– Так любила, что довела отца до могилы! – зло вскрикнула Вера.
– Да, Вера Вениаминовна, любовь иногда претерпевает странные метаморфозы! – загадочно произнес Сердюков.
– Господа, господа! – вмешался Трофимов, видя, что у обеих женщин сейчас наступит истерика. – Теперь, когда все прояснилось, я полагаю, нам надо разойтись. Среди нас есть раненый, он нуждается в покое. Да и дамам тоже лучше прилечь и отдохнуть. Я же, с вашего позволения, господин следователь, поехал бы на дачу, ведь там, как вы говорите, еще один раненый?
– Вы абсолютно правы, уважаемый доктор! Мы скоро разойдемся. Осталось прояснить еще одно небольшое обстоятельство.
– Какое обстоятельство? – изумился Борис, который уже даже направился к двери и остановился на полпути.
– Привидение! В момент смерти Извекова посетил призрак его покойной жены.
– Но это понятно, господин следователь! Вениамин Александрович находился, вероятно, в состоянии белой горячки, вот ему и привиделось черт знает что! – усмехнулся доктор.
– Но ведь Вера Вениаминовна не пребывала в подобном состоянии, когда видела привидение покойной матери, да и не раз? Не так ли, сударыня? – следователь устремил взор на девушку. – Я думаю, что настала пора выяснить и этот вопрос.
Вера оставалась спокойной и, казалось, равнодушной. Она пожала плечами. Тогда Сердюков призвал горничную и потребовал, чтобы она принесла коробку, с которой он явился в дом Извековых и которую оставил в передней. Горничная, полная презрения и к полицейскому, и к его поручению, принесла большую коробку и поставила ее посреди комнаты. По всему было видно, что ноша легкая. Присутствующие разглядывали обычную серую картонку, в то время как Сердюков заявил:
– Вот тут, как я надеюсь, и находится наше привидение!
Глава 39
– Доктор, – обратился Сердюков к Трофимову, – вы долго жили в Англии. Как, на ваш взгляд, много ли там привидений, действительно ли, как утверждает большой специалист по потусторонним явлениям господин Сухневич, эта страна прямо-таки населена призраками?
– Не знаю, подобные материи меня, как врача и практика, не интересуют, – равнодушно ответил Борис.
– А что бы вы подумали, если бы узнали, что дачу писателя Извекова постоянно посещает призрак его покойной жены?
– Я, как врач, отнес бы это в разряд психических галлюцинаций.
– А если призрака видело несколько человек одновременно?
– Тогда бы я решил, что это чья-то неуместная шутка. Злой розыгрыш или попытка испугать.
– Испугать? Вы говорите, испугать? Сильно испугать! До смерти! Возможно ли такое?
– Вполне! Человек может умереть от страха, не выдерживает сердце.
– Особенно, если это сердце и без того нездорового, пьющего человека в летах. Вот видите, Борис Михайлович, мы с вами пришли одновременно к выводу о том, что явление призрака могло быть способом доведения Вениамина Александровича до смертельного сердечного удара.
– Но с какой целью, кто мог придумать подобное?
– Вот на сей вопрос мы тоже сейчас найдем ответ. Я долго ломал голову над тем, кто бы это мог быть? Признаюсь, господа, я даже прибег к помощи господина Сухневича, того самого, которого вы, Павел Вениаминович, нынче ночью чуть было не отправили своим ударом на тот свет. Так вот, Сухневич единственный в Петербурге специалист по привидениям и призракам. Он дал мне подробнейшую консультацию по данному предмету и вызвался помогать в расследовании загадочного феномена. Правда, теперь он лежит на диване на вашей даче, мадам Извекова, и тяжко страдает. Я много узнал о привидениях, и эти знания укрепили меня в одном. Наш призрак вполне материального происхождения, так как основные параметры появления призрачных существ, как то похолодание, неприятный запах, отсутствие тени и прочее, в данном случае не имели места быть. Об этих обстоятельствах не упоминали ни Вера Вениаминовна, ни Герасим. Кстати, Вера Вениаминовна, не припомните ли вы, в каком платье была ваша матушка в последнее в ее жизни Рождество?
– Разве это кстати? – изумилась девушка. – Впрочем, я помню. На ней было розовое бальное платье, пошитое, когда она только вышла замуж. Мама сильно похудела во время болезни и носила наряды своего девичества.
– А украшения на ней были?
– Конечно! Розовые гранаты.
– А Ольга Николаевна в чем была в прошлое Рождество?
– К чему эти нелепые вопросы? – рассердилась Извекова. – Даже я не помню, что на мне было надето!
– Сиреневое платье с черными лионскими шелковыми кружевами, – глухо произнесла Вера.
Лицо Оли вытянулось от удивления. Вера же напряглась всем телом, выражение ее глаз стало колючим. Она пыталась понять, куда клонит следователь.
– Вера Вениаминовна, когда мы первый раз говорили о вашей встрече с призраком, вы упомянули зеленое платье, шляпу и бриллианты. Верно?
– Наверно, так, – последовал неуверенный ответ.
– А в чем похоронили вашу матушку?
– Я не помню, – девушка опустила голову, избегая смотреть на собеседника.
– Как же так, сударыня, вы помните такие пустяки, как наряды на Рождество, и не помните, в чем погребли вашу мать? Мне кажется, вы пытаетесь уйти от ответа, ведь у вас прекрасная память! Впрочем, я вам напомню. Вот газета тех дней.
И Константин Митрофанович вынул из кармана сложенный листок «Санкт-Петербургских ведомостей». Газета подробнейшим образом описывала похороны любимейшей артистки. И роскошный с кистями гроб, и многолюдную процессию, и горы венков из свежих цветов. Убитые горем родственники. Обезумевший вдовец – известный романист Извеков. Старуха-мать, осиротевшие дети. В том числе и старшая девочка подросток Вера, долго и мучительно смотрит на мать в белом кружевном платье, прекрасную даже на смертном одре.
Сердюков отложил газету.
– Что скажете, Вера Вениаминовна? Вряд ли эта картина испарилась из вашего сознания, ведь такое не забывается!
– Жестоко с вашей стороны мучить меня ужасными картинами из прошлого! – простонала девушка.
– Простите, коли так! Но я не могу взять в толк, если вашу мать похоронили в белом платье, почему являлась она в зеленом? Это подтвердил и дворник Герасим, который тоже видел призрака. Как такое может быть, привидения разве меняют гардероб?
– Я не понимаю ничего! Изверг! Мучитель! – Вера замахала на следователя руками и хотела убежать.
– Постойте, сударыня! Давайте же закончим нашу беседу. Что, вы думаете, в этой коробке?
Сердюков наклонился и стал распутывать бечевку, которая связывала края коробки.
– Откуда мне знать! – сердито огрызнулась Вера.
– Узнаете? – Полицейский потянул из недр картонки длинное зеленое платье.
От шелкового великолепия шел упоительный аромат.
