекта), Мари сначала разбирала находки, затем ради собственной же безопасности упаковывала их в специальные контейнеры.
Маленький злобный огонёк на охранной панели погас.
Может быть, крыса или бродячий кот?
Не тешь себя надеждами… — в душе Мари понимала: глупо цепляться за призрачную соломинку, которая не принесёт спасения. Рядом находился кто-то чужой. На мелких животных установленные ловушки попросту не реагировали.
Медленно, стараясь не нарушать тишины, она выбралась из-под одеяла, ступила босыми ногами на холодный пол, сделала шаг в тень, в сторону второго выхода из спальни, который вёл в подвальную часть старого дома.
Более всего на свете она не выносила убивать людей, но зачастую ситуация не оставляла ей иного выбора…
На улице хмурились предрассветные сумерки.
День, как обычно, обещал быть жарким, но сейчас над заброшенными постройками одной из покинутых агротехнических ферм сгущался туман, на пожелтевшей траве, пучками пробивавшейся в стыках бетонных плит, дрожали капельки росы.
Вокруг царил смешанный пейзаж: вездесущая растительность практически поглотила заброшенное поселение, побеги лианоподобных растений, цепко карабкавшиеся по стенам, идеально маскировали покинутый посёлок от обнаружения с земли и воздуха — попасть сюда было возможно, лишь обладая точным знанием местности…
Ян Ковальский помнил расположение всех агротехнических ферм ещё с довоенной поры. Он был одним из немногих, кому удалось выжить, столкнувшись с сонмищем ИскИнов, вторгшихся со стороны вулканической пустыни.
Сколько же ещё вот таких заброшенных, потаённых уголков, навек сохранивших следы той короткой драмы, хранят молчаливые леса «запретки»? — подумалось ему.
Ковальский осмотрелся. Да, несомненно, здесь разыгрался один из страшных эпизодов внезапного противостояния. Взгляд то и дело цеплялся за свидетельства былого: многие дома стояли без крыш, большинство окон щерились огрызками стеклопластика, на стенах виднелось множество выщербин от попаданий пуль и осколков, бетонные плиты дороги просели, кое-где на них темнели круговые подпалины от взрывов, их не сумели стереть дожди и обошла стороной растительность, милостиво прикрывшая зеленью основные разрушения посёлка.
Лишь несколько строений (в том числе и дом, окружённый бойцами в тёмной камуфлированной униформе) выглядели годными для жилья.
Командир отряда заставил себя прогнать воспоминания и начал жестами указывать бойцам позиции для штурма.
Лицо Яна скрывал боевой шлем с опущенным пуленепробиваемым забралом, и подчинённые не могли видеть, как серые пятна смертельной бледности проступили на щеках командира, прежде чем он дал резкую отмашку, означающую готовность к штурму.
Ему было тяжело. Душа ныла под гнётом воспоминаний, и в эти минуты Ковальский впервые за последние годы пожалел, что остался в отряде специального назначения по окончании тех чудовищных событий.
