И он принялся настегивать носильщиков длинным ивовым прутом:
— Живее, кривоносы, вислобоки! Шевелите ногами, пока не вырвал!
Рангвал услышал крыс задолго до того, как увидел их. Он занял позицию, с которой его лучше всего было видно с обоих берегов, и слегка натянул веревки.
— Слышите, ребятки, скоро вы насладитесь новым знакомством. Жала у вас, надеюсь, не затупились?
Крысы, возглавляемые Ногго и Бикло, рвались вперед по обоим берегам, расплескивая воду и ил, ломились сквозь камыши. Первым заметил белку Бикло.
— Вот он, голова моя! — закричал он, размахивая копьем.
— Твоя, твоя, — охотно подтвердил Рангвал. — Пропала твоя головушка.
Он резко дернул за обе веревки и мощным прыжком вознесся ввысь, в ветки склонившегося над ручьем дерева.
Через мгновение боевые крики крыс сменились жалобным визгом, воплями ужаса и боли. Осы ринулись навстречу наступавшим. Шарахнувшиеся в стороны крысы растоптали ствол вяза, в котором обитали шершни. Несколько крыс разъяренные насекомые зажалили до смерти на месте. Другие, спасшиеся бегством, умерли от укусов позднее. Большинство долго еще страдало от адских мук. Самые хитрые ринулись в воду. Среди них оказался Грантан. Он сразу же накренил носилки и плюхнулся в поток, подняв грандиозный фонтан. Изредка высовывая носы, чтобы вдохнуть, мудрейшие из мудрых принялись пробираться под водой подальше от места неожиданной встречи.
Рангвал-разбойник прибыл к месту назначенной им встречи вечером. Моди и землеройки стояли при оружии, готовые к отражению атаки. Рангвал разочарованно огляделся по сторонам:
— Я-то думал, у вас ужин готов.
Лог-а-Лог засунул рапиру в ножны.
— До ужина ли тут. Мы боялись, что вот-вот крысы появятся.
Рангвал сухо усмехнулся:
— Нет, теперь вы их не дождетесь. Их задержали мои маленькие жужжащие друзья.
Осбил погрозил Рангвалу лапой.
— Осы и шершни у тех двух ив, — сказал он и покачал головой. — Ну, спасибо, что нам о них не сказал, друг.
Рангвал только развел лапами:
— Некогда было долго объяснять. Я сказал вам, чтоб береглись у поместья Ой, зная, что вы не какие-нибудь тупые бурые крысы, а сообразительные землеройки. Надеюсь, из вас никому от ос не досталось? Ладно, давайте по лодкам, и я вас приведу в местечко, где что-то можно съесть.
Рангвал занял место в первой лодке, и вскоре, уже в полной темноте, под моросящим дождем, они прибыли на место. Рангвал указал на среднего размера холм недалеко от берега:
— Вот мой милый дом. Я называю его Приют разбойника.
В склоне холма оказался вход в естественную пещеру, прикрытый кустарником. Землеройки вытащили лодки на берег и понесли их по тропе, указанной Рангвалом. Пойдя внутрь, Рангвал высек искру и раздул факел.
Моди с восхищением осмотрелась в громадной песчаниковой пещере.
— Потрясающе, во. Как вам посчастливилось найти эту пещеру, сударь?
Рангвал зажег еще несколько факелов.
— Найти? Я соорудил ее своими лапами, сударыня.
Качуч, жена Барбаулы, хлопнула Рангвала по спине так, что тот покачнулся.
— Ох, врунишка какой! Была я как-то в гостях у родственников в похожей пещере. Когда земля еще молодая была, тут река текла.
Лог-а-Лог тут же подтвердил:
— Да, слыхал я о таких местечках. Многие сезоны вода точит камень, и получаются пещеры. А потом река с чего-то вдруг меняет русло, и пещеры остаются пустыми.
То, что вранью его не поверили, Рангвала нисколько не огорчило. Он бодро улыбнулся Моди:
— Позволяю вам, дорогая, приготовить для меня ужин. Наслышан о вашем высоком поварском искусстве.
Моди невольно улыбнулась показному нахальству Рангвала:
— Отлично, дорогой, но только если ваша милость согласится побоксировать со мной после этого ужина. Предупреждаю, я многократный непобежденный чемпион Саламандастрона, во, во.
Рангвал изобразил закатывание несуществующих рукавов.
— Не часто приходится вышибать дух из милой девы за право поужинать. Но что поделаешь, придется согласиться.
С помощью землероек Моди приготовила нехитрые, но вкусные и питательные рулетики из овсяной муки, каштанов и фруктов. Как дополнение к ним подали густую сладкую подливку. Кроме этого стол украсили сыры и яблоки, а запивали все это мать-и-мачеховкой и лопуховкой. Весело и шумно было в тот вечер у огня в пещере Рангвала.
Но казалось, только Моди непрерывно думала о предстоящих событиях. Когда веселье поутихло, она спросила:
— Прошу прощения, но меня все-таки интересует, прежде чем мы уляжемся спать, есть у нас план на завтра? Очень бы неплохо бы всегда бы знать бы, что делать собираешься, во.
Барбаула использовал свой хвост как рычаг, поднялся с его помощью и повернулся к Лог-а-Логу:
— Конечно, у нас есть план, так, Лопоух?
Лопоух уже почти заснул. Он отмахнулся от выдры, как от мухи:
— Сначала спать, потом планы плановать… пла-ни-воровать…
Все тут же согласились с Лог-а-Логом, кроме Рангвала. Он расхаживал вокруг, оживленно жестикулируя:
— План — первое дело, друзья мои. И за планом далеко ходить не надо, когда я рядом. Вряд ли живет в наших лесах кто-то, способный сравниться со мной в высоком искусстве составления планов.
Моди вежливо подавила зевок:
— Давай, друг, поведай нам свой план. Сейчас тебе точно никто не возразит, не помешает, потому что никто и не услышит.
Рангвал резко остановился и уселся.
— Ну и варите суп из собственных хвостов, — проворчал он мрачно. — Я их спас от армии Кердли, целыми и невредимыми вытащил из зубов бурокрысьих, а они меня таким образом отблагодарили. Я им пытаюсь помочь, а они дерут пасти в зевоте, развалились, как вяленые жабы. Я ухожу со сцены, замыкаю уста.
Моди мгновенно пожалела о поведении своих друзей и о своем собственном. Она пихнула Барбаулу, затрясла Лог-а-Лога, дернула за лапу Рангвала:
— О сэр, простите наше невежество! Мы глубоко сожалеем о своих дурных манерах. Мы ни в коем случае не хотели обидеть вас, более того, мы вам глубоко благодарны и сознаем, чем мы вам обязаны. Так, ребята? — Она пихнула Лог-а-Лога, опасаясь, что тот снова закроет глаза во время ее тирады.
Лопоух и Барбаула в один голос присоединились к Моди.
— Точно, точно. Мы слушаем внимательно, друг.
— Конечно, конечно, кто ж лучше-то разбирается в обстановке, если не ты.
Настроение Рангвала менялось так же, как погода в межсезонье. Только что нахмуренный, он уже снова широко улыбался:
