— Вы… будете петь, отец настоятель? — удивилась Марта.
— А что тут удивительного? Гурвел сказала как-то, что я пою, как птица.
— Как издыхающая утка, должно быть, — ухмыльнулся брат Гелф. — Просим, просим, Кэррол!
Аббат набрал в грудь воздуха:
— Ну, начнем. А вы подхватывайте последнюю строку каждого куплета: «Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!»
Все восторженно захлопали. Поющий настоятель! Это что-то новенькое в стенах Рэдволла. Кэррол, немного смущаясь, запел. И удивил присутствующих сильным, звучным баритоном, неожиданным для старой мыши.
Ходил корвет «Корыто»,
Гроза заморских стран.
Все было шито-крыто,
Лягушка — капитан.
Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!
Команда вся отпета,
Ее не проведешь!
А коком у корвета
Был старый толстый еж.
Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!
Пошел я на «Корыте»
Подальше от греха,
Но, что ни говорите,
Со мной была блоха.
Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!
Я побывал повсюду
И знаю каждый порт,
А грязную посуду
Бросали мы за борт.
Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!
Дырявое «Корыто»
Лежит на дне морском,
По мачту в ил зарыто,
Занесено песком.
Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!
Я выбрался на сушу
Поведать вам рассказ
О том, как тешил душу
И как блоху я спас.
Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!
Марта захлопала лапами и засмеялась вместе со всеми слушателями.
Аббат скромно поклонился и подмигнул брату Гелфу:
— Неплохо для издыхающей утки?
— Беру свои слова обратно! — воскликнул брат Гелф. — Умирающий лебедь!
Помня свою ответственность за малышей, Марта обратилась к ним:
— Время в постельки!
К ее удивлению, те, кто обычно протестовал громче всех — Магам, Шилли и Юч, — сегодня сразу же встали из-за стола. Другие, как обычно, шумели и капризничали.
Сестра Сетива угрожающе подняла лапу:
— Сейчас микстуру пить!
Последний из выбегающих малышей, Бафл, обернулся на пороге и оглядел взрослых:
— Каггадрападбаддарддллад…
Сетива схватила ложку и устремилась к нему:
— Вот ты у меня получишь! Я уже все понимаю, только повторить такое язык не поворачивается.
Бафл задержался ровно настолько, чтобы поднять лапу и показать сестре Сетиве нос. И тут же исчез.
Марта, стараясь не рассмеяться, обратилась к сестре Сетиве:
— Пойдем укроем их и проверим.
— Позже. Сначала надо ужин на стену отнести Торану и Джунти.
Зайчиха оттолкнулась и отъехала от стола в своем кресле.
— Бедный Торан, я совсем о нем забыла. Я помогу, сестра. Голодными мы их не оставим.
Бродяги остановились у малой восточной дверцы, встроенной в заднюю стену аббатства. Неистовый Рыж поднял лапу, призывая всех к молчанию. Навалившись на брусья двери, он потянул вделанное в нее кольцо. Дверь накрепко заперта.
Сливонос поднес к дверце маленький фонарь:
— Заперто, шеф!
Шеф едва сдерживал раздражение:
— Ну, спасибо за сообщение, благодетель. Всех обрадуй.
Сливонос ухмыльнулся и повернулся к Полкотлете.
— Заперта малая дверь, вишь ты.
Роняя слюну, Полкотлеты радостно ответил:
— Хрумк!
— Заткнитесь, идиоты! — зашипел на них атаман. — Отойдите подальше, к деревьям. Флинки, как у тебя с замками? Откроешь?
— Замок замку рознь, шеф, — рассудительно ответил горностай, почесав когтем грязную щеку.
— Не нужно мне о замках лекцию читать, я тебя об этом замке спрашиваю. Откроешь или нет? — кипятился рыжий лис. Он протянул Флинки свою саблю.
Флинки вздохнул и взял саблю:
— Пока не попробую, не узнаю. Что, попробовать?
— Давай, давай, не тяни время, — торопил атаман.
Флинки засунул саблю между стеной и косяком. Сабля еле слышно звякнула.
— Вот она, проблема, шеф. Задвижка. Попробовать разрубить?
— Что угодно, лишь бы внутрь попасть.
Флинки подозвал Рогга и Флогго:
— Навались, ребята. Нажали здесь и держим, жмем. Да отложите вы свои луки, мешают же!
Дверь подалась, щель стала чуть шире. Теперь Флинки мог размахнуться, не вынимая сабли из щели. Он крепко обхватил рукоять обеими лапами, поднял саблю и изо всех сил рубанул по задвижке.
Дзынь! Полсабли осталось в руках у Флинки.
Неистовый Рыж с ужасом уставился на горностая, который прыгал с онемевшими от сильного удара лапами, все еще держась за рукоять сломанной сабли.
— Моя сабля! Дубина, сломал мою саблю!
Флинки уронил обломок наземь.
— Сама сломалась. Надо было самому рубить.
— Идиот! «Самому рубить»! — кипел лис. — Уши тебе отрублю! А вы все! Хорошенькая команда! Развалились под деревьями, отдыхают!
Сливонос прервал излияния разгневанного вождя:
— Шеф, а мы с Полкотлетою дверку-то отворили.
Лис вмиг оказался у двери. Увидев ее закрытой, он забушевал с новой силой:
— Шутник! Я тебя сейчас обломком сабли обработаю, дошутишься!
Сливонос слегка толкнул дверь — и она приоткрылась.
— Дак открыто, шеф, добро пожаловать, га-ха-ха!
Полкотлеты прошел в дверь и улыбнулся:
— Хрумк!
Флинки обследовал стену.
— А ведь я молодец! От моего хитрого удара задвижка проломила песчаник. Кусок вывалился. А вот и сабля вся, целиком. — Флинки подобрал вторую половину клинка и протянул ее Рыжу. Тот досадливо отмахнулся от подарка и, обращаясь к команде, просипел: — Теперь тихо! Следуем дальше; не шуметь, не топать, внимательно осматриваться. Цель — большое здание…
Накормив часовых на западной стене, Марта и сестра Сетива вернулись в аббатство. Марта осталась внизу, а сестра поднялась в детскую спальню, но сразу же выбежала обратно, держа в руках кроху Бафла, засунутого в подушку так, что наружу торчала только его голова.
— Ну, попадутся они мне в лапы, — гневалась сестра Сетива. — Запомнят на всю оставшуюся жизнь, негодяи!
Бафл трепыхался в наволочке, пытаясь освободиться.
