Он бросил взгляд на безбрежный океан, словно ожидая знака, по которому он сможет уйти. Но океан ответил ему тем же, чем отвечал всем остальным, — спокойствием и безмолвием. Тогда мистер Бистон снова повернулся ко мне.
— Но имей в виду, Эмили, что я уйду недалеко и скоро вернусь.
— А как Вы удалитесь? Вы можете захватить нас с собой? — спросила я, но, едва начав говорить, уже поняла бессмысленность своих вопросов.
— Прошу прощения, но я выполняю приказы своего царя. Вы пока останетесь здесь.
— Мы находимся далеко от Перекрестного острова? — снова спросила я, постепенно подбираясь к вопросам, которые волновали меня сильнее всего.
— Во многих сотнях миль от него.
Я кивнула. Еще один удар — прямо под дых.
— А как же мама и папа? — спросила я наконец. — Где они? Знают ли, что случилось? Приедут ли за нами? И найдут ли, если захотят приехать? — Вопросы посыпались из меня горохом. А потом я замерла, ожидая ответа. Стук сердца отзывался у меня в ушах раскатами грома.
Мистер Бистон горделиво выпятил грудь.
— Твои родители не знают, где ты находишься, — важно сообщил он.
— Где они? — Я с трудом сдерживала рвущийся наружу гнев.
— Твоя мать переехала на старую яхту.
— «Морского короля»? — уточнила Милли. Мистер Бистон кивнул.
— Но она знает, что произошло? — спросила я.
— Ей известно только, что тебя призвали помогать Нептуну в чрезвычайно важном деле.
— Она меня искала? — Мое горло мучительно сжалось.
Мистер Бистон опустил голову.
— Да, искала. Мы сказали, что тебя нет на острове. За ней присмотрят местные жители, да и я всегда буду поблизости, чтобы оказать помощь ей и родителям Шоны.
— А папа? — спросила я. — Где он живет?
У мистера Бистона хватило совести на то, чтобы хоть немного смутиться. Что он увидел в моем лице? Может, понял, что каждое его слово ударяет по мне тяжелым молотом?
— К сожалению, их разлучили, — пробормотал он. — Твой отец сейчас живет у Арчиваля.
Арчи тоже был помощником Нептуна, но, кроме того, другом папы. По крайней мере, рядом с мамой и папой находились люди, которые могли позаботиться о них; их не оставили на попечении одного этою слизняка Бистона — хоть какое-то утешение.
— Почему их разлучили?
— Нептун решил восстановить свой старый закон.
— Какой? — спросила Шона.
— Он снова запретил браки между людьми и морским народом. На этот раз — навсегда. Сказал, что хватит с него проблем, которые от этого возникают. — Тут мистер Бистон посмотрел мне прямо в глаза. — Твои родители больше никогда не будут вместе, — сухо произнес он.
Вот и всё. Всею несколько слов — и конец всему. Игра окончена. У меня внутри всё заледенело. Кажется, в тот миг я легко могла бы разлететься на мелкие осколки.
Через пару — другую дней я перестану быть русалкой. А может, останусь русалкой навсегда, но уже никогда не смогу ступить на твердую землю. И мои родители уже никогда не увидятся. И это значит, что у меня больше не будет двух родителей. С одним из них мне придется распрощаться навеки.
— Нет! — взмолилась я, хватая мистера Бистона за руку. — Пожалуйста, не надо! — у меня полились слезы. — Пожалуйста! Уговорите Нептуна передумать. Сделайте что — нибудь! Пожалуйста!
— Ничто не заставит его переменить свое решение, — спокойно и холодно проговорил мистер Бистон. — Слово Нептуна — закон. Твои родители увидятся еще один, последний, раз, когда Нептун пришлет их к тебе. В полнолуние, когда проклятие обретет полную силу, ты сможешь попрощаться с одним из родителей, а затем отправишься домой с другим.
— Нет!
Я упала перед ним на колени. Я ненавидела себя за то, что унижаюсь перед мистером Бистоном — именно перед ним. Но я просто не могла иначе. Мы не расстанемся! Этого не должно случиться. Не должно.
Но мистер Бистон легким движением отодвинул меня, прыгнул вниз с борта и растворился в морской глубине.
И тогда я поняла, что расставание неизбежно. Это случится, случится. И я ничего не могу с этим поделать.
Глава восьмая
— В общем, решено, — сказала Милли, дуя на горячий чай. — Я не отойду от тебя ни на шаг. Если Нептун в силах закинуть к нам мистера Бистона, кто знает, что может случиться, когда ты будешь там? — Она мотнула головой в сторону безбрежного океана. — Тебя похитят и утащат навсегда. — Тут Милли передернула плечами, а потом похлопала меня по коленке. — Я за тебя отвечаю, милочка, — мягко проговорила она, — и намерена хорошенько присматривать за тобой.
Верная своему слову, Милли не оставляла меня ни на минуту. Поэтому у нас с Шоной не было никакой возможности поговорить и уж тем более попытаться доплыть до замка еще раз.
День пролетел незаметно за чаем с бергамотом, консервированными бобами и игрой в карты. Я была как в тумане. Собственно говоря, вокруг действительно клубился туман; в нем тонули все мои мысли. А может, дело было не в тумане, а в том, что распадался мой мир. Горечь, оставшаяся после визита мистера Бистона, давила на меня тяжким грузом.
Ночь оказалась не лучше. Ее наполняли сны о маме с папой и о замке. В одном из таких снов я изо всех сил плыла к замку, зная, что там меня ждут родители, но он всё отодвигался и отодвигался от меня. С каждым рывком замок становился все дальше, но он звал меня, желал, чтобы я нашла к нему дорогу. Вокруг раздавались чьи-то голоса, которые подбадривали и подгоняли меня. Потом вдруг кольцо на моем пальце превратилось в нож, который разрезал море, давая мне возможность пройти, — но у меня не было ног. Мой хвост беспомощно захлопал по дну, и тогда из кольца ударил яркий луч; он подхватил меня и донес до самого замка. Я была совсем рядом, всего в нескольких сантиметрах от него. И тут сон оборвался.
Я вскочила, потная и задыхающаяся, и выглянула в иллюминатор. Прямо напротив — словно во сне — возвышался замок, окруженный кольцом тумана. Его окна были темны и напоминали глаза спящего человека. Но потом мне показалось, что они посветлели, засияли — специально для меня, Они вспыхивали и мерцали, как будто передавали шифрованное сообщение, которое мне предстояло разгадать. И тогда я окончательно поняла, что обязательно должна попасть в замок.
Было очень рано, настолько рано, что все спали. Даже солнце еще не взошло. Небо было темно — фиолетовым. Я прокралась на палубу и огляделась. Вдали, за туманной завесой, скрывался замок. Виднелись только башенки — высокие, темные, угрожающие.
