А ворон парил над любовниками, охраняя их безудержную страсть, медленно взмахивая крылами и никак не выражая своего отношения к тому, что он видит.
Но не только тень верного Гудвина мелькала над скалой. В наступавших сумерках и еще какие-то другие, едва различимые тени метнулись и замерли за валунами.
Глава 38
Сергей открыл глаза и в изумлении замер. Он опять оказался в домике, хотя совершенно не помнил, как они туда возвращались! За окном темнело, приближалась ночь, к тому же, видимо, собиралась гроза: ветер завыл и засвистел с новой силой. В углу, в примитивном очаге, весело плясал огонь. Лия сидела у очага и быстро и ловко пекла на огне лепешки. Сергей уставился на женщину, будучи не в силах отвести взгляда от ее спины, по которой черными змеями сбегали ее густые косы. Он явственно видел злополучный горб, но совершенно не помнил, был ли у нее вообще этот горб в тот миг, когда они принадлежали друг другу? Неистовая страсть так поглотила его, что он совершенно забыл о горбе. Был ли он? И куда он подевался, если в моменты любви его не было?!
Лия – или Розалия – подняла голову и увидела, что ее дорогой гость открыл глаза. Сергей смущенно улыбнулся, полагая, что и ей немного неловко.
– Как я здесь оказался? Я не помню, как мы вернулись.
– Вернулись? Ты тут и был. Ты спал после утомительной дороги. – Голос женщины звучал совершенно бесстрастно.
Сергей вздрогнул, словно его ударили по лицу. Не это он ожидал услышать!
– Лия, ты хочешь сказать, что я никуда не выходил из лачуги, что все это время я спал на этой постели, а ты жарила лепешки?
– Разумеется. Куда же тут пойдешь, вон, гроза собирается, ветер просто с ног сбивает.
– И ты хочешь сказать, что мы не были с тобой там… Мы не… – у него перехватило дыхание.
– Ты спал, – медленно повторила Лия. – Тебе приснился сон. Я тебе приснилась. Ведь тетка Бибюш предупреждала тебя! – Она шлепнула готовую лепешку в миску и искоса посмотрела на него.
– Приснилось?! Приснилось?! – закричал Сергей и вскочил в величайшем возбуждении. – Да такое не может присниться! Если бы такие снились людям сны, я бы желал впасть в летаргию!
Он стремительно приблизился к женщине и попытался обнять ее.
– Скажи, что ты шутишь! Пощади меня! – Он провел дрожащими руками по ее густым волосам и зарылся в них всем лицом.
Она вздохнула и похлопала его по плечу, как капризное дитя:
– Ешь, а то все остынет.
Сергей отшатнулся от нее. Лия поставила перед ним большую миску с лепешками и пиалу, полную янтарного меда.
– Мед? Откуда тут мед? – вяло поинтересовался Сергей и обмакнул лепешку в пахучий густой мед. Надо о чем-то нейтральном поговорить, чтобы собраться с мыслями и попытаться понять, что происходит.
Легко и звонко жужжа, вокруг стола летала пчела. Лия махнула на нее рукой:
– Пчелы всегда жили вместе с людьми на Джуфт-Кале. Однажды, когда жестокие варвары осадили крепость, по совету одного мудрого старика во время сражения на головы врагам бросили десять больших ульев, полных пчел. Пчелы безжалостно жалили пришельцев, да так, что те побросали оружие и бросились прочь. Как гуси спасли Рим, так пчелы спасли крепость караимов.
Выслушав очередную легенду, Сергей на сей раз не умилился. Наоборот, он почувствовал, как ужасное раздражение, страшная досада поднимаются из глубины его души. Не о пчелах, не о древних преданиях он хотел говорить, а об их чувствах, об их любви! Но о любви с Розалией, а перед ним – снова Лия. С трудом он подавил это нехорошее чувство. Вдруг за стеной домика послышался хруст ветки, легкое шуршание и как будто – чьи-то осторожные шаги… Желтовский замер. Зверь или человек?
– Лия, ты слышишь, кто это может быть, в мертвом пещерном городе?
– Ты прав: именно мертвые навещают Джуфт-Кале. Я их вижу или слышу иногда, когда они приходят к своим домам. Слышу голоса, женский смех, скрип телег, шлепанье босых детских ножек. Вижу их тени, тени былой жизни… – все таким же бесстрастным голосом произнесла женщина.
Ну, уж это слишком! Довольно с него этих нелепых побасенок! Терпение у Сергея лопнуло, и раздражение вспыхнуло в груди с новой силой. Он резко отодвинул миску с лепешками.
– Послушай, я не желаю больше слушать твои сказки, общаться с волшебными деревьями, говорящими птицами и неведомыми богами! Я сыт по горло фантастическими снами и видениями. Ты дурачишь меня, мистифицируешь! Ты, наверное, желаешь свести меня с ума!
Он проговорил это со злобой, лицо его покраснело, на лбу вздулись жилы, желваки резко обозначились на щеках. Еще ни разу в жизни адвокат Желтовский не позволял себе разговаривать с женщиной в таком резком тоне.
– Нет, нет, не говори так! – жалобно ответила Лия и прикрыла лицо руками, словно защищаясь от его гнева.
– Тогда признай, признай, что все, что между нами произошло, было наяву, и совсем недавно! – закричал Желтовский. В это мгновение сверкнула молния и ударил гром, да такой силы, что домик чуть не развалился от этого грохота. Лия вскрикнула, вжала голову в колени, обхватив ее руками.
Сергей словно впал в неистовство. Он приподнял ее и поволок к выходу, ногой распахнул дверь и потащил женщину к тому месту у обрыва, где совсем недавно они были так безумно счастливы. Она упиралась, и он волок ее прямо по земле.
Дождь еще не полил, но темные тучи низко нависли над скалой, ветер выл и норовил сбросить в пропасть двоих неразумных, метавшихся на самом краю обрыва. Сергей тряс Лию за плечи, так сильно, что голова ее моталась, как у тряпичной куклы:
– Говори. Разве тебя не было здесь?! Разве мы не любили друг друга?!
Она побелела, глаза запали, губы, недавно столь страстные, посерели. Лия едва их разомкнула:
– Сон… Все – сон…
Сергей на миг замер. Да что это за чертовщина?! Воистину она одержима бесовщиной! Ведьма! Колдовство! Одурманила, опоила!
– Где Розалия?! Отвечай! – зарычал Желтовский, не помня себя, и снова схватил несчастную горбунью. Та только замотала головой в изнеможении. – Я убью тебя, я не позволю тебе быть ею даже на миг! – вскричал Сергей в исступлении.
Наверное, в это мгновение Сергей и впрямь хотел швырнуть ее в пропасть. Но когда он шагнул к бездне, крепко держа ее, она вдруг прохрипела:
– Вот так же и Анатоль. Поставил меня на самый краешек берега Вуоксы, камень выскользнул из-под ноги, а он отступил… а внизу тоже бездна, острые камни… в спину!
Она оглянулась: с огромной высоты горных вершин на нее вновь смотрела смерть.
Сергей застонал и отпустил женщину. Кто сейчас перед ним?!
– Господи! Не дай мне сойти с ума! – закричал он сквозь вой ветра.
И в тот же миг нечто темное и тяжелое обрушилось на голову Сергею. Вернее, он за миг до того качнулся от порыва ветра, и удар страшного огромного клюва пришелся ему по уху, а не в темя. Хлынула кровь. А черная птица взмыла в небо и развернулась в воздухе, желая добить свою жертву. Сергей подхватил камень. Ворон стремительно несся, нацелив клюв прямо ему в лицо, его глаза горели желтым огнем. У Желтовского от ужаса волосы зашевелились на голове. И тут вновь грянул гром – но это был не гром небесный, а выстрел. Это Сергей понял, когда страшная птица рухнула у его ног. Он обернулся и в хлынувшем потоке дождя с трудом разглядел некие силуэты.
